справился бы с толстяком. Но удивительное, убивающее на расстоянии, оружие пришельцев исключало честный бой. У чужаков было то, чему следовало поучиться.
Ночами, кое как отмывшись от противного запаха смазки и кислого запаха железа, Пэл лежал в темноте, среди чужих людей с которыми он не мог даже поговорить потому как знал не более десятка самых простых слов. Он не видел звёзд. Наступил месяц серого неба, предшествующий месяцу дождей. День и ночь над головой висел серый занавес туч и в нём крайне редко образовывались разрывы. Тучи накапливали влагу, чтобы потом, когда пройдут критический предел, обрушить накопленное на землю возвещая конец осени и начало зимы.
Пэл думал о демонах, о пришельцах и их оружии и об Лучезарной Аланэль. Командира немного беспокоило то, что Лучезарная может счесть его долгую отлучку дезертирством. Неприятные мысли. Лучше ещё раз обдумать свой план. Нет, нельзя сосредотачиваться на финальной части, когда Аланэль будет чествовать командира бронзовых как величайшего героя. Нужно ещё раз мысленно перебрать весь план по шагам. У пришельцев собственные замыслы. Они не станут заниматься освобождением земель Карданской империи. Похоже им даже неизвестна, что эта империя, имеющая тысячелетнюю историю, вообще существует. Пэл не знает, что можно предложить им. С демонами проще: они любят кровь и золото. А что нужно чужакам-пришельцам легенды не говорят. Изволь думать сам Пэл Шин. Как поступить? Какую из уникальной ситуации удастся извлечь выгоду? Как добиться благосклонности Лучезарной? Какие же у Аланэль прекрасные глаза. Когда она смотрит хочется петь, но от восхищения слова застывают в горле. Когда её вспоминаешь, то хочется разбиться в лепёшку, но перевернуть для неё этот мир. Жаль, что разбиться в лепёшку автоматически не означает перевернуть мир. Разбиваться тоже нужно с умом – перевернувшись на другой бок, Шин попытался заснуть. Через какое-то время у него получилось.
Ночь. Обычно ночью люди спят и видят сны. Как правило они забываются в течении нескольких минут после пробуждения или не запоминаются вовсе. Но это обычные сны. Если сон навеян колдовством демона, то его не забудешь даже если очень сильно захочешь. И будь здесь штат психоаналитиков, не помог бы и он. Психоаналитики тоже люди, они спят и видят сны…
В подсвеченной огоньками с пультов темноте Пётру Сергеевичу снилось будто он снова оказался в кремлей, рядом со своим рабочим кабинетом. Правда почему-то не в самом кабинета, а в приёмной. Он сидел и ждал, гадая не должен ли пройти в кабинет вместо того, чтобы просто сидеть. Вызова не поступало. И правильно: не может же он вызвать самого себя. Тем более, что Пётр Сергеевич сидел в одном из кресел для ожидающих посетителей. Остальные кресла пусты. Так кто же пошлём ему вызов?
Оглядываясь президент видел знакомее убранство залов. Красные ковровые дорожки, через равные промежутки прижатые к полу, чтобы не скользили. Белое и золотое на стенах. Не раз виденная картина. Пётр Сергеевич хотел было встать и заглянуть за ближайшие двери, но от чего-то стеснялся. Безлюдность коридоров, высокие потолки и яркий свет угнетали его.
Неожиданно президент увидел на месте секретаря Мишу Пахомова – одного из своих секретарей. Вроде бы Пётр Сергеевич уже долго сидит в зале для посетителей и только и делает, что осматривается. И как так получилось, что он заметил секретаря только сейчас.
-Миша– спросил Пётр Сергеевич –Долго ещё мне здесь сидеть?
-Сидите– бросил Пахомов на миг поднимая глаза от экрана –Когда придёт время вас вызовут.
Экран расположен так, что посторонние не видят, что именно на нём отображается. Пётр Сергеевич спросил, кивая на украшенные позолотой двери: –А кто собственно там находиться?
Секретарь улыбнулся: –Скоро узнаете, Пётр Сергеевич.
-Я всё таки высшая законодательная власть– сказал президент –Нехорошо держать меня в коридоре.
-Ну если так– Секретарь прошептал несколько слов в селектор: –Проходите.
