не убегали, вы продолжали плыть по течению. Смена места — это еще не разрыв, суетные мечтания — это еще не творчество. Что сделали вы для того, чтобы снискать вдохновение, которое есть благодать Святого Духа?
— Так что же, без помощи Бога никакое творчество невозможно?
— Верно, Андрей Иванович. Любое творчество есть сотворчество с Богом, осознанное или не вполне осознанное. У вас была возможность убедиться в этом. Тогда, в ту ночь, когда вы увидели свой роман... Вы не послушались гласа свыше и приняли решение вопреки ему, далеко не лучшее решение...
— Так что же, шанс упущен?
— Почему же?
— И я могу все-таки написать свой роман?
— Не знаю, не уверен, думаю, что нет. Что касается того романа, то шанс действительно упущен. Во всяком случае, вы никогда не сможете написать его так, как написали бы двадцать лет назад. Но это не значит, что вы не напишете другой, не менее хороший роман.
— Когда?
— А вот этого я не могу сказать. Дух Святой, Дух творчества и созидания, есть Дух свободы. Он проявляет себя где хочет и когда хочет.
— Значит, от меня уже ничего не зависит? Мне остается только надеяться и ждать...
— Да, надеяться и ждать... и верить... молиться и не упустить свой шанс, когда снова услышите глас свыше! Так что главное зависит от вас.
Я прочитал разрешительные молитвы и причастил Андрея Ивановича, после чего мы решили отправиться в Крестовоздвиженский храм. В этот момент к нам прибежала запыхавшаяся сотрудница сельсовета и взволнованно сообщила, что сюда едет милиция. Из Сарска позвонили в сельсовет и дали указание под любым предлогом задержать меня. Моя поездка начинала приобретать детективный характер. Мы тотчас сели в машину, подъехали к Крестовоздвиженскому храму, чтобы захватить находившегося там нашего реставратора. Анатолий Захарович безропотно присоединился к нам, и через несколько минут мы уже покинули село.
— Никогда не думал, — с усмешкой произнес Андрей Иванович, — что мне придется играть в азартные игры с милицией. Но если уж дело дошло до этого, необходимо проявить некоторую изобретательность. Я предложил бы не ехать прямо в Сарск, а сделать небольшой крюк.
Так мы и поступили, не предполагая, что «небольшой крюк» превратится в трехдневную одиссею по деревням и селам Сарского района. Ни Андрей Иванович, ни его машина явно не были готовы к «азартным играм» с милицией. Не проехав и получаса, машина стала. Напрасно Андрей Иванович, открыв капот, что-то внимательно изучал в моторе, а затем лазил под машину. Потом он чистосердечно признался, что умеет только рулить и что в устройстве автомобиля ничего не смыслит. Пришлось выйти на дорогу и голосовать. Около нас остановился «уазик». Из него вышли водитель и пассажир. Под машину они лезть не стали, посмотрели мотор и заявили, что дело — «безнадега». Пассажир «уазика», оказавшийся председателем колхоза, добавил, что он готов взять нашу машину на буксир и довезти до ближайшей станции техобслуживания, но при условии, что он получит священника в свое распоряжение по крайней мере часа на два. При этом гарантировалось, что затем я буду в целости и сохранности доставлен в Сарск.
Предложение председателя колхоза было принято нами без колебаний. Андрей Иванович остался за рулем взятой на буксир «Волги», а мы с Анатолием Захаровичем пересели в «уазик».Там председатель колхоза без обиняков объяснил нам, в чем дело. Колхозный картофельный склад заполонили мыши. Санэпидстанция и кошки оказались перед ними бессильными. Исчерпав все средства борьбы, колхозное начальство опустило руки. И вдруг такая удача!
— Вас мне сам Бог послал! — воскликнул председатель. — Как только вас увидел, я сразу понял — вот кто меня спасет.
— Простите, но каким образом?
— Отслужите молебен. В ноги вам поклонюсь. Вы моя последняя надежда. Замучили проклятые бестии.
— Ну, это вы напрасно ругаетесь на них. И они твари Божий. Лучше бы по-хорошему.
— Да неужто они понимают что-нибудь?
— Конечно, понимают.
— Так вот вы и объясните им, батюшка, что не гоже они поступают, пожирая картошку, которой нам самим не хватает.
Отслужил я молебен, обратившись к Господу, Пресвятой Богородице и святым угодникам с молитвой о помощи несчастным обездоленным людям, а про себя и мышей попытался увещевать. Председатель колхоза, однако, отпускать меня не торопился.
— Не могли бы вы, батюшка, — смиренно произнес он, — прочитать молитву и освятить семена для посадки? Уж больно плохой урожай мы из года в год получаем.
Выполнил я и эту его просьбу. А потом пошел ко мне народ. Кто с чем, но в основном с просьбой о крещении. Как быть? Если по домам ходить и по одному крестить, то и за неделю не управиться. А мне в храм надо возвращаться, да и Валентин Кузьмич где-то рядом рыщет, в любую минуту может нагрянуть. И как
