-Здравствуй– сказала принцесса.
Человек-медведь с гром-палкой ударил себя по животу говоря «охин». Беловолосый задумчиво стоял пока человек-медведь не тронул его за плечо. Тогда беловолосый заморгал будто спал стоя и только сейчас пробудился. Его приветствие звучало как «колмоовов».
Тэль удивило, что приветствия странных людей отличаются одно от другого, но сопровождаются одинаковым жестом. Странные, странные люди. Но пришельцы враги похитителю и не враги им. Этого достаточно, чтобы сражаться вместе.
Безошибочно указывая в сторону логова похитителя, Кэс воинственно взмахнул клинком. Прилипший комок земли соскользнул по лезвию и упал к ногам Петра Сергеевича. Президент посмотрел туда, куда указывал встроенный в голову компас и хотя он увидел лишь пологий холм в отдалении. Пальцы сами собой сжались в кулаки. Зубы стиснуты. Сердце бьётся перепуганной птицей, но ему не вырываться из грудной клетки и не сбежать. Если он не хотел сражаться ради всех похищенных людей, то следовало остаться на заснеженной площади и не входить во врата. Нет ничего глупее чем праздновать труса сейчас. Не имея возможности вернуться домой остаться на холмистой равнине, где в зарослях кустарника прячутся обезьяны с чудовищной головой. Потому уймись трусливое сердце, уймись.
Так получилось, что выбора-то и нет: мы идём на Вы.
Глава9
Когда свернули лагерь и были готовы отправляться профессор крутился рядом с мёртвым зверем задерживая остальных. Колмогоров ходил кругами, поправляя очки и делая робкие пометки в тетради. По- видимому научное любопытство принуждало заслуженного члена академии наук исследовать большое чужеземное существо. Но профессор боялся подходить к гигантской обезьяне несмотря на то, что она была мертва и капли росы поблескивали на зеленоватой шерсти. Колмогоров напоминал бабочку кружащую вокруг включенной лампочки. Манит свет, но грозит обжечь жар.
В руках профессор неумело держал солдатский нож. Высунувшись из люка генерал прокричал: –Не смей тащить на борт эту гадость! Даже один обезьяний палец не думай взять с собой.
-Хотя бы шерсти можно срезать?– крикнул в ответ профессор, но Ерохин энергично замотал головой.
Вздохнув, но с видимым облегчением, министр науки спрятал нож в ножны. Устраиваясь в кресле за пультом он посмотрел на генерала и президента грустными как у коровы глазами и упрекнул: –Такие как вы тормозят научный прогресс. Всего один крохотный палец доставленный в лабораторию может изменить представление о мироустройстве. Проведя только анализ генотипа можно узнать столько всего нового.
Оперируя рычагами, Ерохин напомнил: –У нас нет холодильника. Палец бы протух.
-Можно было заспиртовать– возразил Колмогоров.
-Спирта нет– по широкой дуге генерал разворачивал танк. Профессор выразительно уставился в дверь хозяйственного отсека и генералу пришлось уточнить: –Тот, что остался послужит исключительно медицинским целям. Душу тоже надо лечить.
Наблюдая на экранах внешнего обзора как юальцы трусцой бегут с двух сторон от навьюченного двойной порции поклажи ящера, Колмогоров решил не продолжать спора. Честно признаться он боялся крови. И мёртвый зверь казался до ужаса похожим на живого когда профессор собирался с духом, чтобы, ради большой науки, провести маленькое препарирование.
Взглянув на экран био-детектора Пётр Сергеевич обнаружил, что бортовой интеллект самостоятельно перевёл юальцев из нейтральной категории в союзники. Теперь они обозначались зелёными точками двигающимися практически впритык к танку. На миг президенту вспомнились пронзаемые крупнокалиберными пулями дикари и он поспешил переместить взгляд на экран внешнего обзора. Ерохин постепенно увеличивал скорость, но парень с девушкой не отставали – даром, что оба вчера получили раны. Наоборот, они вырывались вперёд. Генерал плавно ускорял ход, догоняя юальцев. Вместо того, чтобы оседлать танк, как жестами предлагал Пётр Сергеевич они решили передвигаться бегом. И, кажется, оставались весьма довольны. Пётр Сергеевич был уверен: если бы он разобрался как вручную перевести экраны в инфракрасный спектр, то эти двое светились бы подобно паре ярко сгорающих костров. Возможно их организмы таким образом залечивали раны? Выходцы из другого мира, они даже не могли считаться полноправными людьми, хотя внешних отличий не найти. И настроенный на человеческий спектр детектор биополя исправно отслеживал их.
