знаешь?
'Пирамидой' местные жители называли огромное разноэтажное здание, слепленное будто бы из нескольких домов, друг с другом никак не связанных и даже выкрашенных в разный цвет, от рыжего до светло-серого.
- Это дом с привидениями, - объяснила Яна, - у нас по ночам кто-то воет в дымоходах. Мы думали, кошки. А оказалось - призраки бывших жильцов.
Мне стало смешно, настолько у девушки был серьезный вид при этих словах.
- Да-да! - заспешила она. - Специально человек приходил, слушал.
- Да это же просто инженер был, специалист по отопительным системам. Проверял, нет ли повреждений.
Яна, кажется, обиделась:
- Да я тебе говорю - он слушал призраков! Не веришь?
- Верю, верю. С родителями живешь?
- С мамой, отец у меня погиб на производстве.
- У меня тоже погибли родители.
Она сочувственно покивала:
- Это ужас. А у тебя, Эрик, дети есть?
- Пока нет. Девочку хочу. Назвал бы Леной, игрушек бы накупил... - я не знал, зачем все это рассказываю. Вряд ли девчонке было интересно имя моего будущего ребенка.
- Почему - Леной? - удивилась она. - Лучше Яной назови в честь меня!
- А ты себя любишь! - я развеселился.
С ней было очень легко, она казалась мне маленькой, глупой и слабой, нуждающейся в защите и опеке. На самом деле, конечно, все это было не так.
- Хочешь, провожу? - я вспомнил, что Хиля снова придет поздно, и почувствовал тоску при мысли о пустой квартире.
- А жена?
- Она на курсах.
- Смотри! - Яна погрозила мне пальцем. - Только проводишь, и все.
- Просто как коллегу по работе, - неизвестно зачем объяснил я.
- Ну, естественно, просто как коллегу, - смешливо согласилась она.
Автобусов неожиданно подошло сразу два, и мы влезли во второй, почти пустой - все уехали на первом. Нашлось даже место у окна, позади водителя - ощущение там такое, будто едешь прямо в кабине.
Улица не была темной, несмотря на вечер, всюду горели яркие желтые фонари, светились витрины магазинов и окна домов. Яна показала куда-то рукой:
- Вон там были мои курсы. А вон там, в 'профильной' лавке, я купила эту сумку, - она тряхнула своим новеньким портфелем. - Представляешь, десять штук всего оставалось, я случайно зашла и купила! Теперь очень солидно - настоящая конторская служащая. Это мое первое рабочее место, раньше я только училась. Люблю печатать, очень хорошее занятие. И еще люблю кататься на автобусе по городу, сажусь рано утром и еду, куда глаза глядят! Поэтому город хорошо знаю, хотела даже курьером устроиться...
Меня зацепило вот это - 'люблю кататься'. Оказывается, я такой не один, есть еще люди, неравнодушные к путешествиям.
Яна болтала без умолку, но мне это совсем не мешало. Я глядел то на ее ухоженное личико, то на светлую кроличью шубку, то в морозное окно, и мне было хорошо. Впервые, может быть, за последние несколько месяцев - просто хорошо.
- А у нас в доме печное отопление, - девушка хвастливо выпрямилась. - Дворник заказывает торфяные брикеты и топит целый подъезд! Так тепло! А дом стоит и дымит, как фабрика, издали его видно. У тебя в доме какое отопление? А ты на каком этаже живешь? Кстати, а я - на самом верхнем, в нашей секции аж семь этажей, представляешь?.. У меня своя комната. Моя мама - директор швейной фабрики 'Алая гвоздика'. Здорово, да? Мы очень хорошо живем, все у нас есть. А еще у меня пес, северная лайка, с ним домработница гуляет, но любит он только меня. У тебя есть животные?..
Вклиниться в поток ее слов было почти невозможно, и я ответил лишь на последний вопрос, пользуясь тем, что девушка остановилась набрать воздуха:
- Кот Ласка. Мы думали сначала, что это девочка, даже ветеринар ошибся. А оказалось - котяра, да еще какой: морда поперек себя шире.
- Даже ветеринар?.. Вот интересно, - Яна вдруг с любопытством на меня уставилась. - А ты какой-то своеобразный, Эрик. Не знаю, в чем дело.
Я вздрогнул:
- В каком смысле?
- Ну-у... - Яна повела рукой в воздухе. - Как тебе сказать... Ну, ты на других не похож, у тебя манера говорить какая-то... мягкая. Как будто шепчешь. Мне так нравится! Расскажи что-нибудь!
- Хочешь загадку? Маленький, серенький, на слона похож, кто это?
- Маленький? Серенький?.. Мышка, что ли?
Мы одновременно рассмеялись.
- Слоненок, - объяснил я.
Да, мне было с ней хорошо. Она была очень забавна со своим детским эгоизмом и привычкой безудержно хвастаться. От нее словно исходило слабое сияние женственности и покоя. Она была не только внешне, но и внутренне молодая, совсем юная, притом очень уверенная в себе, и эта уверенность мне передалась - я даже голову повыше поднял. А еще - мне хотелось обнять ее, потрогать, прижать к себе, даже просто посидеть рядом. Совершенно неожиданная буря эмоций, которую эта девочка во мне вызвала, была пугающей, но в тот момент я совершенно ничего не боялся.
Автобус тормозил у каждой остановки и менялся с этой остановкой пассажирами, словно играл в какую-то игру, а мы все трепались, глядя, как расползаются тучи и включаются пронзительные лампочки звезд. На какое-то мгновение Яна привалилась ко мне, смеясь над шуткой, и я 'поплыл'. Это было странное ощущение отрыва души от тела, когда все вокруг неожиданно вспыхивает золотыми нитями и начинает вертеться, разбрызгивая свет.
- Ты что? - девушка весело отстранилась и приподняла мое лицо за подбородок. - Какие трудности?
- Никаких, - я улыбался и понимал, что улыбаюсь, но не мог перестать.
- О-о! - она покивала, смеясь, и убрала руку. - А еще семейный человек! Я думала, только старшеклассники могут так реагировать!..
Я понял: никакой это не отрыв, просто я ее хочу, безумно, так, что плавятся мозги. К этому примешивалось что-то еще, душевное, глубоко спрятанное, странное, не испытанное раньше. Я будто проснулся.
- Вот и приехали, - Яна высмотрела свою остановку. - Спасибо, что довез.
- Мы еще не дошли, - я встал вслед за ней и двинулся к выходу. - До подъезда тебя доведу, тогда буду спокоен.
- Отлично, - у самых ступеней крыльца Яна задрала голову и сощурилась на далекое окно, - мама дома. Я бы тебя пригласила, но ты сам понимаешь. Спасибо еще раз, коллега! - и, засмеявшись, она встала на цыпочки и тепло поцеловала меня в губы.
И сразу - пустота. Стоило хлопнуть тяжелой подъездной двери, как я уже ощутил эту пустоту, словно недостаток воздуха, она мгновенно вытянула из меня все силы и оставила лишь безжизненную оболочку.
Обратный автобус подошел не сразу, и я долго стоял, глядя на ее окна. Девушка все еще была со мной, теплом, слабым запахом духов, отзвуками голоса. И в то же время ее не было, и ветер свистел у меня внутри, заставляя душу буквально плакать от почти непереносимых страданий.
Одно утешало: увижу завтра и буду видеть четыре дня, до выходных. Ее стол стоит всего лишь в метре от моего стола, мы можем поговорить, вместе пойти в служебную столовую и поесть, сидя совсем рядом...
