– Странные ощущения. Ничего не болит, почти не чувствую горячее рукой, – ответил старик. – Даже не знаю, рад ли я, что проснулся здесь и сейчас. Может быть, я все-таки умер от старости?
– Всё получилось, мой друг, всё отлично! – заулыбался Салим. – Ты теперь будешь жить и здравствовать еще как минимум пару десятков лет. Также как и я тогда после живительной воды из этого сосуда. Быть может, наконец, женишься и вернешься в родные края…
– Нет, пожалуй. Время, как видишь, можно купить, но стоит ли разворачивать его обратно? – грустно усмехнулся Ахмед. – Спасибо тебе, Салим, ты человек слова. Как прошло испытание моего лучшего ученика?
Затаив дыхание, Гаруша слушал рассказ о том, что задумали и с блеском провернули хитрые старики. Бедуин планировал выкрасть ключ из лавки после погружения учителя в сон под действием напитка из загадочного грааля. Это ему удалось без всякого труда. Ахмед был уверен, что мальчик обязательно возьмётся делать дубликат, и не ошибся. Старик с восхищением рассматривал копию ключа, цокал языком и одобрительно качал головой. Он сравнивал копию с оригиналом, которую предусмотрительный Салим вытащил из складок плаща.
– Ты мастер, Гарман, хороший мастер. Обучение закончено, – провозгласил учитель. – Такую качественную копию кроме меня теперь может сделать ещё один ключник, и это ты.
– Учитель, неужели я свободен и могу съездить навестить отца с братом? – Как дорогой семизар8сиял свежеиспеченный мастер.
– Да. Поезжай, и можешь не возвращаться. Я дождусь твоего напарника, чтобы тоже отпустить его домой насовсем. – Старик всё-таки не удержался и показал парню на какую-то несущественную царапину, которую никто другой не рассмотрел бы: – Вот посмотри, здесь на внутренней стороне ключа негодная полировка. И вообще, новый ключ чуть светлее. Недодержал на огне.
Ворчание Ахмеда могло бы продолжаться бесконечно, но Салим снова взялся заваривать кофе и старик успокоился. Он протянул дубликат ключа Гаруше:
– Держи, ты заслужил право быть хранителем грааля. Ну, скажем так, помощником хранителя. – Ахмед кивнул на ухмыляющегося бедуина.
– Учитель, но зачем мне ключ? И что это за странная чаша с водой, заставляющая спящих видеть кошмары и кричать по ночам? Мне хотелось бы знать.
– Если Салим позволит, расскажу. Твоя помощь может понадобиться в самый неожиданный момент,- задумчиво проговорил старик. – У меня нет детей, Салим тоже одинок. Мы должны кому-то передать тайну продления жизни, пока нас всех не забрал к себе Аллах. Ты ведь как сын мне, хоть и другой веры. Но для меня это не имеет большого значения.
Как выяснилось, ключ действительно имел ценность, но отнюдь не художественную. Скорее, он выполнял роль своеобразной карты с надписями и знаками, указывающими дорогу к целебному источнику. Вода, стекающая в далекой аравийской пещере со сталактита, приобретала особые свойства только при попадании в грааль, из которого пил учитель. Сосуд из белой глины с мелкими тёмными вкраплениями по всей поверхности особым изяществом не отличался. Он выглядел как обыкновенная высокая двуручная чаша, расширяющаяся от основания к середине и плавно сужающаяся к горловине. Объемные закруглённые ручки располагались не с двух противоположных сторон, как это обычно делают у кувшинов, а ближе друг к другу. Таким образом, наполненную доверху чашу удобно было нести перед собой, удерживая двумя руками.
Учитель навсегда покинул аравийские земли три десятка лет тому назад и не собирался возвращаться в Аравию. Он родился и вырос в Северном Йемене в семье целителя, лечившего больных с помощью каленого железа, травяных настоев и мудрой беседы. Ахмед был младшим сыном в семье, но первым помощником отца – старшие братья разъехались кто куда, не желая заниматься врачебным делом. Молодой лекарь взрослел, учился и набирался опыта. Он неплохо умел лечить переломы и вывихи, простуду и лихорадку. Часто приходилось вместе с отцом делать кровопускание, вскрывать абсцессы и стягивать раны. К тому, что Ахмед был левшой, местные жители относились настороженно, но при отсутствии других знахарей в округе многие закрывали глаза на суеверия.
