стражников пьяными валялись на сеновале со служанками из «Дурного болота», а еще двое даже за стволы схватиться не успели, как их положили. И пошла стрельба. Бандиты не дураками оказались, они еще по улицам тут гарцевали и по окнам палили, не поймешь, на что напали. Поэтому народ и не сообразил, куда бежать, в кого стрелять.
С этим тоже все понятно. Народ тут все же пограничный, ко всему привыкший и все повидавший, у каждого в доме по хорошему ружью или карабину имеется. Борода с Батыем винтовки тут десятками ящиков продают, самый товар. Если бы сообразили люди, что к чему, то банда могла бы из села и не уйти, всех бы положили. Но так запутались, не поняли, вот те без потерь с казной и ушли.
– Ну а те хранилище вскрыли, сундук им почтмейстер отпер, после того, как ему дуло в нос сунули, да по шее насовали, деньги они собрали, и свалили. А тут и жандармы проснулись, наконец. Покидались в машины, кто в чем был, и рванули следом. Без ума, без порядка. Им даже кричали, мол, куда так претесь? А они, болваны глиняные, решили, что банда теперь бежать будет, доколе сил хватит.
– И что вышло?
– Поворот, что сразу за верстовым столбом, знаешь?
– Ну…
– Вот за ним их и встретили, где колея в лес отходит. Как дали с двух сторон, так на первой машине никого целого и не осталось. Двоих наповал, а остальных поранили. Вторая машина встала, вроде как оборону занимать, а банда дожидаться продолжения не стала, да и ушла в лес. Десяток конных жандармов пытался их по следам найти позже, да уже без толку. У них, видать, амулет был, что следы заравнивает.
Есть такие амулеты, не спорю. У меня у самого такой в рюкзаке хранится, в кожаном футляре. Но разравнивая следы обычные, он оставляет магические. Разве в Бродах колдунов нет? Двое или трое точно есть. Пусть звезд с неба и не хватают, но магический след найти бы сумели. Об этом я и спросил.
– Чего не знаю, того не знаю. Трифона-колдуна туда возили, было дело, но не нашли никого. В волшебных делах я ни уха, ни рыла. – мотнул головой Иван.
Особо удивительного в таком повороте событий тоже нет, если главарь в банде толковый. Тут заровнял амулетом, там без амулета по воде или камням прошел, потом еще с амулетом. А если и у них есть колдун, пусть и не сильный, то скрыть след он не сможет, а вот размыть, размазать – это запросто. Хотя, давно я о бандах с колдуном не слыхал, давно. Такая банда сразу начинает представлять серьезную опасность. К частью, у колдунов хватает и других способов на жизнь себе зарабатывать, и неплохую, вот и не рвутся они по лесам от поимщиков прятаться, разве что совсем слабенькие и недоучки.
В общем, я оставил машину в мастерской с обязательством забрать ее с рассветом, а сам пешком направился обратно, но не в гостиницу, а в упомянутый трактир «Дурное болото», где и должен был встретиться с дамами.
Мое внимание привлекли стоящие у крыльца три очень пыльных и заляпанных дорожной грязью «козла», заваленных и обвешанных по бокам тюками, на двух из которых были установлены вертикальные железки, очень напоминающие пулеметные турели. А машины гражданские. И пулеметы для гражданских во всех Новых Государствах (а в Старых – тем более) были нелегальны. Значит, из Гуляй Поля транспорт. Там то все можно, что ни придумай. Анархисты. Сюда с пулеметами не поехали, не рискнули, но в своих пределах раскатывают. Значит, те самые «охотники за головами» нарисовались на местном горизонте. Жди проблем. Эти люди с проблемами обычно под ручку ходят.
Я поднялся на крыльцо, открыл рывком деревянную дверь и вошел внутрь. И сразу все стало ясно. Трактир был полон, но больше всего привлекали внимание две молодые женщины за дальним угловым столом, которые Лари и Маша, и компания аж из восьми (я пересчитал) разнообразно, но практично одетых мужчин, расположившихся возле стойки. Долгий путь на машинах в Броды их, видимо, утомил, («козлы» принадлежали им, без сомнения), вот они и расслаблялись быстро потребляемой водкой. И уже здорово окривели. Но вели себя пока относительно пристойно.
