мнение повсеместно сочло пороховое оружие неэффективным, а сам порох использовался для разжигания огня, в опытах алхимиков и как начина для фейерверков.
Разумеется из любого правила есть исключение. Однажды молодой алхимик, чью невесту король одного карликового государства посчитал достойной собственной опочивальни (средневековые нравы!) сумел пронести во дворец бочонок с порохом и подорвать вместе с собой. Взрыв произвёл ослепительную вспышку, много шума и вонючего дыма. Искалечил двух стражников и обрушил самую старую нежилую башню, отданную под королевскую голубятню. Местная алхимическая наука ещё не дошла до идеи композитной взрывчатки когда детонация одного вещества запускает реакцию для другого.
Ещё говорят, что в южных странах фейерверки имеют военное применение. Сотни начинённых порохом ракет выпускаются в кучно стоявшего противника с надеждой попасть в цель хотя бы одной. Поэтому хотя Пэл был знаком с пороховым оружием он не сумел признать в частом перестуке результат работы далёкого потомка однозарядного мушкета.
Выждав какое-то время Пэл принял решение выбраться из расщелины и собственными глазами увидеть происходящее. Он ожидал, что демоны с лёгкостью расправятся с бандой. Если первое чудовище с лёгкостью уничтожила осаждавшую столицу объединённую армию, то полсотни оборванцев не представляют угрозы для его преследователей. Однако время шло, а звуки боя и не думали стихать. С другой стороны пятьдесят разбойников напавших из засады могут захватить хорошо охраняемый торговый караван. А время опять же шло и бой всё продолжался. Следовало самостоятельно взглянуть на происходящие события.
Дав знак подчинённым следовать за собой, Пэл осторожно взобрался по склону. Заботясь больше о скрытности, чем о скорости. С минуту командир оценивал обстановку. Ужасный рёв издавала чёрная гора. Впрочем больше никаких действий она не предпринимала. Пришельцы залегли буквально в чистом поле и только большое расстояние, практически предельное для выстрела из лука, да ещё «меткость» лесных братьев, спасала их до сих пор.
Сами пришельцы не выглядели лёгкой добычей. Пэл увидел с десяток мёртвых тел. По-видимому попытавшиеся сблизиться с противником разбойники вышли из под прикрытия леса и были убиты демоническим оружием.
Пэл сделал мысленную заметку, что оружие этих демонов отличается от лучей света вырывающихся из стеклянных трубок. Однако оно также обладает ужасной силой. Убивает на огромном расстоянии, но не может прожечь препятствие в виде ствола взрослого дерева.
Пэл был умным молодым человеком. Он видел, что при сложившейся ситуации пришельцев рано или поздно перестреляют. Им просто некуда спрятаться, а разбойникам лишь следует действовать с осторожностью и победа на их стороне. Чёрная гора бессильно застыла в отдалении. Наверное чтобы задействовать своё наиболее мощное оружие демона требуется приблизиться к чёрной горе. Впрочем Пэл всё больше склонялся к мысли, что пришельцы не демоны. Кто они такие он не знал, но по прежнему полагал, что их помощь может спасти гибнущую империю с Лучезарной Аланэль и самим Пэлом Шином в придачу. А как заставить чужаков действовать в интересах Пэла? Им не нужно ни золото, ни вечная служба. Вот задачка-то.
Пэл помедлил. Увидел как в ногу одного из пришельцев вонзается стрела и он дёргается совершенно как человек. Пэл глубоко вздохнул. Командир взглянул на солдат увидев в их глазах решимость последовать хоть в ад. Так далеко идти не требовалось. Всего-то и нужно, что втроём напасть на сорок человек.
-Аланэль!– мысленно закричал Пэл вставая и как можно быстрее сближаясь с увлечённо выпускающим стрелу за стрелой бандитами. О чём думали в тот момент два простых солдата имперской армии осталось неизвестным. Впрочем мне кажется, что они молились, одновременно поминая и добрых и злых богов. А о чём ещё им было размышлять в те несколько секунд, когда трое напали на четыре десятка (даже немногим больше). В те несколько секунд, пока солдаты добежали до почувствовавших опасность, но не успевших отреагировать лучников.
…бранился сквозь зубы Ерохин и стонал профессор. Когда стрелы прекратили падать, Пётр Сергеевич рискнул поднять голову от прицела. К его удивлению в лесу происходило сражение. Встреченная ими троица аборигенов обрушилась сзади на лучников и вовсю пользовалась преимуществом внезапности. Если их действительно всего трое, то это не продлиться дольше нескольких секунд.
