на Ратуше… Ты сошёл с ума, друг, — резюмировал Сайрус. — Летим в Ориенс.
— Говорю вам: в Ориенсе охотники сцапают нас скорее, чем здесь!
Его не слушали. Ника первой взвилась в воздух, за ней последовали остальные. Они поднялись над тучами и скоро покинули южный район Доны, Сатур.
Они покружили в узких и высоких коридорах улочек Ориенса, затем внезапно оказались на большом пустыре. Впереди белело какое-то здание, за ним тёмная кромка деревьев.
— Где это мы? Что за здание впереди? — Мира нахмурилась. В незнакомом ей в прежней жизни Ориенсе она чувствовала себя неуютно.
— Вторая Городская больница. Её закрыли на карантин ещё до твоего рождения, — отозвался Элиас.
Да, когда они приблизились, стало заметно запустение. Белое здание зияло — кричало пустыми окнами. Парк за ним разросся за долгие годы — настоящий лес.
— Какой огромный! — восхитилась Мира.
— Этот парк называют 'Призрачным'.
— Почему?
— В эпидемию в этой больнице умерло много людей. Говорят, живые здесь больше не гуляют. Только мертвецы и…
— Carere morte! — закончила Ника.
— Элиас забыл сказать, что здание больницы сейчас принадлежит Ордену. Это одно из мест сбора охотников, — скучно заметил Эрик.
Мира хотела было возмутиться: 'Тогда, что мы здесь делаем?!', но пока промолчала.
Она уже знала: сегодня друзья объявят ей о том, что не желают долее участвовать в её деле. Вампирша чувствовала: они отдалились, закрылись от неё. Она молила лишь о том, чтобы их отказ не был окончательным, чтобы друзья оставили свою дверь открытой. Потихоньку, незаметно для себя она перестала верить, что их глупые засады хоть когда-либо приведут к нужному результату. Мира не винила друзей за лень и халатное отношение к заданию. От дикарей нельзя было требовать того же, что от подданных Дэви. — Она повторила про себя последнюю фразу с сожалением, с разочарованием и заметила, что эпитет 'дикари' впервые за всю вечность прозвучал в её мыслях презрительно. Стена непонимания между Мирой и компанией Безумцев росла с каждой ночью, и далеко не все кирпичики в неё были вложены дикарями.
— Мы хотели поговорить с тобой, Мира, — словно услышав её мысли, начала Ника. Вампирша обречённо кивнула.
— Мы больше не будем выходить с тобой на поиски, — сказал Эрик. — Где бы ни был тот, кого мы ищем, наш первоначальный план пошёл прахом. Год назад твоему Винсенту угрожала опасность, но сейчас Гектор Долус возвратился в столицу и занялся исключительно своими делами. Я не вижу угрозы твоему племяннику.
Мира кивнула. Она была согласна с другом. Зацепившись за имя Винсент, её мысли немедленно побежали по знакомому кругу: 'Где бы ни был тот, кого они ищут… Он в столице, несомненно. И, вероятнее всего, он вступил в Орден. Но остался ли Избранный верен старым мечтам… её мечтам? Или теперь он — один из фанатиков, отсекающих carere morte головы, не разбираясь, кто перед ним: мужчина, женщина или ребёнок, едва обращённый Низший или безумный Высший? Могла ли месть за гибель матери затмить его ясный, пронзительный взор?'
'А можно сделать защитный купол над всей землёй?' — вспомнилось ей.
У Миры не было никаких доказательств, но почему-то она была уверена, что Винсент не убивает carere morte. Избранный, истинный Избранный — каким он виделся ей, слепой, как все влюблённые в своих чад мамаши, — просто не должен стать фанатичным служителем Ордена.
Она задумалась, и на мгновение ей даже показалось, что она слышит его. Знакомый, только ставший чуть глуше голос произнёс: 'Опять вы не верите мне! Ну, проверьте…' Мира шикнула на вновь заговоривших Эрика и Нику, прислушалась — но было тихо.
