Несколько позже Чубайс ответил, что предложение почетное и он не прочь получить Нобелевскую премию, но проблема в том, что ее за это уже дали Милтону Фридману.
Публика с восторгом следила за этой перепалкой.
В итоге Греф перестал разговаривать с Чубайсом, не отвечал на телефонные звонки и прекратил всяческие отношения. Спасал Волошин.
Проблема осложнялась тем, что в это же время Греф испытывал сильное политическое давление по широкому фронту. И так получилось, что Чубайс, публично напав на Грефа, присоединился, сам того не желая, к стану противников министра.
Все реально расстроились из-за этой ссоры. Без активного контакта этих двух людей невозможно было активно продвигать реформу.
— Я был не прав, — признает Чубайс. — Не надо было публично на Германа наезжать. Я был не прав, и я перед ним извинился.
Отношения были восстановлены, но на “ты” два питерских реформатора так и не перешли. Потому что, как это ни покажется, может быть, странным, они никогда на “ты” и не были. Со многими другими, в том числе известными и важными в стране людьми, каждый из них в неформальной и полуофициальной обстановке общается на “ты”. Но между собой у них почему-то осталось “вы” и по имени-отчеству. Даже когда ругаются. И даже когда мирятся.
На каком-то этапе Чубайс решил заглянуть далеко вперед. Нетипично далеко. Он обратился к отраслевым академикам с просьбой помочь в разработке документа, который бы обрисовывал перспективы развития отрасли до 2020 года и даже ее видение до 2030 года. Академики взялись за дело с энтузиазмом, и появился документ о развитии отрасли до 2030 года. Но 2030-й — это уже куда-то в космос уходит, а вот о 2020-м можно говорить более предметно. Этот документ уже назвали “Генеральная схема развития и размещения энергетики до 2020 года”.
Называть-то можно всяко, но пока у бумаги не появится хоть какой-то статус, пользы от нее не много. Чубайс решил сразу идти по максимуму— получить решение правительства по этому документу. Дело не простое, потому что ни одна отрасль, ни одна монополия подобных бумаг не разрабатывала и уж тем более не пыталась что-то такое утвердить на правительстве.
У этой затеи была только одна серьезная проблема, и лежала она вне правительства. Называлась она “Газпром”, который, как понимал Чубайс, сделает все, чтобы такой документ не появился. Дело в том, что “Генеральная схема” — это не пожелания счастья и процветания на долгие годы, а перечень конкретных площадок, электростанций с указанием мощности, линий электропередач, баланс топлива, финансовый аспект и много других вполне конкретных вещей. И в этом документе в графе “топливный баланс” должна появиться цифра “объем газа”. А это очень секретная цифра, и “Газпром” ни под каким видом не хочет никому рассказывать, сколько он будет добывать и как распределять свою продукцию через три-пять-десять лет. Может, и сам не знает, но в любом случае такой конкретики нет, и много тратится сил, чтобы она не появилась.
Тем не менее “Генеральная схема” была вынесена на заседание правительства. Это уже был апрель 2007 года. Представлял ее министр Виктор Христенко. Большинству выступавших идея понравилась. Потом выступил один из вице-премьеров, который сказал, что есть что-то в этом документе, но очень много вопросов. Документ ведь не проработан с “Газ-промомом”, справедливо заметил он, и не лучше ли с газа начать, а потом уже с электроэнергетикой решать. Вот поработайте с ними, еще с железной дорогой... А пока — принять к сведению и продолжить работу.
В переводе с аппаратного это означало: забудьте о том, что вы сейчас рассказывали.
В этот момент Чубайс посмотрел на Фрадкова, которому идея такого фундаментального долгосрочного подхода нравилась, и увидел, что тот загрустил. Чубайс понял, что все, осторожно, двери закрываются! Надо успеть что-то сделать. Он взял слово, поблагодарил вице-премьера за высокую оценку документа и за правильное указание на необходимость его согласования с другими естественными монополиями. Но давайте решим как-то более конкретно, чем “принять к сведению”. Исходя из высказанных предложений мы проработаем все с “Газпромом”, с “РЖД” — со всеми, с кем нужно, — только поручите нам это. А документ — принять за основу. Фрадков сразу оживился и сказал: “Ну вот! Я же ровно это и говорил. Давайте так и сделаем. Все, вопрос решен”.