Пётр Сергеевич и генерал подхватили стонущего профессора за руки и пригибаясь побежали по направлению к танку. Автомат профессора генерал повесил на себя. В Ерохина попало не меньше десятка стрел. Две из них запутались в одежде и со стороны генерал наверное выглядел будто принарядился к Хэллоуину. К счастью до землян стрелы долетали уже на излёте. Генерал спасал слой жира. Во многих местах на одежде проступали красные пятна, но кровы он потерял не больше чем от десятка глубоких царапин. Ещё от дальнего обстрела хорошо бы защитила плотная одежда, только где её взять?
Инстинктивно пригибаясь земляне бежали к чёрному танку казавшемуся уже совсем рядом. Заметившие движение разбойники выпустили несколько редких стрел упавших далеко в стороне. Военные лучники умели одинаково хорошо стрелять вне зависимости от обстоятельств. Но руки бандитов подрагивали. Инстинкт самосохранения призывал их оглянуться встречая врага в лицо. Предчувствуя удар спина вздрагивала и нарушая приказ главаря разбойники бросали лук хватаясь за кинжалы или целили стрелами не в пришельцев, а в тройку имперских солдат, которые словно дикие звери сражались без надежды на победу.
Надежды и не было. Убив семерых и ранив ещё столько же упали под ноги солдаты из «бронзовых гро-сархов». В отличии от символа своего отряда они не могла взлететь и спастись. И командиру не удалось надолго задержаться. С неимоверной скоростью земля зачем-то прыгнула на Пэла Шина. Последнее, что он услышал был гневный оклик главаря призывающего оставить умирающих солдат в покое и не упустить главную добычу.
…они не успели. Их и танк разделяли жалкие сто метров, если не меньше. Но это ровное пространство отлично простреливаемое со стороны засевших в лесу лучников. Может быть рискнуть?– подумал запыхавшийся Пётр Сергеевич –Сейчас они укрылись за крохотным холлом. Буквально шишкой на ровном месте, поросшей травой. У президента кололо грудь и ему пришлось прижать ладонь напротив сердца, опасаясь что оно вот-вот выпрыгнет из груди.
-Если бы я был пацифистом, сугубо мирным человеком не желающем выступать в роли мишени для отсталых туземцев, то не запустил бы тело– подумал Пётр Сергеевич и на миг ему стало смешно от того, что лежал под стрелами, в ста метрах от спасительного танка, он думает о всякой ерунде. Холм надёжно укрывал землян от стрел. И обойти их не смогут – пусть только попробуют, сразу узнают превосходство автоматического оружия. Вот только что толку бесконечно лежать прячась за холмом. Профессор ранен. Стрела вонзилась глубоко. Они не посмели вытащить стрелу и только сломали древко. Во время этой процедуры Колмогоров негромко, но особенно жалко вскрикнул и потерял сознание. Нести приходилось его бесчувственное тело.
-Может быть попробовать добежать?– Пётр Сергеевич смерил расстояние до танка. Жаль тот неудачно стоит. Не получиться спутаться за железным телом от стрел. Плюс десять, или в лучшем случае пять, секунд на то, чтобы открыть входной люк. И это всё под смертоносным дождём.
Встретившись взглядом с Ерохиным, президент понял, что тот думает о том же. Генерал устало покачал головой и Пётр Сергеевич обречённо кивнул. Им бы хороший щит. Да хотя бы обычный офисный стол, но где его взять на планете, которой развиваться до удобных офисов ещё целое тысячелетие.
Генерал прошептал: –Подождём до темноты. А там или они к нам незаметно подберутся или мы к танку.
Он говорил шёпотом не потому, что кто-то мог подслушать а исключительно от усталости. Побаливал десяток оставленных стрелами глубоких царапин. Вроде бы и не сильно, но словно какая-то губка постепенно вытягивает силы. Ведь ещё не минул полдень. До темноты бесконечно далеко.
Во дворце, что выстроен в столице народа лазурных озёр, на полпути к горе пророчеств, где каждый раз как совместятся две луны собираются предсказатели и жрецы. В личных покоях старых королей, где на стене висел огромный портрет их умерших жён и больше ни единая вещь не напоминала об ушедшей в смертные чертоги любви. В окружении множества стоящих в вазах цветов: растущих в горах, редких и обычных, каких можно собрать на любом лугу. Там старые короли на прощание обнимали детей.
Когда дети ушли сквозь оставленные похитителями врата и короли остались одни. Время словно
