следов множества ног. Постояв над маленьким отпечатком босой ноги – кто оставил его: ребёнок, карлик? Ерохин поставил оружие на предохранитель. Убегая сквозь врата демон забрал слуг, когда-то бывших людьми, с собой. Ну и хорошо. Или плохо? Генерал не знал как нужно воевать с демоном. Во всяком случае вероятность ночного нападения мала.
Светлая полоска горизонта как-то незаметно сжалась в ниточку и исчезла по-английски, не прощаясь. Ободрённые уходом конкурента с небесного театра, звёзды загорелись ярче. Но вскоре президент привык к их усиленному свечении и оно снова стало казаться обычным. Только огонь: вечно меняющийся и неизменный одновременно. Человеку нужно опереться на что-то знакомее в чужом мире. В данном случае этим чем-то оказались пылающий в ночи костёр и дешевая сигарета немилосердно дерущая горло. И пусть пищей огню служит местное дерево, а снова начинать курить у президента нет никакого желания. Главное что после битвы с демоном он сумел остаться самим собой. И видят звёзды – остаться после такого самим собой было не самой лёгкой задачей в его жизни.
Скуренная до фильтра сигарета летит в костёр. Промочив горло обеззараженной водой из фляги, Пётр Сергеевич поправил автомат, чтобы приклад не упирался в бок.
Не смотря на то, что они сражались с демоном, жизнь продолжалась. Нужно было спать, есть и время от времени мыться. Купаться в озере, откуда вылезали эти твари, никто не рискнул. Управляя почерневшим танком генерал наполнил пятидесятилитровый бак. Тратить обеззараживающие таблетки на воду для мытья – безумное расточительство. Брошенный в бак кипятильник меньше чем за час разогрел воду до кипения. Дав ей остыть мужчины, как сумели, отмыли грязь, пот и, отчасти, страх. Конечно не сауна. И мыла нет. И одеваться приходится всё в ту же, грязную, одежду. Но какое испытываешь удовольствие обливая тело чуть тёплой водой и оттирая щёткой всухую, без мыла, за неимением последнего. Прекрасно! Потрясающе! Четыре и девять по пятибалльной шкале. Было бы пять из пяти, но в конце приходится одеваться в грязную одежду и это немного портит впечатление.
Перед тем как начало темнеть профессор осмотрел остатки демона. Вещество, из которого состояло его тело, будто высохло за несколько часов под нежарким солнцем. Оно крошилось и, казалось, не имело никакой внутренней структуры. Профессор собрал немного в банку с закручивающей крышкой. Генерал вяло возражал, скорее по привычке, чем из-за реальной опасности, отказываясь принимать чужеродную плоть на борт. Даже если она внутри банки и её не больше шести сотен грамм. Колмогоров всё же настоял и Ерохин схоронил остатки демона в сейфе, где уже лежали засушенные части растений, найденные во время раскопок черепки и прочий хлам обязанный послужить благородному делу познания как только попадёт в настоящую земную лабораторию. Как грустно пошутил генерал: –Остаётся только довести.
По какой-то причине Петру Сергеевичу совершенно не хотелось спать. Казалось бы он провёл чудовищно насыщенный день, пережил немалое потрясение. И вот тебе – сна ни в одном глазу. Поэтому он вызвался первым дежурить рядом с больными. Следить, чтобы их оздоровительному вдыханию свежего воздуха не помешала какая-нибудь случайность. Или намеренность. По здравому размышлению намерянностей в нашей жизни гораздо больше чем случайностей.
Холодный и далёкий свет звёзд. Тёплое, ласковое, тепло от костра. Ночью время изменяет привычное течение. Если не смотреть на часы, можно потеряться и быть не в силах сказать сколько прошло: несколько минут или несколько часов. Ночами в голову приходят странные мысли. Что навевает их: темнота, тишина или потрескивание сгорающего дерева?
