хватило преданности Лучезарной династии или кому некуда было идти. Всех скопом произвели в элитные части. Как сказала Лучезарная Аланэль своему мужу Иллиру: –Если не можешь дать войскам не денег, ни надежды, то подари им хотя бы гордость.
Настоящих элитных частей давно не было. Уже как два года. Поэтому никто не возражал когда второй пехотный, собранный с бору по сосёнке – из крестьян, ремесленников и выпущенных из тюрем воров – произвели в «бронзовые гро-сархи». Крестьяне с удивлением тёрли выданные бляхи из затемнённой бронзы. Ремесленникам некуда отступать: и семьи и мастерские, всё за их спиной, в столице. Воры давно дезертировали и бляхи из затемнённой бронзы соответственно не получили. Впрочем дезертировали отнюдь не все до единого проходимцы. Остался по крайней мере один и звали его Пэл Шин. Карманный воришка угодивший в недра тюремной системы светоносной империи как курица в суп.
В возрасте шестнадцати лет тощий паренёк Пэл из шайки одноглазого сидел на соломе в общей камере и с грустью разглядывал собственные руки. Одной из них вполне мог вскоре лишиться. Закон в Кардании устанавливали благородные и богатые граждане, и они очень не любили воров.
На счастье юного вора через несколько дней началось вторжение. Всех желающих (и некоторых из не изъявивших отчётливого желания) поставили под меч и отправили на фронт. Многие воры и убийцы сбежали ещё до первой битвы. А все остальные, кто сумел остаться в живых, сбежали по окончанию сражения. Почему Шин задержался? На то есть две причины. Как сироте, тем более поделившемся с тюремном палачом некоторыми из тайн одноглазого, дорога обратно в шайку Пэлу закрыта. Юноше банально некуда было идти. В армии худо бедно кормили. Как это не парадоксально звучит: в армии можно было жить.
Второй причиной повлиявшей на Пэла Шина была лично Лучезарная принцесса Аланэль. Дело в том, что перед отправкой на фронт, Лучезарная лично выступила с каменного балкона выходящего на главную площадь с речью, что и империя и она, Аланэль, верит в недавних каторжников и надеется на их самоотверженность. Пэлу было наплевать на империю. Но сама Аланэль: благородная красавица двадцати двух лет. Её кожа никогда не знала ни жаркого солнца, ни солённых ветров дующих с океана. Её одежда воздушна и прекрасна. Её голос словно музыка. Вам ведь уже всё понятно?
Карданская армия проигрывала одно сражение за другим. Сдавала с боем города, а многочисленные сёла и деревеньки без боя. Неопытные командиры умирали вместе с солдатами. Командиры дезертировали к неприятелю. Бежали с караванами через горы. Вскоре империя начала испытывать острый дефицит командного состава. Так Пэл Шин стал младшим лейтенантом. Когда он поднялся до старшего командира (занимавшей эту должность до него таинственным образом пропал вместе с десятком солдат и двумя подводами полными оружия и припасов), Пэл удостоился аудиенции у Лучезарной Аланэль. Вместе с двумя десятками новоназначенных старших командиров юноша переступал с ноги на ноги в малом зале для приёмов. Молодых командиров смущало несоответствии их пусть чистой, но простой солдатской, одежды пышности приёмного зала. Сапоги с высокими кожаными голенищами осторожно ступали по коврам, словно боялись ненароком продавить их. Увенчанные золотыми обручами портреты бывших правителей грозно смотрели со стен. Тысяча свечей освещала зал. Таинственно блестела на украшениях позолота заменявшая золото, ныне пущенное на нужды армии.
Аланаэль вступила в зал и тысяча свечей померкла перед её красотой. По крайней мере так произошло на неискушённый взгляд Пэла Шина. По окончанию обеда Лучезарная по разу коснулась губами красных, словно свёкла, щёк новоназначенных командиров. Её губы пахли снежными цветами.
Позже вечером, когда Лучезарная второй раз принимала ванную пытаясь смыть отвратительный холопский запах. В ванную комнату, пылая негодованием, ворвался её муж, Иллир. Замешкавшаяся служанка отлетела в сторону. Встав у края бассейна заполненного талой водой с ледников и смягчённой лепестками снежных цветков. Раскрасневшийся более от гнева, чем от быстрого бега по замку, Иллир потребовал ответа: –Как ты посмела целовать этих животных?
-Дурак– сказала Лучезарная мужу: –Я пытаюсь сохранить остатки твоей армии.
-Но как ты могла касаться этих, этих…
-Думаешь мне было приятно?– тише и спокойней вопросила Аланэль.
