какая-то! Каждому непременно надо иметь в арсенале все то, что предназначено напоказ, но никак не окружать себя тем, что способно, действительно, радовать. То есть, обладая чем-либо, в большей степени «оно» обязано удивлять кого-то, нежели владелец сего сам наслаждается «им». Чтобы ты понял и отличал оба высказывания, я поясню кратко. Все устремления, которые направлены только ради других — это и называется Источник Жизни и означает: Возлюби ближнего, как самого себя. А после сиюминутного другим хвастовства, наступает незаполненная никаким смыслом пустота. Жаль, мало кто об этом задумывается. Многие…да, что уж там, все живут не общим благостным Источником Жизни, а лишь минутным, надуманным удовольствием — хвальбой другому, где приметно то, что приходится жить даже не для себя и души, а каждый вынужденно проживает в угоду неискреннего одобрения со стороны. Я же живу для души необходимым Источником Жизни и все мои устремления направлены только ради других, в интересах каждого отдельного человека и для общего благостного дела, как живут Вселенная и процессы, происходящие в природе, — для других.
Опустив голову на подушку, Рамсес некоторое время поразмышлял. Он словно точно знал, что тоже не прочь похвалиться и потому ему хотелось вспомнить какой-либо случай. Все же не припомнив, Рамсес оставил эти мысли и решил спросить о более ему понятном:
— Вы всегда заботились о таких, как Юля или Дэвис?
— Признаюсь, когда-то я не уделял должного внимания таким, как они. Так получилось, что сразу же после знакомства с Юлей и Дэвисом, я оказался в Доме ребенка. Там, где были одни отказники и они ожидали дальнейшего перераспределения по другим Детдомам или в Дом инвалидов. Тогда я впервые обратил внимание, что ко всем детям подходят, а к ним — с синдромом Дауна не идут вовсе. Мало того, сверстники уже в этом возрасте старались их как-то, да обидеть.
Рамсес вообразил эту картину и ему стало жаль тех, кого обижали.
— Заведующая Домом ребенка, — продолжал отец Велорет, — видя, с каким вниманием я наблюдаю за этими детками, рассказала мне историю. Около года назад к ним приехала молодая пара в сопровождении дедушки, который считал своим долгом помочь детям избавиться от обузы, то есть, от внучки. На тот момент внучке исполнилось пять лет и привезли они девочку ни раньше, ни позже, как в День рождения. Заведующая решила оставить маму на пару дней, видя, как она борется с собой — ей тяжело давался этот шаг и ребенку нужно было время для адаптации. После отъезда мамы, девочка попала в больницу, а спустя месяц она умерла. Мама об этом узнала через год, когда приехала навестить ребенка в День рождения. Никто не знает, жила бы девочка, останься она с мамой, но, несомненно, то, что было бы намного легче обеим, будь она до последнего с дочерью. Тогда же заведующая Домом ребенка заверила меня, что, по ее наблюдениям, дети с синдромом Дауна способны чувствовать сильнее, чем другие, тот момент, когда их бросают. Поэтому почти всех мам она оставляет на пару дней, пока ребенок, более-менее, привыкнет к новой среде. Но остаются со своим чадом не все, — печально добавил Отец Велорет. — После этой истории я начал ближе общаться с Дэвисом, а затем и с Юлей. Со временем я убедился, что они, и правда, чувствуют сильнее тот момент, когда их бросают. Затем, они стали обращаться ко мне с вопросами и мы начали совместно справляться со всеми трудностями.
— Начало истории — это почти о жизни Дэвиса, только без трагедийного конца, — произнес Рамсес, размышляя вслух.
— Трагедия у Дэвиса есть, только она своя, как и у всех, не похожая ни на чью.
— Много мам, кто отказывается от таких детей?
— Достаточно много.
— Почему?
Отец Велорет помолчал, прежде чем заговорить.
— По многим причинам. Скажу лишь совершенно точно, что только Святые люди не имеют определенного чувства — Они живут ощущениями любого из нас, как своими собственными. И, если бы тем же самым могли обладать люди или хотя бы старались постичь это состояние, то отказов бы попросту не было.