Пришло время, и молодой лекарь взял в дом жену, родившую ему сына. Отец старел, глаза подводили его, поэтому Ахмеду пришлось практически всю лечебную практику взять на себя. Когда старого знахаря забрал к себе Аллах, сын уже слыл уважаемым и известным на всю округу целителем – смерть всегда обходила стороной его пациентов.
Однажды ночью в дверь к знахарю постучались путники, одетые как бедуины из Аравийских пустынь и вооруженные до зубов. Гости очень спешили, были агрессивны и немногословны. Их прислал шейх, у которого тяжело заболела дочь. Девушку через неделю отдавали замуж за брата влиятельного шерифа соседских земель -породниться с потомком пророка считалось большой честью. Срочно требовалась помощь опытного лекаря, поскольку девушке с каждым днём становилось хуже.
Путники добрались через горный перевал и систему подземных переходов из провинции Абха к единственному известному им знахарю в трех днях пути. Даже не спрашивая согласия Ахмеда и не принимая традиционное угощение, воины потребовали, чтобы тот взял собой всё необходимое. Они намеревалисьнемедленно отправиться в путь, прихватив с собой врача. Тот едва успел предупредить жену об отъезде, пока поили лошадей, и отряд двинулся в дорогу.
Спустя четыре дня они прибыли к шейху. Наскоро выпив кофе с инжиром, Ахмед с расстроенным отцом больной прошли на женскую половину. Едва взглянув в лицо девушке, знахарь понял, что её жизнь в серьёзной опасности. Больная лежала без сознания, тяжело со свистом дышала, на отёчном лице синеватого оттенка были заметны странные пятна. Ахмед подозвал шейха и попросил разрешения осмотреть девушку в его присутствии – требовалось послушать сердце и провести массажные процедуры в области спины.
Убитый горем шейх с трудом понимал, о чём идёт речь. Он заставил знахаря поклясться Аллахом, что дочь выздоровеет, иначе лекаря и его семью ждёт беда. Попытки знахаря объяснить, что пациентка находится в двух шагах от смерти и дорога каждая минута, натолкнулись на полный боли и ярости взгляд шейха: «Я буду стоять здесь и смотреть, как ты лечишь мою девочку! Она должна выжить! Через три дня свадьба!»
Ахмед потребовал немедленно разжечь большой огонь, куда положил разогреваться металлические прутья, и принести много воды. Битва за жизнь молодой бедуинки продолжалась почти сутки. Лекарь прижигал каленым железом ушные раковины и стопы, делал массаж и обтирания, заливал кровоточащие ссадины от металлических прутьев смолой. Больная ненадолго пришла в себя, узнала отца, ее дыхание стало глубже, а лицо порозовело. Удалось напоить девушку настойкой из трав, привезенных знахарем.
Шейх молча следил за работой знахаря, практически не отходя от ложа дочери. Когда та уснула, Ахмед попытался объяснить отцу, что надежды на выздоровление немного: слишком сильный отек легких, лечение калёным железом и травами может не принести результата. Шейх лишь неистово молился, внешне никак не выражая своего отношения к происходящему. Им принесли кофе, после чего измученный знахарь прилег отдохнуть рядом с ложем больной.
Утром девушка умерла, не приходя в сознание – Ахмеда привезли слишком поздно. Стремительно развивающаяся болезнь не оставила дочери шейха никаких шансов. Знахарь сделал, всё что мог, но гнев отца был ужасен: «Ты шайтан, специально пробравшийся в мой дом, чтобы принести горе и смерть! Пусть отсохнет твоя левая рука, умертвившая мою девочку. Я казню тебя, это мой святой долг, но сначала ты увидишь смерть своей семьи!» Ослепленного горем отца невозможно было переубедить, он не желал слушать никаких объяснений. В сопровождении отряда всадников шейх повёз Ахмеда обратно в горы. На привале в пещере связанного лекаря с мешком на голове бросили в темный угол, после чего шейх потребовал привести из селения его родных.
На этом месте повествования голос Ахмеда задрожал:
– Я вылечил многих людей в своей прошлой жизни. Спасал детей, помогал роженицам. Все знали, что я левша. Многие считали, что моей рукой управляет нечистый, но принимали помощь. Случалось, больные умирали, но никогда – из-за моей работы. Та девушка умерла не по моей вине, её сразил один из страшных недугов пустыни, который разносят южные ветра.
– Что случилось с твоей женой и дочерью? – спросил мальчик.
– Их зарезали на моих глазах, а меня шейх бросил умирать связанного в пустыне Руб-эль-Хали.