Они ангажировали игравшего в трактире гармониста, который старательно тянул в стороны меха своей тальянки, а трое из наемников нескладно выводили: «Сам весь в слезах своей любезной, он так учтиво говорил…!», то есть классический «Шумел камыш», адресуясь явно к нашим колдунье с демонессой. Те смотрели на импровизированное трио спокойно, не поощряя к развитию отношений, но и без брезгливых гримас.
Я присмотрелся к компании. Состав был смешанный. Половина явно из пришлых, вторая половина – аборигены. Два нордлинга с короткими светлыми бородами и болтающимися по бокам лица косами, и двое откуда-то с южного побережья, худые, горбоносые, темноглазые, смуглые. Все в традиционных для наших мест длинных пыльниках, сейчас небрежно сброшенных на стойку и один из столов. Все с пистолетами и револьверами в кобурах, из-под брошенных плащей видны приклады карабинов и винтовок, сваленных на стол. Полный набор.
Я пересек зал, присел к своим спутницам, махнул рукой подавальщице из аборигенок. Девушка подошла, попутно словив звонкий шлепок по заду от одного из нордлингов, приняла заказ. Я попросил кувшин пива и традиционную для себя свинину с картошкой. Девушка направилась на кухню, а я спросил у Маши:
– Как оно? Без проблем?
– Без всяких. – чуть улыбнулась она. – У меня с прошлой драки столько неизрасходованной злобы осталось, что этих я расплющу об стенку, если сунутся.
– Не надо. – забеспокоился я. – Здесь незаконно применять магию к людям, если они тебя магией не атакуют и не угрожают жизни. Если только по минимуму.
– Можно и по минимуму. Ты моих электрических ежиков пока не видел. После них еще неделю руки не шевелятся, а при попытке прикоснуться к чему-нибудь искра все время проскакивает. – улыбнулась она. – Валер специально для наших девочек, что из учениц, заклинание придумал. Чтобы не приставали.
Ай да Валер, какой умный мужик был. А то другой научит только самым сильнейшим боевым заклинаниям, вроде «Невидимого молота» или «Сожжения души», а потом ученицу из-за какого-нибудь кабацкого приставалы под суд – и в тюрьму. Плюс «Внутренний Щит» на год, после которого про колдовство навсегда забыть можно. А этот придумал что-то адекватное.
– Но все же лучше избегай применять, ладно? – попросил я ее. – Незачем афишировать, что ты колдунья. Ты у нас вроде тяжелого оружия, если никто не будет знать, что ты можешь – у нас всегда будет преимущество.
– Понимаю. – кивнула она.
Ну и умница, раз понимает. А вообще, будем надеяться, что до скандала не дойдет. Все же жандармов полно, и войска в селе. Нормальные люди поостереглись бы буянить. Осталось выяснить, насколько эти нормальные, потому что навелись на женщин они конкретно, и мое присутствие не поколебало их решимости ни на минуту. Пели они даже громче, смотрели, не отрываясь, а после «Шумел камыш» затянули «Окрасился месяц багрянцем», что тоже укладывалось в традиционный репертуар для таких случаев. Гармонисту налили, дали золотой, так что он тянул свою гармонь от плеча до колена и обратно, старясь, как может. Изделие армирских мастеров стонало, завывало и рвало душу.
– Ну, надо же, как стараются! – повернулась к нам Лари. – Маша, ты им точно нравишься.
– А ты? – огрызнулась Маша.
– А я нравлюсь тебе. Я знаю. – ответила демонесса таким томным голосом, что Маша расплескала свой морс, с примесью водки, правда.
