— Х-де ж ты живешь? Тоже не помнишь, милок?
Рамсес вновь поджал губы, вспоминая, а затем ответил, мотая головой:
— Ничего не помню.
— Вот те на, — озадаченно сказала бабуля, — свалился на мою голову! И, як я с вами двумя управлюсь? Ладно б, Дэвис, до того приносил в дом какусь живность больну — и все боле кошек, да собак. Те поживут-поживут, оклемаются, да сызнова вольной душой на раздолье, изрядко у гости воротясь, а с тобою тяперечя, як?
Рамсес растерялся, почувствовав неловкость, и поспешил ответить, но получилось неуверенно:
— Я уйду сейчас.
— Далече? — поинтересовалась она. — Иль, як партизан, знамо куда, но вам — промолчу?
— Нет, я, правда, не знаю.
— О, то-то, сиди уж, — махнув рукой, бабуля тяжело поднялась с табурета и направилась прочь.
Она пошла в соседнюю комнату. Но не в ту, в которой проснулся Рамсес, а рядом.
— Прилягу, — отозвалась она, повышая голос, когда закрыла за собой хлипкую дверь, — ноги болять. А тебе, партизан, як отойдешь, в милицию надо, шоб их! — таким образом, почему-то выругалась бабуля. А, укладываясь на койку, пружины которой поскрипывали, она добавила: — В полицию тебе надобно!
Дэвис, как в фильмах про шпионов, поглядывая по сторонам, быстро перешел к столу и занял место бабули; заговорил шепотом:
— Я не знаю, надо Вам идти в полицию или нет… Я Вас выкрал!
Рамсес округлил глаза.
— Вчера я видел, что Вас ударили по голове, потом оттащили в маленькую кладовку и этот ушел наверх, а я испугался за Вас и от испуга быстро вытащил Вас и перетащил на балкон!
Дэвис разволновался, а потом и вовсе замолчал. Рамсес решил не задавать вопросы, лишь выслушать с интересом — не перебивать и не обращать внимания на сбивчивость парня.
— Мне было страшно. Вы лежали на полу с закрытыми глазами. Я потолкал Вас, а Вы не проснулись, но простонали. Я вернулся к кладовке, забрал одеяло и укрыл Вас так же, как там. Я бы не унес Вас и поэтому побежал домой за тележкой. Моя бабушка мне говорит, что надо помогать. А сама ругается, если я кого-то приношу с собой, — упомянув об этом, Дэвис удивленно пожал плечами. Рассказывать далее он продолжил также взволнованно: — Со стороны леса я с тележкой в руках подошел к балкону, — волнение у Дэвиса усилилось: задрожали голос и руки. — Ремнями я привязал Вас к своей спине и с Вами перелез за балкон. Сразу уложил Вас на тележку и накинул на Вас то одеяло, чтобы тело не заметили. Мне было тяжело везти. Когда же я приехал с Вами, моя бабушка сильно ругалась, что я привез пьяного к нам в дом. Но она все время тоже говорила, что не бросать же Вас во дворе. Еще она сказала, что Вы пьяный и Вам надо спать. А я промолчал об увиденном с Вами. Я не хотел, чтобы она ругалась и сильно волновалась.
Дэвис закончил длинный рассказ и ладонью вытер себе лоб, который заблестел от испарины.
— А кто это был, который ударил меня по голове?
Не ответив, он отвернулся, сел боком к столу и начал рассматривать ногти на пальцах рук.
— Ты боишься о нем говорить?
Дэвис покачал головой, соглашаясь.
— Ты его знаешь?
— Да, — тихо подтвердил Дэвис. — Он — друг мне.
— Ты не хочешь его выдавать?
— Не хочу, чтобы у него потом были неприятности.
«Да уж, неприятности для друга! А то, что он сделал со мной, так это ничего страшного? — размышлял Рамсес».
— А из какой квартиры ты меня привез?
— С первого этажа.
— Я это уже понял. Ты конкретней скажи, где эта квартира находится?
— Я туда хожу почти каждый день.
— Так, ты отведешь меня туда?
Помолчав, Дэвис отрицательно помотал головой, как и прежде, смотря и перебирая ногти на руках.
— Ты еще чего-то боишься?
— Да.
Рамсесу надоело вытягивать из Дэвиса слова, но он решил не повышать голос на него — и без того взволнованного и напуганного. Хотя, желание узнать больше, было сильным и оно искало яркого, эмоционального проявления, хотя бы в словах!
— Отчего же? — спросил Рамсес, сдерживая себя.
— Боюсь, он перестанет мне разрешать к нему приходить.
— То есть?! Ты каждый день приходишь к нему в квартиру?
— У него не одна квартира — их много.
Рамсес окончательно запутался: причем тут много квартир, а Дэвис так обыденно является к кому-то и вытаскивает тело из кладовки? И вообще, раз ударили по голове, спрятали, почему за всем этим спокойно наблюдал Дэвис и потом он делал то, чего ему захотелось, при этом никто его не остановил?
— Мне надо идти, — сказал Дэвис, чем прервал плеяду вопросов у собеседника, которые только еще набирали обороты!
Рамсес растеряно спросил:
— В смысле?
— Мне надо идти, — спокойно повторил он.
— Так. Постой-постой. А мне-то, что теперь делать?
Дэвис снова пожал плечами, но предложил:
— Спите, как бабушка.
Рамсес окончательно вышел из себя, но и опять сдержался, не показывая вида. А все потому, что надежда (после общения с бабулей) хотя бы на Дэвиса, кто мог бы внести ясность на его появление здесь, таяла на глазах и ситуация казалась ему уже безвыходной. Но и, если напористо потребовать объяснений, Дэвис мог совершенно уйти в себя и тогда, что делать, Рамсес не представлял. Он лишь определенно понимал, что обращаться в полицию пока не стоит. В особенности, когда самому ничего не понятно и потеряна память. Заявиться же туда с парнем, из которого надо вытягивать слова, да еще и с каким-то синдромом Дауна и, чтобы им обоим поверили, сейчас, казалось Рамсесу, излишне смехотворным.
— Я могу тебя сопровождать? — поинтересовался Рамсес, не желая, хотя бы на первых порах, расставаться с Дэвисом.
Прежде чем ответить, он помолчал, но после спросил:
— А вы бабушке не расскажите?
В ответ Рамсес захотел тоже выдвинуть условие: если ты мне покажешь, что и где со мной происходило, то я буду нем, как рыба! Внезапная мысль ему понравилась и он решил стать «свидетелем компромата» на него, чтобы затем, по-необходимости, Дэвиса «дожать», если тот по-прежнему будет упорствовать и стоять на своем, ничего не рассказывая.
— Не расскажу, — твердо заявил Рамсес.
— Но, идти далеко.
— До ночи обернемся туда и обратно? — с иронией в голосе спросил Рамсес, чтобы поднять настроение Дэвису.
— Конечно! — повеселел он.
Из-за того, что необходимо будет снова возвращаться в этот старый дом с большой рукодельной печкой, Рамсес поймал себя на мысли, что не особенно этого хочет, а, как поступать иначе, куда еще пойти, он пока что не знал.
Собрались и вышли из дома молча.
Начали они путь между жилыми многоэтажными домами, которые явно были построены не так давно, но уже заселены. Пройдя очередную высотку, они вышли к лесу, и уже в нем отправились далее по тропинке. Дэвис шел впереди. Сразу, как появилась возможность, Рамсес поравнялся с ним. Рамсесу