— Я, надеюсь, ты не в обиде на нас… — снова начал Эрик. Он не закончил. Раздался громкий окрик:
— Carere morte! Стоять на месте! — и, разумеется, друзья рванули прочь.
Самыми быстрыми оказались Сайрус и Элиас, привыкшие к опасностям Ориенса. Они мгновенно преобразились и взлетели до того, как первые две сети паутинками блеснули во тьме. Следом вспорхнули остальные. Миру тут же накрыла сеть, и она мешком свалилась на землю, с испугу упустив крылатую тень. Нике досталась стрела. Выпавшая из тени маленькая фигурка, скорчившись от боли, упала вниз. Эрик подхватил её у самой земли и, чудом увернувшись от двух стрел, полетел прочь.
Мира сжалась в комочек и только смотрела, как охотники бегут к ней, больше не в силах пошевелиться, закричать — как это бывает во сне. Ей не было страшно. Пустота — вечный страх вампиров, ждущая её по ту сторону вампирской не-жизни, сейчас не ужасала. Всё, что было с ней в последние годы, казалось нелепым, мучительным сном, пробуждение от которого будет счастьем.
Её окружили. Тонкие верёвки врезались в тело, пригибали голову к земле, но Мире и не хотелось глядеть в лицо своей смерти. 'Убивайте, — равнодушно думала она. — Я так устала! Убивайте, только тихо. Не будите, я хочу умереть во сне…'
— Подождите, — произнёс кто-то из охотников. Мира вздёрнула голову насколько позволяла сеть — и очнулась. Словно не было этих трёх лет: знакомый острый, пронзительный, светлый взгляд, те же глаза — только мальчик вырос.
Винсент старался изобразить равнодушие, но выглядел обескураженным.
— Подождите! Остальные ушли недалеко, — повторил он спутникам. — Я вижу чётко: они за парком. Вы можете схватить их, а я, так и быть, никому не скажу о вашем фиаско: упустить четверых из пяти!
Охотники переглянулись. Их было трое — стандартная группа для патрулирования улиц. Двое мужчин и женщина, довольно молодые; они вряд ли узнали бы Миру: в то время, когда вампирша развлекалась, играя с Орденом в прятки, они учились читать.
— Ушли недалеко? — хмыкнул тот, что постарше, и скомандовал. — Алекс, останешься здесь. Винсент, веди нас.
— Нет, — заспорил тот, — останусь я. Я хочу снова попробовать.
— Ничего не получится, — грустно сказала девушка, с неуместной жалостью глянув на вампиршу.
— Не убивать carere morte сразу — это моё условие, — напомнил Винсент.
— Хорошо, — уступил старший.
— Я могу оставить ему свой кинжал? — спросил темноволосый симпатичный Алекс. — Удачи, Винс.
— Carere morte у входа в парк, — прищурившись, сообщил тот.
Они остались вдвоём. Винсент был замкнут, задумчив. Казалось, он решал для себя какой-то сложный вопрос. Мира не пыталась освободиться. Спрятавшись за волосами, она исподтишка любовалась воспитанником. Такой смешной… Очень высокий, худой, светлые волосы опять непозволительно длинны и немного завиваются на концах — как в детстве. Но он выглядит совсем взрослым в тёмно-синем сюртуке, старше Алана, — и это так непривычно!.. Мира молчала, разглядывала его слишком пёстрый шейный платок и тайком улыбалась. Она боялась звенящей тишины и боялась нарушить её хоть словом.
— Обещай, что больше не будешь убивать людей, — тихо сказал Винсент. Мира расхохоталась:
— А ты всё-таки нашёл применение своему Дару… Не обещаю! Решил поиграть в благородство? — она злобно и отчаянно оскалилась. — Хочешь остаться чистеньким? Отпусти так, без клятв, или убей!
— Ты свободна, — холодно сказал Винсент, ничуть не задетый. Усмехнувшись, он поднял её, поставил на ноги. Сеть, серебристо сверкнув в темноте, сползла вниз.
Вампирша ощетинилась, но Винсент не собирался обличать её. Он неуверенно пробормотал:
— Ты сказала… — закончить он не смог.
— …Про твой Дар?
