l:href='#note_486'>[486] Вопрос в следующем: похожа ли международная экономика на экономику Среднего Запада, где в Айове-Сити, Мэдисоне и Шампейне цены на товары принимаются как заданные; или она скорее похожа на солнечную систему, где экономику каждой планеты лучше рассматривать отдельно от остальных? Если модель Айова-Сити верна, то цены на все продукты будут меняться везде одновременно, с поправкой на обменный курс. Если верна концепция марсианской экономики, то они будут изменяться по- разному. Если верна модель Айова-Сити, то все модели закрытой экономики, кейнсианские, монетаристские или с рациональными ожиданиями, ошибочны; если марсианская модель верна, то экономисты могут продолжать тестировать макроэкономические верования на послевоенных американских данных.
Таким образом, вопрос о том, насколько сильно взаимосвязаны цены в разных странах, остается актуальным. Официальная риторика почти не оставляет сомнений по поводу того, что требуется для ответа: соберите данные по ценам, например, в США и Канаде и... ну... протестируйте гипотезу (полученную согласно ортодоксальной традиции – из гипотезы более высокого порядка с использованием объективных данных, учитывая только наблюдаемые факты, максимально контролируя эксперимент и т. д., в соответствии с расхожим мнением). Так делало множество экономистов. Половина из них заключила, что паритет покупательной способности работает; другая половина – что нет. В работе Ирвинга Крависа и Роберта Липси, которая вводит в заблуждение и тем не менее превосходна, сделан вывод, что паритет не выполняется, в выражениях, достойных того, чтобы повторить их здесь:
Мы считаем маловероятным, что высокий уровень национального и международного товарного арбитража, который осмысляется во многих версиях монетаристской [sic] теории платежного баланса, типичен для реального мира. Это не означает, что мы отрицаем взаимосвязь между ценовыми структурами развитых индустриальных стран, речь идет о том, что эти связи не жесткие, а зыбкие[487] [Курсив. – Д. М.].
Каждое выделенное слово подразумевает сравнение с некоторым стандартом того, что считается маловероятным, высоким, типичным, взаимосвязанным, жестким или зыбким. Однако ни здесь, ни где бы то ни было в вымученной литературе по паритету покупательной способности никаких стандартов не предлагается.
Самый узколобый тест на существование паритета покупательной способности, который первым приходит на ум, вымуштрованный официальной риторикой, – построить регрессию цен в США (сталь или все товары, в уровнях или разностях) на соответствующие цены за границей с учетом курсов валют. Если коэффициент наклона равен 1,00, говорится, что гипотеза о паритете покупательной способности подтверждается; в противном случае – не подтверждается. Кравис и Липси проводят подобный тест. Как хорошим экономистам, им, очевидно, несколько неудобно использовать общепринятую риторику. Они признают, что «всякому аналитику придется решать в контексте своих задач, достаточно ли близко к 1,00 находятся взаимосвязи паритета покупательной способности, чтобы удовлетворить требованиям определенных теорий».[488] Именно так. В следующем предложении они, однако, теряют из поля зрения тот факт, что, если они хотят получить сколько-нибудь связное рассуждение, необходимо ввести в явном виде свой критерий: «В соответствии с общей оценкой мы выражаем наше мнение, что результаты не подтверждают правомерность понятия сильно интегрированной международной структуры цен». Они не говорят, что такое «общая оценка» или как ее можно распознать. Цель их явной экономической риторики – дать путеводную нить. Ту путеводную нить, которую дают Кравис и Липси для анализа их общей оценки, мы находим в ссылке,[489] где сообщается об общих оценках Хаутеккера, Хаберлера и Джонсона, согласно которым отклонения от паритета менее чем на 10–20 % допустимы и гипотезу не опровергают. Оказывается между прочим, что большая часть доказательств, приводимых Крависом и Липси, скорее проходят такой тест, опровергая их выводы. Но принимая или отвергая один необоснованный критерий после сравнения его с другим необоснованным критерием, мы в экономической теории не очень далеко продвигаемся в усовершенствовании искусства аргументации.
Справедливости ради надо сказать, что Кравис и Липси необыкновенно чувствительны к наличию какого-то критерия в отличие от большинства экономистов, работающих с этой области. Они постоянно возвращаются к вопросу о критерии, так и не разрешая его. На с. 204 они в одном бессвязном предложении отвергают единственный существующий в литературе стандарт – критерий Генберга – Зехера, описанный ниже (см. с. 286 наст. изд.). На с. 204–205, 235 и вновь на с. 242 они проводят различие между экономической и статистической значимостью полученных результатов. Они так часто возвращаются к этому вопросу, что его можно считать одним из центральных во всей работе. На с. 205 они отмечают, например, что даже незначительные различия между внутренними и экспортными ценами могут оказать значимое воздействие на стимулы к экспорту: «Перед нами тот случай, когда статистическая значимость (то есть корреляция между двумя ценами, близкая к 1,00, которую можно ошибочно счесть свидетельством того, что различие между ними незначимо. –
Злоупотребление понятием «значимость» в связи со статистическими рассуждениями присутствует в экономической теории повсеместно. Статистическая значимость, по-видимому, дает критерий, по которому судят об истинности гипотезы, независимый от любых утомительных рассуждений по поводу того, насколько истинной должна быть гипотеза, чтобы быть истинной в должной мере. Основной момент в рассматриваемом примере – несоблюдение паритета покупательной способности в стандартной регрессии не измеряется относительно некоторого критерия. Насколько должен наклон прямой приблизиться к идеальному уровню в 1,00, чтобы сказать: паритет выполняется? В литературе ответа нет. Используется неприменимый в данном случае критерий статистической значимости. Выборкой в миллион наблюдений, с достаточно точной оценкой наклона в 0,9999, «значимо» отличающейся от 1,00000, можно эмпирически обосновать, что паритет «не соблюдается», по крайней мере если в точности следовать логике общепринятой методики. Здравый смысл, по-видимому, не позволит ученому утверждать, что оценка 0,9999 со стандартным отклонением 0,0000001 значимо отличается от единицы в значимом смысле слова «значимость». Подобный здравый смысл должен применяться к изучению наклонной в 0,90 или 1,20. Но этого не происходит.[490]
Неприменимость чисто статистических критериев подбора параметров ставит под удар не только ту половину эмпирических работ, в которых доказывается несостоятельность паритета покупательной способности. В конце неплохой статьи, в которой выражено благосклонное отношение к паритету покупательной способности, Пол Кругман пишет:
Мы можем оценить паритет покупательной способности как теорию несколькими способами. Мы можем спросить, сколько она объясняет (то есть R-квадрат. – Д. М); мы можем спросить, насколько велики отклонения от паритета покупательной способности в некотором абсолютном смысле; наконец, мы можем спросить, являются ли отклонения от паритета покупательной способности в некотором смысле систематическими.[491]
Использование защитных фраз «в некотором абсолютном смысле» и «в некотором смысле» выдает его беспокойство, которое в данном случае вполне обоснованно. Не существует «абсолютного смысла», в котором описание является хорошим или плохим. Смысл должен соотноситься с каким-то критерием, и этот-то критерий и должен обсуждаться.
Подобным же образом Джейкоб Френкель, активный приверженец паритета покупательной способности, ибо такие темы в ходу среди экономистов, но мгновенно очарованный церемонией регрессии, говорит, что «если рынок эффективен и если форвардный валютный курс является несмещенным прогнозом будущего валютного курса, то константа (в регрессии сегодняшнего курса на будущий сегодняшний курс, объявленный вчера. –
