Моника подозрительно посмотрела на тетю, как ученица, не доверяющая своему учителю.
— Откуда ты знаешь об этом?
— Это моя повседневная работа, — гордо улыбнулась та, наливая еще вина, ей стало хорошо.
— И он занимается контрабандой катализаторов? — уточняюще спросила Моника.
На лице у Мадмуазель появилась снисходительно-добродушная улыбка.
— Это не так просто. Сначала мы собираем все сведения, какими бы незначительными они не казались на первый взгляд.
— Можно я попробую сыр, — перебила ее Моника.
— Да, пожалуйста… ну а когда собрано достаточное количество улик, мы составляем нечто вроде схемы…
Поняв, что увлеклась, Мадмуазель икнула и перевела разговор на качество сыра.
— Не говори это ни кому, даже твоему отцу, — она стала очень серьезной, — хорошо?
— Да я забуду об этом через пятнадцать минут, — засмеялась Моника.
Мадмуазель встала из-за стола и прошла в спальню. Вернувшись, она держала что-то, зажав в кулаке.
— Держи. Это очень старая вещь. Я хотела подарить тебе ее через пять лет, в день твоего двадцатилетия.
Старой вещью оказался золотой медальон. Восемнадцатый век. Под крышечкой скрывалась миниатюра печальной дамы в парике.
— Дальняя родственница, — прошептала Мадмуазель, — и твоя тоже.
— Как очаровательно, — совершенно равнодушно произнесла Моника.
Дождь прекратился. Чтобы добраться до лицея, Моника взяла такси. Всю дорогу она нетерпеливо посматривала на часы и дала водителю огромные чаевые. Выйдя из машины, она побежала через дорогу и, испугавшись сигнала встречной машины, попала в грязь. Сидевший за рулем долговязый парень помахал ей рукой и остановил автомобиль. Это был ее знакомый: черный плащ, пушок под носом, светлая челка на лбу. Он презрительно улыбнулся.
— Куда это ты разбежалась?
— Ты как раз кстати, — обрадовалась Моника, забираясь на сидение, — я выполнила твое поручение. Она мне все выложила. Но сначала скажи, кто ты, секретный агент?
Парень обнял ее за плечи.
— Сначала расскажи ты.
— Все было не так то просто. У нее развязался язык только после стакана вина.
Моника обладала превосходной памятью. Она искусно подражала тетке, копируя ее голос: 'Когда все сведения собраны…'. Оба весело рассмеялись. Парень взял карандаш и написал что-то на пачке сигарет, еще раз уточнив имя агента.
— Говоришь, у него фамилия Даро?
— Так ты теперь бросишь Кристину? — у Моники был свой интерес.
— Раз обещал… А сейчас мне нужно ехать… Ты пойдешь на занятия?
— Нет, я решила прогулять, — Моника положила голову на плечо юноше. — Скажи, зачем тебе эта информация?.. Что ты с ней собираешься делать?
— Ничего… Это я так… Посмотреть на что ты способна…
— Почему ты тогда записал имя агента?
— Чтобы проверить не наврала ли ты, когда после его разоблачения я прочитаю об этом деле в журналах.
Выходя из машины, Моника посоветовала:
— Не попросить ли тебе отца купить новую машину? Что это у тебя за тарантас.
Парень холодно посмотрел на нее, затем на часы и включил зажигание. Приехав в район старой Ниццы, он притормозил у цветочного магазина, после чего направил машину в сторону улицы ля Плас Вьей. Остановившись у бистро, он вошел внутрь. В помещении четыре человека молча играли в карты. Один из них, одетый в кожаное пальто, подал вошедшему знак подождать. Минут через десять мужчина, бросив карты, вышел из-за стола и, широко улыбаясь, подошел к парню. Они стали что-то обсуждать в полголоса.
— … Хорошая работа, — похвалил юношу незнакомец. — Я не ошибся.
— Что эта за история с катализаторами? — поинтересовался парень.
Незнакомец вновь широко улыбнулся.
— Вас спрашивали об этом?
— Нет… Но…
— В таком случае… Когда вы покупаете машину, разве продавец спрашивает, что вы будете с ней делать. Я сам не знаю к чему они нужны. Мне на это наплевать. А вы должны мне шестьдесят франков и мы будем в расчете. Добро? — он положил руки в карманы, покосился взглядом куда-то в сторону и добавил. — Постарайся сохранить связь с этой крошкой. В будущем, возможно, нам потребуется этот канал информации. В обмен мы можем снизить ваш долг, — незнакомец вынул из кармана руку, в кулаке были зажаты купюры. Отчитав 30О франков, он протянул их юноше, — возьмите, этого вам пока хватит, вернете при удобном случае.
Парень протянул левую руку, которую собеседник на минуту задержал в своей, зажав между большим и указательным пальцами.
— Левша? — он перевернул ее ладонью вверх и, склонившись, провел пальцем. — Прекрасная линия судьбы… О, да у вас также очень длинная линия жизни. Долго живут люди, умеющие молчать. Самое любопытное, что линии могут видоизменяться, достаточно малейшего недоразумения, например, излишней болтливости, и линия может оборваться как телефонный провод, — он дружески похлопал по ладошке, — это было бы очень прискорбно. Так что идите и до встречи.
На третьем этаже одного из домов по улице Жиоффреддо господин Ромеони старательно массажировал тело лежащей на животе молодой женщины, когда зазвонил телефон.
Ромеони извинился и прошел в приемный кабинет, мимоходом вытерев руки о полотенце. Он взял трубку и, чуть склонившись, пробурчал свое имя. Затем, бросив взгляд в сторону массажного кабинета, произнес:
— Да, да… но вы можете… да…
Он взял лежащую на столе ручку и записал в блокнот, проговаривая шепотом: 'Даниель, Андре, Робер, Октав'.
— Договорились, — наконец произнес он профессиональным тоном, — мы можем начать сеансы завтра в 18 часов, — Ромеони сунул листок в карман, пригладил седые, но все еще густые волосы и вернулся к пациентке, бросив игривым голосом:
— Думаю пора перейти к вибромассажу.
9
У Жерома не было времени вернуться домой, и он на скорую руку перекусил в пивном баре, приблизительно в то самое время, когда Мадмуазель дарила медальон своей племянице. Он шагал по авеню Вердон. Проходя мимо газетного киоска, купил 'Пари-Матч', 'Жур де Франс' и поспешил в парк. Лучи осеннего солнца золотили листья и пригревали старушку, сидевшую на скамейке. Положив под мышку 'Жур де Франс', Жером раскрыл 'Пари-Матч'. В этот момент к нему подошел прохожий.
— Скажите, пожалуйста, как пройти на улицу Пасторели.
— Вам нужно сначала выйти на улицу Виктуар… А может быть вы совсем не знаете Ниццы?
Прохожий улыбнулся.
— Меня зовут Лоран.
