— И вы посчитали меня сообщницей Деона?
— Нет, этого я не знал, так же как и не знал, были ли вы его любовницей? С другой стороны, если бы Деон занимался чем-либо серьезным, зачем ему брать меня на борт? Впрочем, я сам могу ответить на этот вопрос. Присутствие наивного писателя придало бы поездке невинный вид. Я начал даже разочаровываться, когда понял, что вы не только не его любовница, но и не сообщница. Двое свидетелей на борту… это слишком.
Лодка приближалась к 'Калине', они уже видели Деона, стоявшего на палубе. Заметив лодку, он отвернулся, делая вид, что не замечает их. Покусывая губы, Даро хитро посмотрел на Майю.
— Если только…
— Если что?
— Если только не из-за вас я оказался на этой яхте… Если только не вы заставили меня…
— У вас богатое воображение! — удивление Майи было неподдельным.
— В таком случае, не на этом судне я найду сюжет для моей новой книги.
Девушка заглушила мотор. Они увидели Деона, который вышел из кубрика и остановился в нерешительности с видом человека, не знающего чем заняться.
— В каком-то смысле он вызовет у меня жалость, — прошептала Майя, — бедный тип.
— Становится прохладно, — заметил Даро, чуть передернувшись.
— Я думала, что вы вообще не пишете полицейских романов.
— Меня подтолкнул случай, неприятная история…
Деон вновь скрылся в каюте. Вернувшись через добрый час, он до неузнаваемости надменным голосом, скомандовал выпустить воздух из резиновой лодки и упаковать ее в мешок. Удивленный вопрос Майи, о том, почему бы ее не сохранить на прежнем месте, остался без ответа. С этого времени он как будто забыл о ее существовании и, наоборот, подчеркивал свое расположение к Даро. Поинтересовавшись у него, хороша ли была водица, Деон посоветовал им купаться до самого Гибралтара и достав из кармана пачку 'Голуаз', протянул Даро.
— Капитанский подарок.
— Когда снимаемся с якоря?
— Послезавтра. Попытаюсь здесь взять хотя-бы виски. Сто бутылок. Это уже кое-что. Добавим в Гибралтаре и Танжере.
— Где следующая остановка?
— Возможно, в Таррагоне.
Своей мужественностью и сдержанностью Деон давал понять: 'будем мужчинами, а женщин оставим на кухне'. Майя как раз туда и направлялась.
Она приготовила ужин и молча накрыла на стол. Выпив анисовой, Деон как ни в чем не бывало продолжал свой рассказ, который не успел закончить вчера вечером. Видимо, он остановился на самом интересном месте, потому что сразу же вскочил и принялся жестикулировать руками.
На этот раз Майя сдержаться не смогла.
— Ты не мог бы сменить пластинку?
Деон умолк и уставился на Майю. Даро опустил голову и уткнулся в тарелку. На несколько секунд воцарилась тишина. Наконец, Деон, придя в себя, медленно произнес:
— Если мой рассказ тебя не интересует…
Майя бросила нож на стол.
— Я не могу больше, ты понимаешь! Всегда эта война! Разве нет других тем для разговора?!
— Ну так найди их, — холодно предложил Деон, — мы слушаем тебя очень внимательно.
— Можно поговорить о кораблях или об Испании, или…
— О моде, о джазе, о ресторанах, — тон Деона был полон сарказма, — это, без сомнения, понравится Марку. А лучше всего поговорить о твоих возлюбленных…
— Что ты имеешь против меня? — перебила его Майя. — Что я тебе сделала?
Деон ударил себя в грудь.
— Ты грубо обрываешь меня. Ты…
Майя встала и ушла в каюту. В зеркале была видна мимика Деона, берущего писателя в свидетели неслыханной дерзости его подчиненной.
— Однако, я не позволю, чтобы подобные девицы устанавливали здесь свои порядки.
Даро попытался примирительно улыбнуться.
— А кроме виски в Испании ничего больше найти нельзя?
Деон что-то пробормотал и, увидев возвращавшуюся с кофейником в руках Майю, демонстративно отвернулся.
Поставив поднос на стол, Майя обратилась к Даро.
— Пойду прогуляюсь. Вы не пойдете со мной, Марк?
Даро вновь улыбнулся Деону, который равнодушно пожал плечами, отпив кофе из чашки.
Оказавшись на берегу, Майя добродушно рассмеялась.
— Я уже спрашиваю себя, стоит ли дожидаться Испании, чтобы смыться с яхты. Вы слышали, как он со мной разговаривает?
— Мне он кажется не совсем нормальным, особенно то, как он говорит. Небольшие дозы алкоголя приводят его в состояние эйфории. Но ничего, попытаемся все-таки выстоять.
Они пошли вдоль пустынного и мрачного причала.
— Мне надоела эта война, — произнесла Майя, потупив глаза, — мой отец был убит во время Сопротивления. Понимаете?
— Деон об этом знает?
— Нет, нет. И не говорите ему об этом, пожалуйста.
— Вы знаете, о чем я сейчас подумал?
— О чем?
— Деон ведет себя так, как будто влюблен в вас.
— Что-о?
— Да-да, его бахвальство… Это для вас, а раздражительность — от несчастной любви. Мне со стороны заметно лучше вас.
— Никогда бы не подумала, хотя… это объяснило бы многое в его поведении.
После продолжительного молчания Даро спросил:
— Чем занимался ваш отец?
— Не помню. Я тогда была очень маленькой. Знаю только, что он был на стороне оккупантов.
— Почему?
— Ну, это все политика… У него были свои основания. От нас скрывают правду об этой войне. Такой человек, как мой отец не мог быть предателем. Я его очень любила… Негодяи…
— Кто?
— Те, кто его убили…
Они замолчали. Каждый погрузился в свои мысли. Затем тишину прервали слова Даро:
— Мне тоже надоели эти разговоры, ведь я также был на другой стороне во время войны.
— На какой стороне?
— … Что и ваш отец. Почти все, что говорит Деон ложь. У меня всегда появляется желание остановить его. Я бы никогда не додумался таким образом привлекать внимание молодой девушки.
Они остановились в самом конце причала. Даро протянул Майе сигарету. Она улыбнулась.
— Не выпить ли нам чего-нибудь?
Они повернули обратно.
В тускло освещенном бистро стояли только два стола. Им предложили белое вино. Майя рассказала о сцене, случившейся накануне прибытия Даро.
— Теперь я начинаю понимать. Деон взял вас на борт, чтобы уберечь меня от тяжелой работы. Он предполагал, что вы будете писать и охранять его судно, в то время, как он сам пойдет со мной на берег. А происходит все наоборот. Я гуляю с вами, а не с ним.
Даро слушал внимательно.