Так Чубайс добился поручения от правительства, которое он очень хотел получить. Вслед за ним связанную с энергетической “Генеральной схемой” свою долгосрочную программу подготовили и утвердили “РЖД”.
А что касается “Газпрома”, то у него такой программы пока нет. Или есть, но ее никому не показывают. Чубайс вообще уверен, что там тоже есть свой “крест”. Должен быть. “Крест Миллера” или еще кого-нибудь, но то, что производство газа и спрос на него в России со страшной скоростью двигаются навстречу друг другу, для Чубайса очевидный факт. С учетом того, что “Газпром” сегодня — это инструмент внешней политики, внутренней рынок газа ждут большие проблемы. Кто-то должен сказать: “Луна твердая”. Или: “Нетвердая”. Но что-то обязательно определенное.
Про Луну — это одна из любимых историй Чубайса. Суть ее в том, что когда в середине шестидесятых готовили спускаемый аппарат для полета на Луну, группа ученых высказала предположение, что поверхность этого спутника Земли покрыта многокилометровым слоем пыли. Космический аппарат в ней просто утонет. А это значит огромные деньги, выброшенные неизвестно на что. В итоге совещание у Сергея Королева. Одни говорят: поверхность твердая, другие — пылеобразная. Что-то надо решать. Королев долго вел дискуссию, потом взял листок бумаги и написал “Луна твердая”, расписался и сказал: “Запускаем”.
Кто-то должен взять на себя смелость и сказать про газ: его нет или он есть. Достаточно его или нет. По мнению Чубайса, недостаточно и дефицит его будет только расти. А кто должен сказать и кому? Понятно кому—это же газ. А вот кто? “Газпром” считает, что Чубайсу с его электростанциями не хватает газа только потому, что он получает его по низкой внутренней цене. В итоге получается, что Чубайсу не хватает дешевого газа. Его аргументы о дефиците не воспринимаются.
И Чубайс взялся за повышение цены на газ. Миллер не возражал. Хотя и абсолютно не верил в такую возможность. Чубайс в поисках сторонников своего не самого популярного предложения пришел в администрацию президента с такими аргументами. Россия повышает цену на газ Украине, Белоруссии, Балтийским странам. Но они от этого только выигрывают! Там будет расти эффективность экономики и снижаться энергоемкость производства. Уже через несколько лет Украина с Белоруссией обгонят Россию по такому показателю, как энергоэффективность, потому что у нас самый дешевый газ. Цену надо удвоить, как всегда революционно пред-дожил Чубайс. Его поддержали. В РАО эта идея вызвала гораздо меньше энтузиазма. Кому понравится удвоение цены на топливо вдвое. Но Чубайс же нацелен на решение исторических задач. Кроме того, с ним согласились в том смысле, что добывать газ у Миллера гораздо сложнее, чем на Ямале. Но это по внутренней цене. Если цена существенно вырастет, то и добыча газа от Миллера в пользу электростанций тоже существенно облегчится. В пылу этой исторической борьбы за повышение цен на газ он как-то упустил из виду министра финансов и министра экономического развития. Он с ними не обсудил этот вопрос, потому что знал, что, по идее, они его должны поддержать.
Это было ошибкой содержательной — они были бы и не против повышения цен на газ, но не сразу в два раза. И это было ошибкой политической. Такие инстанции нельзя обходить. И получился странноватый, скажем так, расклад сил. С одной стороны — Чубайс с Миллером, а с другой — Алексей Кудрин с Германом Грефом.
В этой борьбе Кудрин и Греф частично одолели Чубайса. В итоге все-таки было принято постановление правительства о шкале роста цен на газ до 1 января 2011 года. Здесь уже подключился Христенко, который помог найти компромиссные решения, без чего вся идея провалилась бы. Шкала, с точки зрения Чубайса, правильная, но траектория должна была бы быть порезче. Ну, как говорится, не срезай углы.
Но новые цены на газ все равно не дают ответа на вопрос: Луна твердая или нет? Газа хватает или нет? В постановление по ценам на газ искушенный Чубайс смог вбить и объемы ежегодно поставляемого газа на нужды электроэнергетики. Пропади он пропадом, этот баланс, решил Чубайс, я отвечаю за энергетику, мне занаряжено, остальное не мое дело. Был ноябрь 2006 года, и он расслабился. Напрячься пришлось через год, когда в конце 2007-го выяснилось, что “Газпром” не может в полном объеме обеспечить электростанции газом в 2008 году. Как не может, вот же постановление правительства, шкала...
