— Ну вот, тоже мне, дала совет, — обиделась я.
— Ну извини, — теперь уже Маринка отреагировала каким-то обиженным тоном. — Я тебе сказала то, что думала.
И, взяв поднос с пустыми чашками, вышла из кабинета. Я погрузилась в пучину рутинных дел, которыми прозанималась до обеда. Было на удивление тихо: телефон молчал — за три часа Маринка ни разу не попросила меня к трубке.
Только я хотела позвать Маринку, чтобы помириться, как неожиданно она появилась сама.
— Тебя к телефону, майор какой-то… Смешная такая фамилия, я не запомнила…
— По-моему, тебе пора принимать винпоцетин, — покачала я головой. — Что-то с памятью твоей стало в последнее время. Весна, наверное…
Излив все свое ехидство на Маринку, я взяла трубку и услышала знакомый каркающий голос майора Степанчикова:
— Ольга Юрьевна! Это Михаил Анатольевич вас беспокоит, из РУБОПа. Вы просили позвонить, если появится что новое, и я вот, так сказать, считаю своим долгом пригласить вас к себе.
— А что случилось, можно узнать? — осторожно спросила я.
— Вы приезжайте поскорее, — уклончиво ответил он и повесил трубку.
Я быстро собралась и пошла к выходу.
— Оль, ты куда? — крикнула Маринка, которая просто не могла оставаться в неведении.
— К Степанчикову, — бросила я. — Есть новости.
— Да ну? — сразу же заинтересовалась Маринка и поспешила ко мне, наскоро вытирая руки носовым платком — она как раз набирала воду в джезву. — И какие?
— Пока не знаю, — честно ответила я. — Вернусь — все расскажу.
— Ты только не задерживайся, как в прошлый раз, — назидательно проговорила Маринка. — А то чуть выпуск не сорвался!
— Ладно тебе, тоже мне, главный редактор! — остановила я ее и вышла на улицу.
«Лада» моя в тот день стояла под окнами редакции, так что до РУБОПа я добралась без проблем. К Степанчикову меня на этот раз пропустили сразу.
Майор сидел в своем кабинете и мрачно курил. Напротив него на стуле я увидела Валерия Кудрина с совершенно потерянным лицом. Он беспрестанно вытирал обильно струящийся пот со лба.
— Здравствуйте еще раз, Ольга Юрьевна, — Степанчиков протянул мне руку. — Садитесь. Вот, случилось непредвиденное…
Я посмотрела на Кудрина.
— У меня украли дочь… — каким-то бесцветным голосом сказал он.
Я даже не знала, что ответить. Охать и ахать, выражая соболезнования и сочувствие, казалось мне кощунственным. Я никогда не имела детей, но могла себе представить, какие чувства сейчас бушуют в душе этого человека. Мне стало его очень жаль.
— Когда? — только и вымолвила я.
— Сегодня утром, — ответил вместо Кудрина Степанчиков. — Она не вернулась из школы, как оказалось, она до нее и не дошла…
— А в обед мне позвонили, — сглотнув слюну, продолжил Кудрин. — Сказали, что моя дочь у них.
— И что? Потребовали выкуп?
— В том-то и дело, что нет! Вообще что-то непонятное. Не требовали абсолютно ничего, вы понимаете? — Кудрин поднял на Степанчикова красные воспаленные глаза. — Просто говорили, что моя дочь у них, и что я никогда ее больше не увижу.
— И все?
— Можно сказать, что и так… Я спросил, чего они хотят, сказал, что готов заплатить любые деньги, но в ответ мне послышался только смех. Издевательский смех…
— Они говорили что-нибудь насчет того, чтобы вы не смели обращаться в органы?
— Говорили, но совсем не то, что в таких случаях говорят похитители, — после некоторой паузы сказал Кудрин. — Сказали, что я могу обращаться куда захочу, мне все равно это не поможет. Что я приговорен…
— Не сказали, что перезвонят?
— Нет… Ничего больше не сказали, только смех этот ужасный раздался, а потом гудки. Я совершенно не представляю, что делать!
На Кудрина больно было смотреть. Он сильно осунулся и даже, как мне показалось, постарел.
— Если бы они захотели денег… — умоляюще проговорил он, — я бы отдал все, что у меня есть! Но только не это непонятное глумление! Господи, ведь она еще совсем ребенок! Что они с ней сделают?
— Сколько лет девочке? — спросила я.
— Тринадцать, — уныло ответил Кудрин.
Мы со Степанчиковым переглянулись.
— Михаил Анатольевич, — подала я голос. — А не было ли слышно в последнее время о каком-нибудь маньяке, похищающем девочек?
— Да вроде нет, — ответил Степанчиков. — Правда, это не по моему ведомству, но я сразу, как только узнал о похищении дочери Валерия Александровича, позвонил ребятам и расспросил. Они говорят, что ничего подобного не было.
— А пытались выяснить, как пропала девочка? Может быть, из одноклассников кто что видел?
— Она не дошла до школы, — повторил Степанчиков. — Одна бабулька на лавочке сидела, так вот она говорит, что видела, как к девочке подъехала машина, водитель ей что-то сказал, она кивнула и села. Бабка говорит, что еще подумала про себя, мол, как не боится в чужую машину садиться? И все, больше Наташу никто не видел.
— А что за машина?
— Да что бабка понимает в машинах! — раздраженно махнул рукой Степанчиков. — Кудахтала только, что на улицу выходить страшно. Говорит, правда, что машина длинная была и темная. Иномарка, видимо, какая-то, да разве ее по таким приметам найдешь!
Кудрин, услышав последние слова Степанчикова, согнулся пополам и застонал.
— Успокойтесь, — нахмурился сразу Степанчиков. — Найдем мы вашу девочку, все силы приложим.
— Да как же ее искать! — трагическим голосом сказал Кудрин. — Сами же говорите, что вычислить эту машину нереально!
— Ну, это уж наша забота, — ответил Михаил Анатольевич. — Мы не впервые сталкиваемся с подобными случаями, уж поверьте мне. Прежде всего нужно установить в вашей квартире пост.
— Это как?
— Посадим у вас дома нашего сотрудника, он будет сидеть и ждать звонка от похитителей. Может быть, они и сами нагрянут с визитом… Где, кстати, ваша жена?
— Дома сидит, лекарства пьет успокоительные. Она сейчас в шоке, — угрюмо ответил Кудрин.
— Это, кстати, очень опрометчиво с вашей стороны, — озабоченно сказал Степанчиков.
— Почему? — не понял Кудрин.
— Ведь ей тоже может угрожать опасность. Вы не думали об этом?
На лице Кудрина появились какие-то смешанные чувства. Я даже подумала, что он не особо бы расстроился, если бы бандиты вместо дочери похитили жену.
— Надо позвонить… — пробормотал он. — Можно от вас?
— Да, конечно, — согласился Степанчиков. — Вот телефон, звоните, — он пододвинул к Кудрину аппарат.
Валерий набрал домашний номер, и спустя несколько секунд мы услышали, как он разговаривает с женой.
— Никто не звонил? — спросил он с тревогой в голосе.
Судя по тому, что лицо его не выразило ни малейшего намека на облегчение, я поняла, что новостей пока нет. Когда он повесил трубку, то лишь развел руками.
— Ясно, — коротко бросил Степанчиков. — Короче, с вами поедет наш сотрудник, Морозов. Я снабжу
