выскочила?
- Нет, она одна, - я прислушался к боли. - Скажи, почему тебе нравится мучить пациентов?
Блондинка наклонилась к самому моему лицу, обдав меня тонким ароматом ландыша:
- Разве я тебя мучаю? Да ты просто не знаешь, что такое настоящее мучение. Подумаешь, глаз твой!.. Тут без рук привозят, без ног или обгоревших так, что на человеке нигде живого места нет. Вот это - мучения. Это я понимаю, - она ласково провела рукой по моим волосам. - Тебе сколько лет?
- Тридцать два. Будет через три недели.
Рука медленно собрала волосы, потянула:
- А дети есть?
- Нет. Мы хотели девочку, но не повезло... Зачем ты спрашиваешь?
- Из любопытства, - блондинка засмеялась. - А вот тебе любопытства недостает, ты даже имя мое не спросил.
- Дай, угадаю, - я закрыл глаза и представил образ ее имени, сияющий, как снежный айсберг, огромный, белый, яркий. Очень сильный и очень холодный, медленно дрейфующий в темно-зеленых водах далекого северного моря, в необитаемом краю.
- Помочь? Тебя-то как зовут?
- Эрик.
- А я Белла.
Что ж. Имя Белла подразумевает внешность и характер, в то время как Маша имеет право быть серой мышкой. Но не наоборот.
- Белла - потому что белая?
- Я крашеная, - она отпустила мои волосы, швырнула измазанную сукровицей марлю в ведро, изящно присела на край стола, стянула с лица маску. - А Белла потому, что папаша так захотел. Курить будешь?
Я покорно взял у нее сигарету и закашлялся от горького дыма. Нет привычки курить, даже Хиля меня не научила.
- А доктор ничего, не запрещает? Все-таки здесь больница, приемный покой.
Белла фыркнула:
- Да пошел он.
- У меня такое впечатление, что он тебя немного боится, - я хотел улыбнуться снисходительно, а вышло, кажется, заискивающе.
- Правильное у тебя впечатление. Мой папаша - директор этой богадельни, чуть что не так - выговор. Со мной лучше не связываться, - она весело захохотала. - Я кусаюсь.
В кабинете за стенкой врач осматривал Полину, доносился ее тонкий стон и позвякивание инструментов.
- Белла, а где Трубин? Ну, тот мужик, который приехал со мной?
- А что он тебе, брат родной? - беленькая удивленно вскинула брови. - Или нужный человек?
- Еще как нужный. Он мне обещал завтра карточку зеленую сделать.
- Уже сегодня, - Белла кинула взгляд на строгие квадратные часы, стоящие на шкафчике с лекарствами. - Пять минут второго.
- Бешеная ночь какая-то, - поделился я. - То одно, то другое...
- А кто тебе все-таки глаз повредил? Сторож, пьянь паршивая, все про какую-то проволоку талдычит, да только я сходила, посмотрела - нет там проволоки. И не было, судя по всему.
Я уже открыл рот, чтобы ответить: 'Так сторож ее и выдрал!', но спохватился. Пусть думает, как думает. Оно и к лучшему. А если я еще и про куртку ничего не сказал, так вообще - сказка. Может быть, кончится все-таки эта ночь, настанет цветное солнечное утро, и я все забуду...
- А что у тебя тут? - Белла, словно угадав мои мысли, легонько пнула лежащий на полу сверток. - Золото, бриллианты? Носишься с ним, как курица с яйцом.
- Там... - я представил себе лицо погибшей чиновницы, - ...там документы. Они чужие, утром надо отдать.
- Секретные? - прищурилась Белла.
- Да что ты, какие секретные. Карточки жилищного учета, поквартирные списки... да тебе неинтересно это.
- М-да, - она затушила окурок и подошла ко мне легкой походкой кошки. - А знаешь, что мне интересно?.. - ее рука поползла вверх по моей руке, к плечу. - Я вот хочу знать, больно было, когда угли на тебя высыпались? Расскажи. Что ты делал с этой печкой?
За стеной Полина вскрикнула: 'Ой, осторожно!', и врач отозвался усталым голосом: 'Больнее не будет, терпи, больнее не будет!'.
- Белла, а та женщина, которую вечером привезли, родила?
- Не уходи от темы.
- Ну, родила или нет?
- Не знаю! - Белла неожиданно размахнулась и изо всех сил вмазала мне по подбородку, да так, что я чуть не потерял равновесие. Удар отозвался в левом глазу, и тот сразу запульсировал под повязкой, наливаясь болью, как жаром. - Ты мне зубы не заговаривай, милый, иначе в следующий раз ты получишь прямо сюда, - тонкие пальцы тронули марлю на моем лице.
Я отступил на шаг, инстинктивно загораживаясь ладонью.
- Страшно? - Белла улыбнулась. - А мне казалось, ты любишь боль. Ну, признайся, ты хоть раз получал удовольствие от того, что тебя били? Получал ведь, я уверена... Что ты на меня так укоризненно смотришь?
Она была где-то права. Речь шла не об удовольствии, конечно, но о чем-то похожем, тоже нужном мне, чтобы чувствовать себя - собой. Однако признаться в этом было все равно, что дать еще раз себя ударить, и я буркнул:
- Глупости какие.
- Может, и глупости, - согласилась она, - но мне кажется...
В дверь просунулся Трубин с заклеенной пластырем щекой:
- Ой, Эрик, я вас ищу...
- Выйдите, мужчина! - звонким ледяным голосом приказала Белла.
- Извините, это мой друг... - Трубин улыбнулся и сделал движение ко мне. - Мы с ним вместе...
- Я сказала - выйдите! Что непонятно?! - голос превратился в хлыст. - Быстро, быстро отсюда! На место!..
Лицо моего обворованного приятеля вдруг неуловимо изменилось, словно кто-то прорвал пленку, удерживающую интеллигентность на месте, и она мгновенно вытекла, как вода.
- Я - тебе - не собачка, чтобы приказывать мне идти на место, - металлически сказал он, входя в кабинет и закрывая за собой дверь. - Ты слишком мало значишь, чтобы вообще мне что-то приказывать, тварь ты накрахмаленная.
Белла уставилась на него, задрав брови:
- Ты понял, что сейчас сказал?..
- Я - понял, что сказал. И хорошо, если ты тоже это поймешь, - резким движением он вынул что-то из кармана и сунул ей под нос. - Читай. Только внимательно, чтобы дошло с первого раза.
Белла машинально заскользила взглядом по маленькой прямоугольной карточке, бормоча:
- Ну, и... так, уполномоченный первого ранга Отдела особых поручений специального... - щеки ее резко побледнели, но глаза оставались острыми и колючими, - ... специального приюта номер два Департамента общественной безопасности... Понятно. Извините. Слегка ошиблась - бывает.
- Да не слегка, - Трубин убрал карточку в карман. - Ты, моя милая, сейчас здорово ошиблась. Но мы с тобой об этом в другой раз поговорим.
- А вы меня не пугайте, - Белла выпрямилась, не переставая сверлить его взглядом. - Я извинилась. Что еще?
- Еще? Ну, для начала я поинтересуюсь, были ли на тебя жалобы со стороны больных. По поводу жестокого обращения, хамства, например. Потом затребую твою характеристику с работы и по месту