Пожав плечами он выбросил из головы лишние мысли. Люди юальцы или нет. Одно Пётр Сергеевич знал точно: наблюдать на экранах как бежит молодая девушка, представляет куда больший интерес чем разглядывание приевшихся пейзажей столь мало отличающихся от земных. И уж тем более это интереснее нежели чтение инструкций. Как будто их составляли для сотрудников университета, а не для солдат. Нет чтобы сделать один рычаг и одну кнопку для ведения огня. А то президент России – гарант конституции на пару с министром наук и министром вооружённых сил не могут разобраться в проклятых инструкциях. Ведь непорядок, правда?
…Отвар из коры красного дерева сжигал изнутри их тела. Эт-нотема бежали рядом с тэсахом надеясь в движении выпустить сжигавший изнутри жар. Повозка пришельцев ехала следом разрывая травяной ковёр и оставляя две полосы чернеющей земли. Ноги отталкиваются от земли. Бежать легко и приятно. Как будто летишь. Даже лучше – в десять раз лучше. Тэль чувствовала как под действием отвара она будто истаивает, но одновременно с тем тают, исчезают без следа, ушибы и срастаются переломы. Вечером на них обязательно нападёт жуткий голод. Благодаря дару бога воинов – умению готовить сухую смесь: поддерживающую силы и занимающую немного места. Благодаря дару бога воинов их запасы продовольствия огромны. Они позволят прожить много дней не испытывая голода. Поэтому она ответила отказом на предложение брата отрезать мяса поверженного пришельцами зверя. Кэс не настаивал, хотя он не любил сухую смесь. Зверя убили странные люди и они могли рассердиться увидев как другие претендуют на их добычу. Принцесса видела как старик с белыми волосами ходил кругами вокруг мёртвого зверя. Он достал нож, но человек-медведь запретил брать мясо. Оно принесено в жертву их передвижному богу. Тэль немного удивило то, что повозка странных людей не стала есть жертву. Но боги бывают разные. Бывают разумные, эти требуют лишь тех подношений, которыми смогут воспользоваться. Как бог воинов из страны лазурных озёр. Есть и другие боги – Тэль знала это. Они требуют жертв, но не пользуются ими. Глупые боги. Простоявшую всю ночь неподвижно повозку не назвать разумным богом. Наверное она глупый бог, потому она требует то, чем не сможет воспользоваться и что не нужно ей.
Бежавший рядом Кэс повернул голову: –По моему телега странных людей механизм – она неподвижна, когда внутри нет ни одного из пришельцев.
Тэль нахмурилась, но спустя полторы сотни шагов лицо принцессы расцвело: –Почему тогда после победы над слугами похитителя оно захотело пить?
Брат задумчиво качнул головой. Он всё ещё не убеждён. Каким же твёрдолобым бывает иногда её брат.
…-Красивая– мечтательно прошептал профессор.
Пётр Сергеевич возмутился, может быть эмоциональнее нежели того требовала ситуация: –Она годится вам во внучки!
-А вам в дочери– парировал Колмогоров. На экране мелькал хвост рыжих волос хлеставший по загорелой шее. Непонятное одеяние похожее на римскую тогу скрещенную со спортивным костюмом обрисовывало фигуру оставляя открытыми руки до локтей и длинные, атлетические ноги. Кожа тёмная, но скорее покрытая избытком загара нежели чёрная по природе. Шею охватывает ожерельем воротник необычной кольчуги состоящий из сцепленных между собой шестигранных пластин. Такую же носит парень. Кольчуга защищает лишь туловище заканчиваясь на плечах и в районе бёдер. И одежда и волосы серые от пыли. Мускулистые ноги сгибаются в коленях. Стопа в заканчивающемся на голени кожаном сапожке касается травы, отталкивается и касается снова. Как на текущую воду. Как на играющее пламя. За этим, казалось, можно наблюдать вечно.
-Похожа на мою покойную жену– также тихо сказал Колмогоров –Вернее совсем не похожа, но Лена была такой же красивой. Младшая дочь вылитая она, в то время когда Лена ещё не вышла за меня.
Профессор сглотнул и замолчал. Внезапное воспоминание о дочери подкосило, словно удар по затылку в тёмном переулке.
Желая прервать неприятное, полное образов из прошлого, молчание, Пётр Сергеевич заметил: –Наша
