яблок и, кажется, липы. Пётр Сергеевич курил, вдыхая дым обычной, скорее дешёвой, чем дорогой, сигареты. Раньше он никогда не пробовал этот сорт. На довольно продолжительное время – целых пятнадцать лет – ему пришлось бросить курить. Политика, общественное мнение и всё такое. Вчера президент, разбирая запасы, наткнулся на блок сигарет. Щелчок зажигалки. Он кашляет с непривычки, но упрямо затягивается буквально силой вгоняя в легкие дым сделанных в России сигарет. Довольно дрянные сигареты надо сказать. А что вы хотели за те деньги, что стоит этот сорт?
Рядом с костром, закутанные от ночного холода по самые уши, лежат два тела. Профессор настаивал на том, что они должны находиться на свежем воздухе. После того как второй демон сбежал через врата, что-то плохое произошло с обоими Эт-нотема.
Генерал спустил танк в долину и принял на борт Петра Сергеевича. Они вернулись к вратам. Тем временем девушка самостоятельно достигла вершины холма и вместе с парнем поджидала возвращения землян у закрытых врат. Эт-нотема явно хотели немедленно последовать за сбежавшим врагом. Скорее, пока тот не опомнился – именно так следовало понимать их резкие жесты и воинственные крики. Возражения Ерохина сводились к тому, чтобы вначале отдохнуть. Может быть составить план и только потом включаться в погоню. Это генерал и пытался объяснить близнецам не утруждая себя подбором вежливых слов. Какая разница, если они всё равно не знают русский язык понимая только нежелание землян немедленно продолжить прерванный бой. Вымотанный до предела Колмогоров молчаливо поддерживал Ерохина. Что до Петра Сергеевича, то он сидел в тамбуре, у распахнутого люка, будучи не в силах выполнить и малое действие. Додумать до конца самую простую силу. Президент неимоверно устал, в первую очередь устала душа, да и телу изрядно досталось. Если бы не помощь генерала, то он не смог бы забраться в люк.
Близнецы горячились. Их порывистые движения неестественно быстры и резки. Вот парень, отчаявшись переубедить землян, закрепляет на ящере копьё. При этом держит его одной рукой и со стороны незаметно чтобы немаленький вес сколько-нибудь его беспокоил. Кожа Эт-нотема красна. На лбах выступил пот.
Наблюдая за действиями союзников Ерохин курил. Пётр Сергеевич видел как струйки дыма поднимаются от тлеющего кончика и чуть выше растворяются в сине-розовом цвете местного неба. Безразличие впервые отпустило президента и он подумал: –Где, чёрт возьми, генерал взял сигареты и осталась ли у него ещё хотя бы парочка?
Первой упала девушка. На середине шага она безвольной куклой повалилась на землю неестественным образом раскинув руки. Так могла бы лежать лишённая костей тряпичная кукла. Принц бросился к сестре. Успел положить её голову к себе на колени и только затем сам потерял сознание.
Встревоженный профессор и раздражённый генерал поспешили на помощь. Вздыхая, словно столетний дед, Пётр Сергеевич нашёл в глубине себя силы, чтобы последовать за ними.
Колмогоров положил ладонь на лоб девушки: –Боже, она просто пылает!
Ерохин и Пётр Сергеевич беспомощно топтались рядом.
-Обильное потоотделение, частое дыхание, слабые судороги– перечислял Колмогоров –Повышенная, ещё как повышенная, температура.
-Что с ними?
Профессор огрызнулся: –Я министр науки, а не врач.
Помолчав, Колмогоров добавил: –Видимых ран нет. Какая-то внутренняя болезнь? Я даже не доктор. А здесь похоже требуется ксенобиолог.
-Они пили какую-то гадость перед битвой– вспомнил президент –И потом стали быстрее и сильнее. В бортовой аптечке есть рвотное?
-Как можно быть уверенным, что земные лекарства не причинят вреда? Что они вообще окажут нужный эффект?
-Эти двое снаружи похожи на людей– сказал Ерохин –Значит и внутри также похожи.
Колмогоров растерянно произнёс: –Я не знаю.
