позиции? Волошин так в этом просто убежден. Губернаторы к нему с жалобами на главу РАО не приходили, какую-то солидарную позицию даже не пытались донести, потому что, как считает бывший глава президентской администрации, такой позиции и не было. Кому-то Чубайс нравился, кому-то нет. Вот, собственно, и все.
Между Белым домом и Думой
Реформа энергетики затягивается на неопределенный срок”, — писали газеты летом 2002 года. Почему? По требованию “пассажиров”. Одна из публикаций газеты “Ведомости” так и называлась — “Энергореформа: остановки по требованию”7, в ней поименно назывались “пассажиры”, потребовавшие остановки. Это были администрация президента, глава Минэкономразвития Герман Греф и вице-премьер Виктор Христенко.
Христенко и Греф, как пишет газета, направили письмо премьеру Михаилу Касьянову с просьбой не форсировать рассмотрение новых проектов реформы АО-энерго. Из повестки дня заседания вновь избранного совета директоров РАО исчезли вопросы, связанные с рассмотрением планов реструктуризации нескольких региональных АО-энерго.
Представитель РАО заявил прессе, что правление само предложило сделать паузу, чтобы совет директоров сосредоточился на некторых нерешенных вопросах.
Эти вопросы, в частности, касались как раз проблемы блокирующих пакетов в региональных компаниях. Владельцы двадцатипятипроцентных пакетов в региональных АО-энерго, каких было уже немало, могли легко заблокировать всю реформу или потребовать себе особые условия за “правильное голосование”. Эту-то проблему и взялись решать консультанты из “Альфы” и Merrill Lynch вместе с менеджментом РАО. В рамках существующего законодательства она не имела решения. Не решив ее, трудно было бы двигаться дальше, так как миноритарные акционеры в таком случае не сняли бы свое требование “сделать остановку”. (Подробнее об этом рассказывалось в главе “РАО — это очень публичное”.) Необходимо было также продумать защиту создаваемых в ходе реструктуризации компаний от кредиторов, которые могли бы предъявить долги к досрочному погашению.
Все эти вопросы действительно требовали времени на проработку и поиск решения. Даже если бы удалось каким-то чудесным образом сломить сопротивление миноритариев и других “пассажиров”, то проблемы потом тяжело аукнулись бы для всей реформы.
Звонок Чубайса Волошину:
— Александр Стальевич, передайте, пожалуйста, Грефу, что мы ждем директивы для голосования на совете директоров.
— Хорошо, передам.
Звонок Грефа Волошину:
— Александр, я там жду от Чубайса один документ, не напомнишь ему, что сроки все уже выходят...
И так около полугода. Полгода два главных действующих лица реформы энергетики не разговаривали друг с другом. Совсем. Поругались на заседании правительства публично, вдрызг и общались, как Пушкин ские Маша с Дубровским, через письма, оставленные в дупле. То есть Волошин в течение полугода служил средством связи для двух важных государственных людей.
Большая ссора началась, как водится, с хорошей, плодотворной идеи. Чубайс предложил Грефу утвердить тарифы не на год, а на три: на 2004, 2005, 2006 годы. При этом подозрительная для правительства заманчивость предложения состояла в том, что тарифы устанавливались ниже прогнозируемого уровня инфляции. Главное, чтобы их твердо установить и не менять три года. Что это давало РАО? Это давало уверенность в том, что в случае существенного сокращения затрат Федеральная служба по тарифам не обрежет тарифы и компания получит стимул реально экономить, а не думать, как поддержать уровень затрат.
Греф подумал и согласился.
Чубайс исходил из того, что через три года все равно должен заработать рынок и там уже будет иной принцип ценообразования. Но директора, которым он все это рассказал, восприняли идею плохо. Будет рынок или нет — еще большой вопрос. То есть гипотеза. А вот держать тарифы добровольно ниже инфляции три года — значит продолжать дотировать потребителей. Это уже не предположение, а факт. Тем не менее Чубайс на это пошел, продавил на правительстве, получил трехлетнее решение правительства.
После чего на следующий год РАО, как обычно, зарезали тарифы, то есть пересмотрели, несмотря на зафиксированные обещания. Причины банальные. У РАО оказалась реально большая экономия по затратам. Но главное состояло в том, что на МЭРТ сильно давили относительно инфляции. Давили так, что Грефу стало не до обещаний, данных в прошедшем году.
И вот на этой почве Чубайс сцепился с Грефом прямо на заседании правительства. Дело было в марте 2006 года. Начиналось все довольно мирно. Обсуждались сценарные условия развития экономики на 2007-2009 годы. Информация Грефа о темпах роста с начала года оказалась весьма позитивной, что вызвало некоторый подъем у присутствующих. Однако, по мнению министра, темпы роста могут замедлиться, и это его беспокоит. На этом этапе разговора все тоже развивалось мирно. Но дальше Греф заявил, что естественным монополиям, в том числе и РАО “ЕЭС”, надо будет работать без увеличения тарифа, иначе за это придется заплатить превышением предельной величины инфляции. То есть действительно не до обещаний.
Дальше случилось то, о чем подробно написали многие газеты.
Пламенная лекция произвела впечатление на премьера, и он спросил:
— Анатолий Борисович, а они об этом не знают, что ли?
Чубайс ответил, что знают, просто, когда жестко требуют снизить инфляцию, все министры про макроэкономику забывают и хватаются за тот инструмент, который под рукой. А что под рукой? Тарифы, не бюджет же пересматривать.
Герман Греф не остался в долгу и заявил, что если глава РАО докажет, что повышение тарифов не влияет на инфляцию, то его министерство выдвинет Чубайса на Нобелевскую премию.
