Глава 14
– Ты хочешь, чтобы я что сделала?
В ответ из тени вылетела коробка «Л’Ореаль»[45], и женщина поймала ее с мыслью… что да, ночь началась шикарно. Она уже была измотана, на взводе и готова закончить смену в час ночи… и ее «клиент» был каким-то психом, помешанным на краске для волос?
Вся эта проституция уже в печенках сидит. На самом деле. Ее тошнило от злачных, темных комнат в мотелях, уродливых мужчин с гениальными идеями… и невозможности наехать на «менеджера».
– Ты хочешь, чтобы я выкрасила волосы в блонд? Серьезно?
Веер из пяти стодолларовых купюр показался из угла, свет падал на них с потолка, заставляя банкноты мерцать в тусклой комнате. Бенджамины[46], казалось, сошли с небес… особенно с учетом того, что придурок уже заплатил за возможность приехать в эту почасовую комнату вместе с ней.
– Окей, заметано. – Она подошла ближе и вырвала купюры. – Что-нибудь еще?
Низкий голос звучал тихо. – Я хочу, чтобы ты выпрямила их.
– И все?
– И все.
– Никакого секса.
– Я хочу тебя не для этого.
Дрожь защекотала тату на ее копчике и холодком поднялась вверх по позвоночнику до затылка. Но беспокоиться ведь не о чем. В комнатах напротив были девочки, а ее босс прогуливался на парковке. Всего в двадцати футах от нее. К тому же, она носила «Мэйс»[47].
Ну что он может ей сделать.
Бормоча себе под нос, она направилась в ванну и включила свет. В зеркале она выглядела на все сорок, с залегшими под глазами мешками и волосами, напоминавшими кукурузную шелуху. Хорошо хоть, ей нужно было обновить корни… сбоку пролегла дорожка, засаленные черные волосы сверкали у корней. Но не потому, что она косила под Мэрилин Монро.
Ей нравилось быть рыженькой. И черт, если ее волосы и так были ужасно ломкими, покраска вряд ли поможет… о, вы только посмотрите, они вложили кондиционер. Какая прелесть.
Она достала пластиковую бутылочку с кремовой хренью, тюбик с краской и постблондиновскую эмульсию. На прочтение инструкции ушло какое-то время, потому что у нее всегда были проблемы с буквами-словами. Но это ведь не ядерная физика.
Сквозь открытую дверь она увидела, что клиент сел в дальнем углу комнаты, его ноги были широко расставлены, вместо паха руки покоились на коленях. Его было почти не видно, свет охватывал только ноги. Так лучше… больше анонимности.
Забавно, она не помнила, чтобы в этих комнатах было так темно.
Возвращаясь к делу, она проткнула тюбик пластиковой крышкой, выдавила вонючее дерьмо в бутылку с острым наконечником, а потом встряхнула смесь, будто мастурбировала кому-то. Пластиковые перчатки были приклеены к оборотной стороне инструкции, и она запустила в них руки. Слава богу, они были большого размера, и оставалось место для ее накладных ногтей.
Она без проблем окрасила бок, но колтуны не давали распределить смесь по длине. Достав из сумки расческу, она продиралась от корней, чтобы разделить концы и закончить начатое; потом быстро окрасила все, что росло из ее головы.
Дерьмо пахло освежителем воздуха и синтетическим клеем, по консистенции напоминало сперму.
Вот что заводило этого парня?
Мужчины такие свиньи.
Во время процесса окраски, пока ее голова грелась, а нос щипало, она набирала смски о том, какой чокнутой работой сейчас занималась. Нет причин говорить с клиентом… он просто продолжал сидеть там, словно статуя.
Спустя тридцать пять минут она зашла в душ с бутылкой шампуня, который оставили на столике. Жидкость кто-то использовал на половину, но осталось еще достаточно для смывки краски.
Было приятно ощущать теплую воду, а кондиционер пах в разы лучше отбеливателя.
Когда она вышла из душа, ее волосы были цвета поп-корна, эта золотисто-желтая копна придавала ее коже зеленое мерцание. Надев свои развратные шмотки, она не сильно спасла ситуацию.
Включив фен, она повернулась на голых ногах. – Ты готов?
Мужчина поднялся с кресла и подошел, выходя на свет. Он был достаточно красив, и, по какой-то причине, ей захотелось вернуть деньги и уйти. Быстро.
– Я займусь этим, – сказал он ей, забирая фен и расческу.
Шум от потока горячего воздуха ревел в ее ушах, когда мужчина начал проводить щетиной щетки по ее волосам.
Уверенно. Ровно. Будто он делал это и раньше.
Псих.
Когда все было высушено и гладко уложено, он щелкнул на выключатель «Conair»[48] и положил фен на столик возле нее.
Встретив ее взгляд в зеркале, он просто смотрел на нее.
Она прокашлялась. – Мне нужно идти…
Внезапно, что-то случилось с его лицом, черты, казалось, изменялись на…
Когда лезвие занесли над ее головой, она открыла рот и сделала свой последний вздох, чтобы закричать.
Резким движением по горлу монстр открыл новый выход для воздуха из ее легких, недостаточно высоко, чтобы жертва не смогла попросить о помощи.
Последним она увидела мертвый, ходячий труп, на гниющей плоти которого расплылась улыбка.
– Самое время повеселиться, – раздался женский голос.
Глава 15
Самоубийство.
Пока Матиас переваривал слово, в надгаражную квартиру вошел мужчина размеров автобуса, благодаря куртке, перчаткам и кожаным штанам он выглядел словно Ангел ада[49]. Суровое выражение лица подходило работенке… а пирсинги также не выставляли его тряпкой.
Джим познакомил их, назвав Матиаса «другом», а носящего кожу соседа – «Эдрианом».
Самоубийство.
Примерив на себя это предположение, Матиас обнаружил, что все сходиться, и принялся ожидать, пока в памяти всколыхнется все остальное: подоплека, место, роковая причина. Ничего не всплыло на поверхность, даже когда он напрягся от запора в голове…
С неожиданной ясностью он взглянул на Херона. – Пустыня.
Мужчина с ответами перестал говорить с приятелем и кивнул. – Ага. Там все и произошло.
– И ты был там. – Когда Херон кивнул, раздражение взревело в Матиасе. – Откуда, черт подери, мы знаем друг друга…
Все ответы оборвал звук машины, подъехавшей к гаражу. Резко появились пистолеты, и Матиас присоединился к вечеринке, схватив тот, что лежал на столе.
Боже… было так приятно держать оружие в ладони. Так привычно.
Матиас протолкнулся к окну и, как тот пес, выглянул из-за штор. Как только он увидел, кто там был, он отклонился назад со стоном. – Черт возьми.