-Выбор не велик: мы или ждём, надеясь на лучшее, или пытаемся их лечить– генерал опустил глаза. Правая щёка девушки подёргивались как под воздействием слабого электрического тока. По помидоровому лбу, свекольным щекам и кончику вишневого носа скатывались мутные капли.
Уложив тела в более естественной позе поверх их же плащей, мужчины нерешительно переглядывалась не зная, что ещё сделать.
-Судороги усиливаются– заметил Ерохин –Больше ждать нельзя.
Он принёс аптечку и принявший должность врача, Колмогоров отобрал несколько упаковок.
-Почему так много?– поинтересовался президент.
-Рвотное и восстанавливающее – боюсь с установкой капельницы для внутривенного кормления я не справлюсь– когда пришла пора действовать голос профессор стал жёстче, а руки перестали дрожать. То есть перестали дрожать столь явно –В виде ампул. В таком состоянии их невозможно заставить проглотить лекарства.
-Может быть ограничится рвотным?
-Если решись вмешаться, то надо идти до конца. Иначе не стоило и начинать– Колмогоров достал шприц и пытался разорвать упаковку со стерильной иглой –Посмотрите как резко прорезались через кожу их кости. Словно кто-то пожирает их изнутри. Или они высасывают последние силы из самих себя. Восстановительный комплекс лишним никак не будет.
Пётр Сергеевич подумал: –Если чужой организм сумеет усвоить набор земных белков, жиров, витаминов и… что только учёные сумели вложить в ампулу размеров с указательный палец. А если не сумеет усвоить?
Ерохин отобрал у профессора пакет с иглой и, разорвав упаковку, протянул обратно.
-Сначала рвотное. Чем бы ни была эта гадость, пусть она выйдет– профессор решительно, но неумело пытался нащупать вены на руке парня.
Единственное, что президент знал о искусстве делать уколы, так это то, что нельзя чтобы под кожу попал воздух. Ну и если промахнёшься мимо вены наверное тоже ничего хорошего не получится. Оставалось надеяться, что профессор достаточно внимательно изучил инструкцию к аптечке и ему известно больше.
Прокалывая тонкой иглой бронзовую кожу, Колмогоров задержал дыхание.
Через минуту процедура повторилась с девушкой.
-Переверните их– попросил Колмогоров. Он тяжело дышал будто только что пробежал немаленькую дистанцию –Лицом к земле и придерживайте за живот, чтобы ненароком не захлебнулись.
Земляне последовали совету.
Нет ничего приятного в том, чтобы ухаживать за человеком страдающим отравлением. Единственное средство в таком случае это вывести отраву из тела, пока она не успела полностью перейти в кровь. А дальше остаются только делать регулярные промывания и хранить надежду. Трое заросших грязью, с многодневной щетиной на лицах, мужчин пытались помочь двум молодым людям. И последние также благоухали отнюдь не розами. А когда рвотное начало действовать, то и подобно. Оно ведь только называется «рвотным», но использует для скорейшего выведения отравы любые доступные каналы.
И всё же, когда это началось, Пётр Сергеевич испытал облегчение. По крайней мере одно из земных лекарств действовало как и должно.
Колмогоров вколол находящимся без сознания близнецам по ампуле восстанавливающего. Четыре часа спустя ещё по одной. Их кожа приобрела нормальный цвет и судороги прекратились, но глаза оставались по-прежнему закрытыми, а дыхание прерывистым.
Разведя руками профессор, только от безысходности, высказал предположение о пользе свежего воздуха. Воспользоваться ампулами с восстанавливающим в третий раз на протяжении одного дня Колмогоров не осмелился. Поэтому была поделена ночь и организованы дежурства. Разожжен костёр и сложен запас дров, которого должно было хватить на целую ночь.
Ближе к вечеру Пётр Сергеевич вспомнил о людях на гребне ущелья, видимых им во время пути к демону. Взволнованный Ерохин побежал к экрану биодетектора со скоростью Эт-нотема наглотавшихся дьявольского варева. На экране спокойно светились ровно пять зелёных точек. Но генерал не успокоился пока лично не доехал до места, где президент видел слуг демона. Там не было никого и ничего, кроме