-Но неужели обязательным было именно это?
-А что ещё мы можем сейчас предложить командирам нашей армии?– Лучезарная погрузилась в воду. Когда она вынырнула, мужа уже не было в ванной комнате. Отброшенная могучим ударом служанка собирала рассыпавшиеся флаконы с маслами и духами. Один флакон треснул, пахучее масло разлилось. Ещё несколько дней в ванной комнате Лучезарной пахло соком кирсала. Пахло так сильно, что под основанием языка собиралась горечь.
На третьей недели штурма столицы. Когда ни нападавшие, ни оборонявшиеся не сомневались в конечном исходе сражения, произошло нечто в корне поменявшее расклад сил.
Воспарите взглядом и представьте город городов, столицу гибнувшей Карданской империи. Островерхие храмы: пустые дыры из под вынутых золотых украшений. Часть шпилей снесена огнём осадных орудий. Шпили возвышаются над крепостной стеной и по ним очень удобно целиться. Представьте широкие, мощённые камнем улицы. Ныне перегороженные баррикадами, в ожидании когда враги прорвутся преодолеют стену. Смотрите: это торговая площадь. Когда-то сотни разноцветных шатров и торговых палаток украшали её.
А здесь уже семь столетий стоит замок Лучезарных. Он тоже пострадал от каменного дождя, но ещё прочен и крепок. Крепостная стена, обвивающая город. Несколько уцелевших стреломётов – произведение имперских инженеров – без особого успеха обстреливают позиции наступающих. Столицу охраняют уже не та неопытная и не видевшая настоящих сражений армия, какой она была на начало вторжения. Сейчас это озлобленные ветераны многому научившиеся за два года войны. Кровью оплачена тяжёлая наука. Но солдат на стене осталось мало, слишком мало.
Тряся маленькой, сухой головой, кричит командир инженерного расчёта. Ряд требушетов метает камни, каждый весом с молодого телёнка. На стенах раздаётся команда: –В укрытие!
Камни ударяются о стену. Разлетается в стороны каменная крошка. Снаряды перелетают стену и врезаются в дома. Выбивают брусчатку с улиц. И так час за часом, день за днём. Нападающие не торопятся планируя как следует измотать защитников перед штурмом. Тем остаётся только скрипеть от злости зубами и после каждого залпа подсчитывать потери. Единственная проведённая имперцами вылазка закончилась полной неудачей и командиры бояться рискнуть во второй раз.
Надежда? Надежды уже давно нет. Эта ветреная девушка ещё в прошлом году покинула Карданских солдат. Может быть она дезертировала, как и многие другие? Может сдалась победителю. Или лежит со стрелой в горле: не погребённая, на неизвестном поле. Надежды в рядах защитников нет.
Но в один из дней бесконечного каменного дождя и криков «в укрытие» атакующих атаковал кто-то другой.
Кто же напал на них если все известные силы уже включились в игру и разыгрывают каждая свою партию? Может быть стихийное бедствие, слепая сила природы вмешалась в человеческие распри? Да, отчасти можно сказать и так.
…Демон, златоволосый юноша, искал подходящее место для ловушки. Уж слишком сильны оказались чудовища, хозяева красного, драгоценного камня. Даже убили его брата. Впрочем туда ему и дорога. Братьев у демона в избытке, никогда не будет лишним немного сократить их число. Как говорили старшие демоны: лишь избранные пройдут метаморфоз. Много званных, а избранных, напротив, мало. Что из этого следует? А то, что если подсократить число званных, то собственные шансы попасть в избранные повысятся. Но прямая конфронтация бесперспективна. Пока двое дерутся, третий копит силу. Пусть глупцы сражаются между собой. А пропустить братца вперёд, мимоходом подставить – почему нет. Волшебник был даже благодарен чудовищам за избавление от помехи в лице родственника. Однако благодарность благодарностью, а похищенное сокровище пустило отчёт. Его невозможно остановить, как нельзя и отказаться от битвы. Рано или поздно она произойдёт. Таковы законы волшебства. Точно путы они сковывают сильного, давая шанс слабому. Вот ведь гадство, не правда ли?!
Демон не мог уйти в огненные миры или те, где даже воздух выпадает в виде снега. Он много чего не мог, опутанный нитями поединка. Только честная битва: практически бессмертный монстр против меча или копья. Правитель против демона. Если не можешь защитить, значит недостоин владеть. А кто сказал, что вселенная несправедлива? Очень даже справедлива. На свой, нечеловеческий, лад.
