учительница.
Аня обмакнула кисточку в зелёную краску.
– Я нарисую ёлку! – шепнула она Снегурочке. – И Дедушку Мороза с мешком подарков.
– Дедушка любит, когда его рисуют. – Снегурочка взяла кисточку. – Мне бы хотелось нарисовать Тимирязевский лес и Ворчуна.
И Снегурочка стала бережно, кончиком кисточки вырисовывать на белом листе бумаги коричневые и чёрные стволы деревьев, синеватые сугробы, большую рыжую белку и лешего Ворчуна.
Через несколько минут Аня почувствовала, что ей на руку капнуло что-то прохладное. А потом она услышала Снегурочкин шёпот:
– Помоги мне! Я таю! Здесь слишком жарко. – Снегурочка говорила с трудом, и с кончика косы у неё капало. Рисунок Снегурочки размазался, будто на него пролили воду.
– Мне нужно на улицу! Или я растаю! Расплывусь, как моя белочка, пятном по бумаге.
Аня хотела незаметно вывести Снегурочку из класса, но Ирина Максимовна подняла глаза от журнала. Она увидела, что происходит со Снегурочкой, и подбежала к ней.
– Что с тобой, Света? Тебе плохо?
– Я отведу её домой! – быстро сказала Аня. – Не беспокойтесь!
– Как не беспокойтесь! – заахала Ирина Максимовна. – Бедная девочка, она простужена. Нужно срочно в медпункт. Согреть, укутать, отвезти в больницу.
Ирина Максимовна сдёрнула со спинки стула тёплый шерстяной платок, набросила его на плечи Снегурочке и повела её в медпункт.
– Мне нужно на мороз! – повторяла Снегурочка, но учительница её не слушала.
Ирина Максимовна распахнула дверь медпункта и переполошила старушку-медсестру, мирно дремавшую в зубоврачебном кресле.
– Девочке плохо! Не знаю, что с ней! Вызывайте «Скорую», а пока укутайте её потеплее!
– Не надо укутывать! Ей надо на мороз! – закричал Митя, которой бежал следом за учительницей.
– Взрослым лучше знать! Давайте горчичники, Эльвира Анатольевна, а я побежала звонить в больницу. – И учительница захлопнула дверь медпункта перед самым носом мальчика.
Тут Митя вспомнил о Ворчуне, который остался в гардеробе в кармане Снегурочкиной шубки.
– В гардероб! Только Ворчун может помочь!
Аня и Митя помчались в гардероб. За ними бежал Сидоров. Он ровным счётом ничего не понимал.
– Ворчун! Просыпайся! – Аня вытащила Ворчуна из кармана и посадила к себе на ладонь.
– Чего? – зевнул Ворчун. В кармане он пригрелся и заснул и теперь не понимал, зачем его разбудили.
– Снегурочка тает! Она в медпункте!
Сон с Ворчуна как ветром сдуло. В отличие от Сидорова он не стал сто раз переспрашивать, почему Снегурочка тает и как она оказалась в медпункте. Ворчун спрыгнул с Аниной ладони и помчался вслед за ребятами по коридору.
– А чё это он? А куда это он? А? – замямлил Сидоров, приоткрывая рот почтовым ящиком.
У медпункта уже собралась целая толпа.
– Уходите! Вам здесь не место! – Директор и завуч стояли на пороге и не пускали Митю и Аню в медпункт. На улице бушевала пурга и ревела метель. Тяжёлые хлопья снега стучали в окна школы, но стёкла были крепкими, и вьюжная тройка никак не могла пробиться к Снегурочке.
– Раз, два, три! На месте замри! – крикнул Ворчун и взмахнул своей палочкой. Завуч, директор, Ирина Максимовна, медсестра и все дети, кроме Мити и Ани, замерли на месте, как каменные статуи. Рот у Сидорова так и остался приоткрытым.
Снегурочка лежала на кушетке в медпункте, а над ней склонилась замершая истуканом медсестра с градусником в руках.
