Пахло незнакомыми травами. Слабый, дразнящий собственной неизвестностью, аромат. Профессор вначале улыбнулся, а уже потом открыл глаза.
Несколько раз сморгнул, но окружающие предметы упрямо оставалось слегка размытыми. Догадавшись, что на нём нет очков, Колмогоров с интересом посмотрел вверх. Какой странный потолок. Где-то он уже его видел и похоже не один раз. Он находится в танке– понял профессор. Прорвав плотину воспоминания влились в разум.
-Чёрт возьми, я всё ещё здесь– пробормотал Колмогоров делая попытку сесть.
-Вы не рады, что очнулись?– белый овал приблизился обретая очертания лица президента России.
Руки ещё плохо слушались, но профессор смог придать верхней части тела горизонтальное положение. Правая нога вспыхнула болью. С отстраненным интересом рассматривая бинт на правой ноге, Колмогоров сказал: –Во сне я вместе с внуками гулял по старому парку. Мы долго ходили по усыпанным желтыми листьями дорожкам…
Пётр Сергеевич хотел что-то сказать, но только закашлялся.
-Где?– спросил профессор.
-Всё там же– ответил президент –Пока вы лежали без сознания вернулись Эт-нотема. Теперь они могут самостоятельно создавать двери между мирами. Наверное потому, что похитивший их народ демон убит.
Профессор покачал головой осмысливая информацию. В другой момент он бы продолжил расспросы стремясь вытрясти из собеседника всё, что тому известно. Сейчас же Колмогоров лениво поинтересовался: –Значит эти дети и правда правители. Почему они вернулись?
-Ещё и армию с собой привели– добавил президент –Собственно их демона убили мы. Похоже они хотят отплатить той же монетой.
-Честные, наивные дикари– сказал профессор. Он почувствовал, что устал говорить.
Пётр Сергеевич протянул странную штуковину как будто сделанную из матового стекла: –Этим были вооружены слуги демона. Мы пытались заставить её работать, но ничего не выходит. Одну попробовали разбить отойдя подальше. Не взрыва, ни вспышки, ничего. Только осколки стекла на камне. Подумайте Никита Сергеевич, может быть придумаете как их использовать. У нас этих штук несколько сотен. А как ими пользоваться непонятно.
Колмогоров принял загадочный артефакт и положил на тумбочку у изголовья.
-Как вы себя чувствуете?– спросил президент.
Профессор усмехнулся: –Спасибо, ужасно.
Чуть повернув ногу отчего боль, словно кошачья лапка, пробежала от ступни до колена, Колмогоров увидел тёмно-зелёное пятно проступающее через материю.
-Эт-нотема лечили вас своими методами– смущённо объяснил Пётр Сергеевич: –Мы отвлеклись, а когда обратили внимание – они уже лечили. Но если наши лекарства помогли им, то их трава наверное не убьет вас?
Профессору понравилось слово «наверное». –Если бы случилось заражение крови, то уже было бы видно– успокоил он президента.
Пётр Сергеевич отошёл к пульту, вернулся и спросил: –Никита Сергеевич, что вы знаете о искусственных интеллектах?
Удивлённый неожиданностью вопроса Колмогоров помедлил с ответом, потом честно признался: – Только то, что пишут в развлекательных журналах.
-Плохо– сказал президент –Наш умер и я подумал: нельзя ли его как-то восстановить. Перезагрузить или как-то ещё.
-Псевдо-интеллекты невозможно «перегрузить» или «сохранить на диске» резервную копию. Миллиарды связей и каждая со своими коэффициентами. Миллионы возникают и миллионы распадаются. Интеллекты довольно капризны. Если человека ударить по голове камнем так, чтобы он потерял сознание. То когда он очнётся (если не произошло физических повреждений мозга), у человека будет всего лишь болеть голова. Если выключить искусственный интеллект, то его уже будет невозможно включить.
-Это написано в развлекательных журналах?– спросил президент.
Профессор кивнул.
-Отдыхайте.
Пётр Сергеевич вышел. Колмогоров досадовал, что не догадался спросить уцелели ли очки. Если разбились, то ему так и придётся жить в мире размазанных предметов и нечётких форм.