С этими словами демонесса закинула одну великолепную ногу в длинном сапоге на другую таким движением, что певцы на мгновение сбились. А затем ослепительно улыбнулась, прикрыв, правда, клыки. А я понял, что теперь проблем уже не избежать. Певцы продолжали петь, но от стойки оторвался высокий, худой плечистый человек с темной щетиной и наголо бритой головой, на которой выделялись черные, глубоко посаженные глаза. Он словно из пещеры смотрел на мир из-под низко нависавших бровей. На боку у него болталась кобура с каким-то монстром заказного пятидесятого калибра, с другой стороны – огромный тесак в ножнах, с потертой обшитой кожей рукояткой.
Свой пыльник он вместе с остальными сбросил на стол, и остался в потертой куртке из темно-зеленой чешуйчатой кожи болотного тритона, серых брюках- галифе с кожаными вставками для езды верхом и высоких, до самых колен, шнурованных крепких ботинках. Глаза у него были мутные и красные, от усталости и выпитого, но стоял на ногах он крепко и двигался легко. Когда он подошел и встал перед демонессой, с любопытством глядящей на него снизу вверх, певцы замерли. Получилось, вроде как оркестр сделал драматическую паузу, подчеркивая ответственность момента.
Я вполне доброжелательно смотрел на подошедшего, незаметно сместив правую руку ближе к поясу, где лежала в чехле моя пружинная дубинка, как раз для таких случаев предназначенная. Стрелять тут нельзя, могут и вздернуть, а вот приложить чем-то таким вовсе не возбраняется. Если без смертоубийства и тяжких увечий, то отделаешься максимум покрытием ущерба и штрафом. Главное – посторонних и местных не задевать. А у заезжих драки почти что обычай.
Другое дело, что их аж восемь… Но без демонесс с колдуньями. А мы с ними, хоть и без понятия, как они себя поведут. Например, Лари явно ищет повода… к чему? Вот у нее куртка расстегнута, и рука неподалеку от рукоятки укрытого латига.
– Позвольте представиться. – уверенным хрипловатым голосом заговорил главарь «охотников за головами». – Владимир. Владимир Труба. Из Гуляй Поля.
Гармошка возле стойки снова взвыла, выдав первые такты песни «Любо братцы, любо», но хор пока молчал, выжидая развития диалога.
– Очень приятно. – слегка улыбнулась Лари, но больше не добавила ничего.
Маша чуть напряглась, но магии я пока не ощущал. Видать, не слишком серьезно она оценивает противников. Что, в общем, не удивляет. Если воевать с колдунами еще можно, то драться – точно не стоит. Лично я с Машей драться ни за что бы не решился, а пока ожидал развития событий.
– Могу пригласить вас присоединиться к нашей компании, прекрасная незнакомка? – сразу сбился на стандартные кабацкие банальности Владимир Труба из Гуляй Поля.
– На хрена? – так же мило улыбаясь, спросила демонесса, и я понял, что она явно ищет драки. Только зачем это ей?
Подошедший явно сбился с мысли, не ожидая столь простого вопроса. Затем собрался с мыслями, и сказал:
– Ну… мы угостили бы вас… – показав при этом в сторону, где собралась его компания.
Лари молча подняла наполовину налитый стакан со стола, покрутила перед собой, после чего лаконично сказала:
– Уже.
Это снова вызвало паузу в диалоге, который явно развивался не по привычной для Владимира Трубы колее. Главным фактором, сулящим успех его донжуанству, насколько я понимал, являлся страх собеседницы, которая должна была поддаваться галантному головорезу, чтобы избежать банального битья по морде. Система «по любви или по печени?». Эта же дама лишь с любопытством ожидала продолжения разговора, явно ни капли не опасаясь человека, которого должны были опасаться все. Лично я – опасался.
– Да ладно кобениться. Пошли. – решив более не терзать себя вежливостью, сказал Вова Труба и протянул руку к Лари.
Все же человек и демон – разные ипостаси. Даже полудемон. Я толком не успел и разглядеть, как Лари пнула его сверкающим (когда только и надраить успела?) сапогом в живот, после чего она рванула его за запястье мимо себя, обрушив в проход между столами, лицом вниз. И не успели его обалдевшие друзья
