сумеет отличить их друг от друга. Слишком необычные черты лица, слишком чужие. Абориген опирался на посох из молодого деревца очищенного от листьев и от коры. Глядя на ловкие действия воинов он восторженно хлопал себя по ляжкам. Может быть здесь это общепринятый жест выражающий одобрения, как на земле поднятый большой палец? На теле аборигена белели полоски ткани заменявшей у народа лазурных озёр бинт. Множество намотанных белых полос. Почти столько же, сколько открытой кожи.
-Зачем он тогда бросился спасать нас? Ведь мог легко погибнуть, а мы для него по сути никто– подумал президент –С другой стороны «никому» не станут предлагать богатые дари. Местные что-то от нас хотят, но что именно?
Голос Ерохина отвлёк от размышлений: –Смотри! Смотри!
Больше трети «атакующих» пересекли проведённую в трёх метрах от лучников черту. Остальные потирали оставленные стрелами без наконечников синяки, снимали доспехи и завистливо поглядывали на более удачливых товарищей.
-Похоже телепатия существует– вполголоса прокомментировал Пётр Сергеевич. Стоявший рядом генерал обернулся: –И её можно применить в военном деле!
Пока они разговаривали воины поменялись. Те, кто стоял в стороне завязывали себе глаза. И шедшие в наступление отошли в сторону. Лучники собрали стрелы и были готовы начать обстрел по команде.
-…– сказал генерал– Только посмотри, что эти … творят! Мне бы пару батальонов таких молодцов и я бы.
-Что?– спросил президент.
-Мог бы спокойно спать– закончил генерал.
Государства созданы людьми и для людей– подумал Пётр Сергеевич –Знаем, ещё в школе проходили. Есть также мнение, что государство это аппаратат подавления человека челвоеком. Но я как-то не думал, что само государство, сама страна это и есть люди живущие в ней. Не больше и не меньше.
-Мало у нас таджиков в армии служит– проворчал президент –Для них приходиться молитвенные коврики и зарплату полковому мулле в смету включать. Если туда ещё и иномирян добавить станет совеем худо.
-Почему это?– спросил Ерохин.
-Потому, что армия станет полностью и окончательно не нашей– сказал президент.
-Не понимаю. Чей же она станет?– генерал почесал бороду: –Пётр Сергеевич, я не согласен.
-Ну и чёрт с тобой– президент до темноты бродил вокруг озера слушая негромкий, но постоянный шум голосов со стороны лагеря. Проходя мимо высоких и прямых, чужих деревьев с сочными, массивными листьями, Пётр Сергеевич думал о том, как ему всё надоело. Сколько ещё придётся гоняться за тварью по разным мирам. И каждый бой может стать последним, значит каждый раз придётся выкладываться по полной. Как в песне. Приходила ли ему в голову мысль, что свою жизнь он может окончить в пропахшем гарью танке, где-то среди странной и чужой природы? Риторический вопрос. Конечно раньше он и подумать о таком не мог. Кроме того Пётр Сергеевич беспокоился за профессора. Если у него будет воспаление, то как его лечить? Хочешь не хочешь а придётся доверять наполовину шаманам, наполовину лекарям пришедшим вместе с армией.
Он наподдал лежащему на берегу камню и тот пролетев десяток метров упал в воду. Когда они только приехали сюда озеро было полно чистой, прохладной, свежайшей воды. Сейчас вставшая на берегу армия порядком загрязнила его. Солдаты промывали раны после битвы со слугами похитителя. Мылись, стирались. Президенту хотелось искупаться, но брезгливость удерживала от того, чтобы погрузиться в прохладные воды пропустившие через себя столько воинов. Пётр Сергеевич бродил по берегу озера до появления первой звезды, а потом вернулся. Легко отыскав дорогу по шуму голосов и отсветам костров.
Пока его не было Кэс открыл проход и переправил тяжелораненых в родной мир. Взамен прошла вереница ящеров гружённых припасами и поклажей. Как рассказал Петру Сергеевичу генерал: он нашёл Тэль и попытался расспросить, что она чувствует раздвигая пространство. Но малый словарный запас не дал понять друг друга.