-Спасибо, Миша– Пётр Сергеевич взялся за дверную ручку в форме оскаленной львиной головы. Тяжёлая дверь открывалась с трудом. Пётр Сергеевич вспомнил, что когда-то сам просил сделать пружины потуже. Чтобы входящий ощущал серьёзность момента. С усилием открыв дверь и сполна ощутив всё серьёзность, какой только был богат текущий момент. Пётр Сергеевич вошёл в комнату, где когда-то сам принимал людей. Кроваво-красный ковёр вёл от дверей и упирался в стол. Над столом висел отлитый в золоте герб Российской федерации. В кресле под гербом сидел юноша с золотыми волосами. На этот раз он был облачён в деловой костюм из роскошной ткани такой бархатной черноты, что ей могли позавидовать пушкинские соболя. Шею охватывал воротник белоснежной рубашки, в свою очередь стянутый чёрным галстуком. Золотые волосы рассыпались по плечам невесомой копной.
Юноша развёл ладони в стороны, показывая насколько он ряд увидеть президента России и предложил, указывая на кресло для посетителей: –Пожалуйста. Очень рад встрече.
У него был красивый голос, такой же золотой как и цвет его волос. Идеальное лицо и идеальное сложение. Когда в древние времена люди представляли, что ими должны править боги, то именно так они представляли своих богов – юными и прекрасными.
-Садитесь– повторил предложение демон –Вас смущает, что я будто бы сижу на месте, которые вы считаете вашим? Пустяки. Условности. Какая разница кто где сидит, если у нас есть повод для серьёзного разговора. Не хотите садиться? Ладно, не будем считаться кто уселся на самой высокой горе это игра для детей.
Комната преобразилась. Дверь и красный ковёр исчезли также как и добрых две трети кабинета. Теперь два одинаковых стола упирались друг в друга. Позади обоих была стена украшенная отлитым в золоте гербом. За каждым из столов располагались совершенно одинаковые кресла, одного копия другого. Двери же вовсе не было.
Сев, Пётр Сергеевич сложил пальцы в замок. В ответ на этот жест демон улыбнулся сверкнув белыми как снег зубами. –Приступим– произнёс президент.
-Вы догадываетесь о чём пойдёт наш разговор?– приподнял бровь демон.
-Наверно о (кажется это называется) искушении– Пётр Сергеевич поднял глаза от матовой поверхности стола и посмотрел в прекрасное лицо напротив: –Поправьте, если ошибаюсь.
-Любопытно. Но почему бы не предположить, что для начала я попытаюсь запугать вас Пётр Сергеевич. Конечно это сон– юноша небрежно взмахнул рукой указывая на два одинаковых герба над одинаковыми столами и на всю комнату без окон и лежащий под ногами отрывок красного ковра: –Но разве вам не доводилось слышать о людях сошедших с ума во сне?
Президент молча ждал.
Выдержав паузу, юноша улыбнулся: –Вы меня раскусили. Если бы я мог причинить вред во сне, то немедленно сделал бы это не отвлекаясь на разговоры. Признайтесь, что знали с самого начала, господин президент. А вы не разговорчивы… Боитесь ненароком разболтать какую-нибудь государственную тайну?
-Я жду, когда наступит утро– сказал Пётр Сергеевич: –Уйти отсюда по своему желанию не в моих силах и остаётся только ждать восхода солнца.
-А вы знали, что время во сне может растягиваться в сотни и тысячи раз?– осведомился демон –Но не будем о грустном. Единственное оружие, которым сейчас хочу сразить вас это кристально искренняя честность с моей стороны.
Огромный президентский кабинет оказался сжат в крохотную комнатушку где едва помещались два стола стоящих впритык друг к другу. Два кресла. Человек и демон. Человек был мрачен. Демон улыбался, будто продавец уличных безделушек.
Неожиданно Пётр Сергеевич вспылил. Он просто не мог больше спокойно сидеть рассматривая блестящие глянцем глаза похитителя. Крохотная комната давила, прижимала к полу. И потолок как-то незаметно стал ниже.
Пётр Сергеевич стал, упираясь руками в стол.
-Давай– сказал он звенящим от ярости голосом:– Предлагай деньги, женщин, долголетие, власть. Скажи, что вернёшь сто, тысячу, десять тысяч человек, если я соглашусь оставить тебя в покое. Давай же!
Золотоволосый юноша спокойно смотрел снизу вверх на заострившееся лицо президента: –К сожалению не могу вернуть ни одного человека потому, что пока не окончилось наше сражение они как бы ещё не совсем мои. А насчёт всего остального: пожалуйста. Абсолютная власть над небольшим народом