– Окно! – крикнул Ворчун. Митя всё понял. Он с трудом поднял шпингалет и рывком распахнул заклеенное на зиму окно. В медпункт ворвалась вьюжная тройка. Она подхватила Снегурочку, вынесла её во двор и мягко опустила на сугробы.
– Приходи же в себя! Ну! – шептал Ворчун.
Шумела пурга и метель. Пушистые снежинки падали на лоб и на руки Снегурочки. Снег шёл так густо, что не было видно школы, хотя она находилась совсем рядом. Но Снегурочка была неподвижна! Неужели… неужели они опоздали?
– Ну что же ты? Что я дедушке твоему скажу? – На щёку Снегурочке капнула горячая слеза Ворчуна. Она прокатилась по щеке и соскользнула в сугроб. И тут свершилось чудо! Снегурочка медленно открыла голубые глаза и улыбнулась.
– Большое вам спасибо! – прошептала она. – Ещё немного, и я растаяла бы!
– Но почему ты сразу не сказала, что тебе жарко? – накинулся на неё взволнованный Ворчун.
– Мне хотелось получить ещё одну пятёрку! Такую, как эта. – Снегурочка протянула Ворчуну смятый листок бумаги, который она всё это время сжимала в ладони.
Ни Ирина Максимовна, ни директор, ни завуч, ни медсестра не запомнили, что произошло сегодня в школе. Ворчун об этом позаботился. Хотя нет, кое-кто Снегурочку всё-таки запомнил. И это был… Сидоров. Но за Сидорова можно было не беспокоиться.
– Снегурочки… шишечки бродячие! Чё такое? Ничё не понимаю! Чепуха! – бубнил Сидоров, возвращаясь из школы домой.
Глава тридцать вторая
Снежная крепость
Перелистывались последние странички календаря. В квартирах стояли пушистые ёлки, а город был заметён глубоким мягким снегом. Всё говорило о приближении Нового года. И радостное настроение детей и взрослых, и покрытые зимними узорами стёкла, и нарядные витрины магазинов. Мороз щипал носы и уши, а ступеньки подъездов по утрам заносило сугробами.
Утром в воскресенье, когда родители ушли в магазин за новогодними покупками, домовята перебирали ёлочные игрушки. Они достали их из коробки, где они хранились весь год, переложенные ватой. Каких украшений тут только не было: и серебряный дождь, и гирлянды, и шары, и большая звёздочка на верхушку! Вообще-то наряжать ёлку было ещё рановато, но домовятам очень уж хотелось, чтобы Новый год наступил поскорее.
Пока Пузатик ахал, любуясь ёлочными украшениями, хозяйственный Хлопотун стирал в чайной чашке с отбитой ручкой свои носочки и сушил их на настольной лампе.
– Это плохая примета – встречать Новый год в грязных носочках. Ни один порядочный домовёнок так не поступит, – утверждал он.
– Какой замечательный шалик! – Пузатик взял огромный ёлочный шар и осторожно держал его двумя руками.
Шар переливался мягким стеклянным светом. Он был так прекрасен и так восхитительно хрупок, что любое неосторожное движение могло разбить его.
– Дай я подержу! Теперь моя очередь! – потребовала Вреднючка, вырывая ёлочную игрушку у Пузатика.
– Остоложно! Ой! – Шарик выскользнул и… Вы думаете, он разбился? А вот и нет! Он упал прямо в чашечку, в которой Хлопотун стирал свои носочки.
– Плюх! – Мыльная пена разлетелась по всей комнате.
– Ула! Шалик не лазбился! – радостно воскликнул Пузатик, поднимая над головой своё сокровище.
Неожиданно кто-то постучал в окно. На раме сидела хорошенькая маленькая синичка и барабанила в форточку клювом. В клювике она держала что-то белое, похожее на листок бумаги.
– Письмо от дедушки! – Вреднючка вскарабкалась на подоконник и открыла форточку. Ворчун часто присылал свои письма с синичками. Он называл это «синичкиной почтой».
Синичка влетела в комнату, села к Ане на плечо и уронила ей в руку листок. Потом синичка пискнула, весело покрутила головкой с чёрными глазками-пуговками и умчалась в форточку.