Рамсес наморщился — некоторое время думал и о погибшей девочке и, как смогла отказаться от неё мама. Это продлилось, пока отец Велорет не начал говорить:
— Обычные дети до всего доходят сами, а тем, кто с синдромом Дауна, им надо абсолютно все показывать. Самый же важный для них возраст — с рождения и до трех лет. В этот период, впрочем, и не только, им всегда, как никому другому, важно воспитываться в семье. И поэтому мне не удивительно то, что произошло с пятилетней несчастной девочкой. Горе то, что сейчас происходит. Беда и великий грех! Парадоксально, но порождают это горе, когда мамы вынуждены отказаться от дитя, врачи, которые называют таких детей «бесперспективными». На примере же Дэвиса и Юлии, мы стали свидетелями того, что эти дети могут не только ходить и самостоятельно насыщаться с ложкой в руке, но и получать образование в школе. Так же я знаю примеры, когда они свободно говорят на иностранных языках или, как Дэвис, работают на компьютере и он тоже помогает нам по тем или иным вопросам, когда нам нужна информация из Интернета. Да, что и говорить, порой они показывают удивительные результаты, в том числе и в спорте.
— Только…, особенно в спорте, на своем уровне.
— Что ты имеешь в виду?
— Спортом они занимаются на своем уровне и никогда не смогут победить тех, у кого нет лишней хромосомы.
— Им незачем этим заниматься. Тогда как в принципе — это вообще ненужное занятие.
— Отец Велорет, ну, несмотря на то, в каком я сейчас состоянии, я знаю наверняка, что в спорте должны быть сильнейшие.
— Сильнейшие среди кого, людей?
— А среди кого же еще? — переспросил он, улыбнувшись. — Вы хотите сказать, мне так отшибло память и я теперь не помню, что на Земле с человеком еще кто-то соревнуется?
— Ты не помнишь не потому, что забыл, а просто никогда не обращал внимания на то, что Земля заселена не только людьми, но на ней существует и другая форма жизни, которая никогда не станет соревноваться с человеком, а будет руководствоваться другим.
— Чем?
— Просто жить изо дня в день, как это и было предопределено со Дня рождения всем живущим на Земле. Касательно другого вопроса, если брать во внимание все живое на планете, то человек никогда не сможет прыгнуть так, как это делает, допустим, блоха, относительно веса и земного притяжения. Если мне не изменяет память, то человек с такими способностями мог бы скакнуть на 11 километров. Согласно же нашим физическим данным — этому никогда не бывать. Получается, и развиваться в этом направлении не стоит, а для нас было бы лучше, если бы мы занялись своим истинным предназначением, а не только технологиями, которые лишь попутно присутствуют в нашей жизни.
— А надобно бы еще и пополнять Источник Жизни заботой о благополучии других, — неуверенно отозвался на слова отца Велорета Рамсес и процитировал уже услышанное, вопросив: — Возлюби ближнего, как самого себя, чтобы познать свое истинное предназначение?
— Ну, хотя бы начать с истинного — любви. Могу еще добавить, что человек приблизится к этому познанию, если для начала, действительно, этим озадачится и начнет-таки заботиться о других больше, чем о самом себе, — он расплылся в улыбке, повторяясь: — Так, как могучие процессы во Вселенной происходят только ради других, в чем и заключен их Источник вечной Жизни, да их истинное предназначение.
— А Вы сами можете что-то предложить, чтобы все так жили, как Вы?
— Ничего. Могу только упомянуть, в качестве примера, о себе. Для начала я решил жить осознанно и перестал формировать вокруг себя привычки, чтобы потом до конца дней не быть ими порабощенным. Также я стараюсь питать ко всем одинаковые чувства, например, будь то человек с 46-ю или с 47-ю хромосомами.
— Хорошо, оставим «предназначение», — попросил Рамсес, понимая, что разобраться ему в этом весьма не просто и он спросил о более ему сейчас понятном, но не до конца: — Все же дети с синдромом Дауна, как я понимаю, они никогда не смогут сравниться с обычными нормальными людьми?
— Молодой человек, для начала, пока что никто не знает наверняка, кого среди людей можно считать
