При появлении маньяка в кожаном фартуке чекист, сидевший за столом, поспешно вскочил.
— Задание выполнено, товарищ Овчаров! — отрапортовал он.
— Иди! — устало-пренебрежительно ответил ему «товарищ Овчаров» и сел на его место за столом.
Он устремил на меня долгий, тяжелый мутный взгляд сытого удава, готового заглотнуть еще одну жертву, но чувствующего, что она встанет ему поперек горла.
— Повезло тебе, — произнес он хриплым, ржавым голосом, — задержали тебя, корректировку произвели, ценят тебя «там», берегут... Прав Тучков. Ты не просто иеромонах. В их иерархии ты куда более высокое место занимаешь. И все равно никуда тебе уже от меня не уйти. Никуда!
— Все в руках Божиих.
— А вот и н-нет! Если бы все было в Его руках, ты не сидел бы передо мною. Кончилась Его власть. Теперь власть наша.
— Чья «наша»? Международного пролетариата?
— «Международного пролетариата»? — расхохотался Овчаров. — Да плевать я хотел на международный пролетариат. Так же как и на международный капитал. И тот и другой для меня лишь инструмент, приводные ремни истории. Сейчас мне нужен пролетариат, а завтра я обойдусь и без него, как прекрасно обходился и раньше. Главное — хорошенько рассчитать и попасть в самое яблочко, в самую точку.
Овчаров вытянул вперед руку, одетую в кожаную перчатку, и сделал вид, что прицеливается в меня из револьвера.
— Бах — и все! Ведь чем велик Ленин? В самую точку попал! Увидел ее, разглядел! И рука не дрогнула! Без всяких там сантиментов. Вот что нужно в истории. Во всем есть своя болевая точка, невралгический центр, ахиллесова пята, место пересечения энергетических потоков. Найти такое место и нажать на него легонько — и дело сделано! Так можно земной шар перевернуть, Вселенную в обратную сторону закрутить. Это касается пролетариата. И России тоже... Мерзкая страна. Ненавижу ее всеми фибрами души. Грязь и вонь! Все в ней может увязнуть — любая мысль и любое дело. Наполеон увяз! Петр Первый как ни махал дубиной — ничего не добился. А какой гнуснейший народ — вонючий и ленивый! Татарские образины! Азиатчина! Истребил бы я это отродье с корнем. И всю землю испепелил бы. Расчертил бы прямые прошпекты, сотворил бы из этой мерзости какую-нибудь культурную Голштинию или Голландию, как того Петр хотел. А лучше всего — не возиться с Россией, бросить ее на произвол судьбы и дать задохнуться в собственной вони, утонуть в болотах. Но нельзя, батенька. Эта гнусная Россия — невралгический центр Земли и Вселенной. Вот почему мне приходится сидеть здесь по уши в дерьме в этой дыре (даже не в Петрограде!), ибо здесь «ось» проходит. Не потому ли и вы сюда приехали?
— Я уяснил себе, что на пролетариат вам плевать, а на Россию тем более, но ради чего тогда весь сыр-бор? Чего вы домогаетесь?
— Не валяйте дурака! Все вы прекрасно понимаете. Вот плакат. Видите? Буржуй на земле валяется, и красноармеец каблуком придавил его, придавил лишь только, а попу — штык в самое брюхо! Бог и его служители — вот кто наш главный враг!
— Чем же не угодил вам Господь?
— Тем, что Он есть.
— Есть все-таки? Значит, вы не отрицаете Его существования?
— Мы же не на собрании партячейки. Если бы Его не было, тогда действительно ради чего сыр-бор затевать?
— Чем же все-таки не угодил вам Господь?
— Тем, что Он ограничивает мою свободу. Тем, что Его законы, Его табу мешают мне. Тем, что в Его иерархии для меня нет места. Мне противна слащавая фальшь рассуждений о добродетелях. Непредвзятому рассудку очевидно, что добро есть химера и что двигатель истории — зло. Я, наконец, сдох бы со скуки, если бы оказался в мире, устроенном по вашим законам. До сих пор я с отвращением вспоминаю годы учебы в семинарии, когда меня вынуждали петь осанну Тому, Кого я возненавидел. Рад, что теперь могу свести с ним счеты. Между нами не может быть примирения и компромиссов. Вопрос стоит так: или — или. Или Бог, или мы. И вы сможете выйти отсюда лишь через отречение от Бога. Это для вас единственный шанс.
— Я уповаю на Бога.
— Напрасно.
— Почему же?
— Потому что Он бессилен перед нами.
— Творец Вселенной и Вседержитель?
— Да, Творец Вселенной и Вседержитель. Он не может переступить через Свою сущность, не может творить зло. И наконец, ахиллесова пята, солнечное сплетение Вселенной... Кто овладеет им, у того будет власть над миром.
— Значит, все дело во власти?