Он попытался вспомнить сон. Как часто бывает после пробуждения сон помнился смутно. Листья на старом асфальте. Разросшаяся поросль клёнов, видимо в этом году их не обрезали. Тепло руки в руке.
Вздохнув, профессор открыл глаза и принялся рассматривать стеклянную штуку оставленную Петром Сергеевичем. Монолитная на вид, из матового стекла. Со множеством выступов и впадин. Непонятно как её нужно держать. Колмогоров не предпринимал попытки потрогать руками. Пётр Сергеевич говорил, что они не смогли заставить её стрелять. А вдруг выстрелит? Такие эксперименты следует проводить на свежем воздухе, но никак не внутри танка. И зачем только Пётр Сергеевич принёс её сейчас?
Убедившись, что с профессором всё хорошо, президент шёл по лагерю разбитому вставшей армией. Походные жилища народа лазурных озёр представляли собой что-то среднее между палаткой и шатром. Круглые, кожей наружу, изнутри подбитые плотной, грубой тканью, растянутые на вбитых в землю колышках. Полом служила всё та же грубая ткань серого цвета. Защищая от ветра и дождя кожа переливалась на солнце чёрным, зелёным и синим. Президент не представлял какое животное могло прежде носить её. Судя по тому, что почти нигде не было видно швов. Это животное должно быть размером со слона. Возможно: слона страдающего ожирением.
За два дня, пока они стояли, похода изменилась к худшему. Небо затянули тучи и казалось собирались остаться надолго. При взгляде вверх казалось, что вот-вот пойдёт дождь, но дождя не было. Участились порывы холодного ветра. Зима у них здесь наступает или просто временная непогода?
Вокруг кипела обычная, характерная для любой армии, суета. Повара день на пролёт готовили завтраки, обеды и ужины. У них постоянно горели костры, что-то жарилось и кипело. По мнению Петра Сергеевича пахло ужасно и выглядело немногим лучше. Он старался не появляться в части лагеря, где располагался импровизированный «общепит».
Кто-то постоянно тренировался. Ветер доносил звон металла и резкие, громкие слова. Без сомнения команды. Первое время большинство воинов топталось вокруг танка и любого вышедшего землянина тут же окружала любопытная толпа ни слова не понимающих по-русски людей. Петра Сергеевича удивило насколько молодо они выглядят. Не было никого старше сорока лет. Или в стране лазурных озёр мала средняя продолжительность жизни или они до старости выглядят молодыми. Среди воинов попадалось много близнецов. Это особенно становилось заметно потому, как близнецы старались держаться рядом друг с другом и похоже служили в одних и тех же взводах, отрядах. Или на какие структурные единицы делиться эта армия. Пётр Сергеевич даже подумал, что каждый солдат чей-нибудь двойник и в армии служат только близнец. Забавная, глупая мысль. Но как же много близнецов.
Вчера под вечер, вместе с Ерохиным, Пётр Сергеевич наблюдал за масштабной тренировкой. Вооружившись стрелами без наконечников, почти сотня лучников встала на холме. Другая часть армии разделилась надвое. Одни стояли в стороне, а другие должны были дойти до лучников избежав посылаемых почти в упор стрел. Причём перед началом тренировки, тем, кто должен был играть нападающих завязали глаза.
-Ничего не понимаю– признался Ерохин. Пётр Сергеевич промолчал. Он тоже был озадачен.
А затем началось невероятное. Воины с завязанными глазами решительно побежали вперёд как будто видели сквозь повязку. При этом они умудрялись избегать учебных стрел словно у них по сто глаз или они видели происходящее со стороны.
-Как они это делают?– восхищался генерал жадно наблюдая за разворачивающимся действием. Пётру Сергеевичу он напомнил театрального зрителя. Но потом президент подумал, что генерал больше походит на увлечённого любимой игрой ребёнка чем на зрителя в театре. Свободные от тренировки воины толпились рядом вполголоса разговаривая. Пётр Сергеевич вдруг увидел рядом с собой круглую голову аборигена. Кажется того, что предлагал ему дары или одного из прибывших с ним. Он не был уверен, что