Президент думал о дочери. Печальные, больные, но в чём-то приятные, мысли. О чём ещё размышлять Петру Сергеевичу первой ночью после сражения. Когда оранжевые отблески костра высвечивают морщины и углубляют складки кожи, превращая лицо сидящего у огня человека в гротескную маску. О чём ещё, как не о дочери, можно думать под светом далёких звёзд бело-зелёнными точками высыпавшими на небесной сфере? Не о грядущих же выборах, право слово. И не о расположении господина Н., или М., или А.. Этих господ гораздо больше чем букв в алфавите и с каждым приходилось поддерживать отношения, пока он планировал оставаться на посту президента. Десять серых кардиналов на одного короля. Тяжело быть королём в стране где правителей выбирают. Где любая кухарка полагает будто её голос что-то значит на выборах и каждые четыре года ожидает от властей предвыборного заигрывания. Хорошо ещё, что насчёт значимости собственного голоса она только полагает…
Но серые кардиналы остались в покрытой снегом Москве, а он сидит у костра в чужом мире. Охраняет покой парня и девушки неотличимых с виду от землян, но родившихся на другой планете и считающих родным другое солнце.
Быть может президент потратил ночь на размышления как вообще возможно такое поразительное сходство? Или в голове теснились героические мысли о спасении и воздании похитителю о заслугах? Возможно Пётр Сергеевич разрабатывал стратегию победы над демоном? Нет, он всего лишь вспоминал дочь, во времена когда она была маленькой.
Память гораздо лучше фотоаппарата. Она и подретуширует и скроет, а может и дорисует того, чего не было, но что вполне могло бы и быть.
Воспоминания о пышных днях рождениях, о том как дочка радовалась подаркам (весьма, весьма, весьма дорогим подаркам) неизбежно перетекали на более поздние года.
-Если моя дочь живёт в Америке– подумал президент –Украл ли её демон тоже? Она родилась в России, но не считает себя гражданкой холодной страны. И как быть с теми, кто приехал в Москву, но не считает себя русским. Почему в то утро, когда Ерохин мчался по пустым улицам никто из них не встретился по пути. Вообще никто.
Что если демон украл всех землян? Но где тогда остальные президенты, шейки, короли и премьер- министры. Ведь не может он один отвечать за всех остальных. Президент не может отвечать за остальных – забавно– подумал Пётр Сергеевич – Зачем тогда нужен такой президент, который не может ответить? Впрочем среди политиков такая постановка вопросов считается вульгарной и не вызывает ничего кроме смешков.
Пора остановиться иначе я стану сам себе оппозицией – подумал Пётр Сергеевич –И костёр гаснет, надо бы подбросить побольше дров. Отчего они так быстро сгорают: что-то в воздухе или химический состав местных растений иной чем на земле.
Президента отвлёк шум за спиной, показавшийся ужасно громким среди ночной тишины. Вздрогнув, он обернулся, но не стал хвататься за поставленное на предохранитель оружие. Звук открываемого люка невозможно спутать ни с каким другим.
-Доброй ночи, профессор.
-Доброй ночи, Пётр Сергеевич.
Немилосердно зевая и тряся седой шевелюрой, Колмогоров спустился на землю. Передёрнув плечами он подсел к огню, используя в качестве сиденья продавленный пластиковый ящик. Продавленный потому как однажды на него попытался усесться генерал.
-Вы не хотите спать, Пётр Сергеевич?
-Знаете: почему-то нет. Даже закрыть глаза и то не тянет.
-А вот я хочу– пробормотал профессор –Что во фляге, вода? Передайте пожалуйста.
Колмогоров пил частыми, но крохотными глотками. Президент сказал: –Может быть я ещё подежурю. Какой смысл в отдыхе если не ощущаешь усталости.
-Почему у обеззараживающих таблеток вкус такой же как у хлорки или это мне только так кажется?– спросил профессор: –Что до дежурства, то вы ошибаетесь, господин президент. Прилягте на десять минут и сами не заметите как уснёте. Ещё и разбудить будет непросто– Старик улыбнулся.
С минуту мужчины смотрели на пляски огня.
Пётр Сергеевич нарушил молчание: –Скажите профессор: вот если кто-то родился в России, а потом уехал в Америку. Где официально сменил гражданство, а в душе этот человек уже давно не считает себя русским. Когда демон украл народ, забрал ли он и этого человека тоже?
-Вы говорите о дочери?– уточнил Колмогоров.
Пётр Сергеевич смутился: –Неужели сразу заметно?
-Не очень– Колмогоров смотрел на огонь и только сейчас поднял взгляд, встречаясь глазами– Просто я имею дурную привычку судить другого по себе.
Они сидели на расстоянии вытянутой руки, но глаз собеседника не различить. Только тёмные провалы под кустистыми, седыми бровями. Профессор изменил наклон головы и огненные отблески