-Представляете какие возможности?!– захлебнулся словами Ерохин.
-Представляю– согласился Пётр Сергеевич –Только рано ещё делить шкуру неубитого медведя. Как бы он не поделил наши шкуру.
-Ничего– хохотнул генерал и постучал пальцами по броне –У нас железная.
На руке осталось тёмное пятно. Ерохин потёр одну руку о другую и вот тёмные пятна уже на обоих руках.
Пётр Сергеевич хотел забраться внутрь и лечь спать, но Ерохин остановил: –Вот о чём хотел ещё поговорить.
Президент ждал, но генерал похоже не знал как начать и замялся. Наконец он сказал: –Пока вас не было Кэс и Тэль передо мной разыграли целую пантомиму. Тыкали пальцем в мечи, потом в автомат, потом в сторону танка и затем указывали на себя. Понимаете, что это значит?
-Не понимаю– честно признался Пётр Сергеевич.
-Они хотят, чтобы мы вооружили их нашим оружием– сказал генерал.
Вот тебе и честные наивные дикари– подумал Пётр Сергеевич, вслух поинтересовавшись: –Может быть им ещё и баллистические ядерные ракеты поставлять?
-Ракеты не надо– сказал генерал –Гранатомёты. Автоматическое оружие. Гранаты, мины и прочее. То, что они видели в действии и что достаточно просто научиться использовать. По крайней мере то из чего можно выстрелить не зная начал физики и математики.
Помявшись Ерохин сказал: –Думаю надо согласиться. Они ведь могут в любой момент развернуться и уйти.
-Где мы возьмём столько оружия?– спросил президент.
-Эт-нотема могут открыть портал на землю– генерал коротко взглянул на ошарашенного новостью президента: –Вот-вот и я так отреагировал, когда они дали понять, что могут открыть дорогу в наш родной мир.
-Но как?– Пётр Сергеевич оглянулся будто что-то потеряв. На самом деле ему нужно было немного времени, чтобы собраться с мыслями.
-Понятия не имею. Тэль была настроена решительно. Если только я правильно её понял.
-Мне надо подумать– сказал Пётр Сергеевич.
Разложив откидную кровать он долго лежал без сна и вспоминал Москву. Наверное там много снега насыпало. Ведь снегоуборнчыми машинами некому управлять. Просто ужас сколько снега наверное сейчас покрывает Московские улицы и переулки. А окна чистые, без изморози. Откуда взялась бы изморозь если температура на улицах и в квартирах одинаковая?
На следующий день очнулся Колмогоров. Он был ещё слаб и апатичен. Даже стеклянное оружие слуг похитителя возбудило лишь слабый проблеск интереса. Поговорив с ним Пётр Сергеевич отправился на поиски Ерохина. Холодный ветер пронёсся словно табун диких лошадей. Продул лёгкую, рванную одежду. И снова тепло и безветренно. Только солнца нет. Небо второй день закрыто тучами. Что за погода. Что за мир.
Поёжившись, Пётр Сергеевич увидел массивную фигуру генерала задумчиво наблюдающего за работой армейского кузнеца. Тот чинил порванные кольчуги и правил клинки. Сейчас он и трое подмастерий прокалили лист металла и с помощью формы нарезали наконечник для стрел.
Пётр Сергеевич встал за спиной Ерохина, но тот как-то почувствовал его присутствие.
-Казалось бы простые вещи– заметил генерал –А как сложно сделать. Целая технология.
-Профессор очнулся– сказал Пётр Сергеевич и Ерохин ободрительно кивнул, словно не сомневался в товарище и вопрос состоял лишь в том рано или поздно он закончит валять дурака и откроет глаза.
-Кэс и Тэль в штабе?– спросил президент имея в виду самый большой шатёр где несколько раз в день собирались командиры.
Ерохин пожал плечами. Кузнец разместил красный, пышущий жаром лист на огромной, чуть ли не метровой, наковальне. Один подмастерье положил поверх листа форму. Два других разом ударили по форме так, что она прорезала горячий металл и со звоном соприкоснулась с наковальней. Когда подмастерье ухватил форму щипцами с длинной ручкой и поднял. На наковальне остались лежать с
