этой красавицы, с которой они не были знакомы, было для него невыполнимо.
— Стесняешься, глупышка, — усмехнулась она.
Сложив всю одежду на стол, она развернулась и, изящно покачивая бедрами, вышла из комнаты.
Даил тут же разворошил принесенные ему шмотки. Ничего интересного: серая неброская одежда, мало чем отличающаяся от того, в чем он приехал. Зачем менять шило на мыло? Но сказано — сделано.
Он поспешно переоделся, и стоило ему натянуть брюки и потуже затянуть ремень, как красавица вернулась. То ли она подсматривала, то ли почувствовала сквозь стену, что дело сделано.
Взяв его за руку, — кожа у нее была нежная и шелковистая, — она увлекла его за собой. Новый переход, на этот раз короткий, и они оказались на пороге новой залы.
Она остановилась и повернулась к нему. В ее глубоких черных глазах застыла тревога.
— Слушай меня внимательно. Все, что будет с тобой происходить там, происходит только в твоей голове. Ничего не бойся, и тогда все будет хорошо. Если ты чего-то испугаешься, то дашь шанс своему страху тебя сожрать. Запомни это. А когда все закончится, я буду ждать тебя здесь.
С этими словами красавица нахлобучила на голову Даила капюшон, открыла двери и втолкнула мальчика внутрь.
Двери захлопнулись, и кромешная темень объяла его со всех сторон. Здесь не было света. Он отсутствовал как понятие, как явление. Только мрак вокруг, жалящий в самое сердце. Тут же проснулось чувство безысходности. Почему-то ему показалось, что теперь он навеки обречен жить в этом темном мире. Даил сделал шаг назад, попробовал нащупать ручку двери, но ее не было. Голая ровная стена и никакого выхода.
«Кажется, я все-таки попал. А что, если меня не на посвящение привезли, а на какое-нибудь ритуальное жертвоприношение? В Светлом городе много разных черных культов», — пронеслась в голове мысль.
И от нее сделалось еще страшнее. Одновременно с этим жутко захотелось пить.
Внезапно в центре комнаты вспыхнул свет. Он словно бы родился в одной точке — там, где стоял маленький круглый стол с графином воды и стаканом. Даил недоверчиво посмотрел на него, сделал несколько неуверенных шагов.
А что если его специально испытывают? Откуда они знают, что он захотел пить? Подозрительно все это выглядело. Но он все же направился к столику. Обойдя его со всех сторон, он ничего не заметил странного, но пить неизвестную ему жидкость не стал. Хотя пить очень хотелось. Вдруг она отравлена.
Он отступил в сторону, покосился на кувшин с жадностью и страхом. И внезапно в нем родилась решимость. Он подошел к столику, налил себе стакан воды и залпом выпил его. До чего же вкусная была вода! Казалось, что он ничего вкуснее в жизни не пил.
Внезапно закружилась голова. Неужели вода все-таки отравлена? Но зачем кому-то его травить? Неужели Крис стал спасать его только ради того, чтобы убить при помощи яда в загородном подозрительном особняке? В это слабо верилось.
Головокружение прошло, одновременно с этим он обнаружил, что столика больше не было. Только пустой столб света, вырастающий в центре мрачного мироздания. Он понял, что должен оказаться внутри него, сделал шаг и оказался на свету.
Стоило ему оказаться внутри светового столба, у него родилось ощущение, что тысячи глаз пристально рассматривают его, взвешивают, оценивают, пытаются купить его и торгуются. От этого стало не по себе. Хотелось убежать и спрятаться.
Пространство вокруг заполнилось громогласным голосом.
— Начнем испытание! Право первого охотника.
Даил заозирался по сторонам, пытаясь найти, откуда идет голос. Но если до этого он плохо ориентировался в темноте, то теперь просто ослеп. Вообще ничего не видел, а строгий громкий голос, казалось, звучал отовсюду и ниоткуда.
«Похоже, он рождается прямо у меня в голове», — осознал Даил.
И кто этот первый охотник? Что у него за право?
Испугаться он не успел. Из небытия вырос еще один световой столб, в центре которого стоял исполинского роста монг в хламиде, подпоясанной грубой веревкой, его лицо скрывал капюшон, руки были скрыты рукавами.
Похоже, это и был первый охотник, которому доверено право первому испытывать ученика. Даил смело, с вызовом посмотрел на гиганта. Страх, который попытался овладеть им, куда-то делся, вместо него появилась решимость во что бы то ни стало выстоять, выдержать испытание и стать учеником охотника. Хотя Даил смутно представлял себе, кто такие охотники и чем они занимаются.
Глава 18
Испытание
Гигант простер руки к Даилу и раскрыл ладони, словно звал к себе. Но мальчик не сдвинулся с места. Ничего хорошего от монга в капюшоне он не ждал. Похоже, посвящение вовсе не простой обряд, как ему казалось до этого.
Гигант скинул с головы капюшон и уставился на мальчика большими красными глазами. Казалось, в голове монга полыхает адский пожар, а глаза словно окна открывают вид на преисподнюю внутри него.
Пламя вспыхнуло повсюду. Даил не успел опомниться, как оказался посреди пылающей комнаты. Волна паники его захлестнула. Стало нестерпимо жарко, стало нечем дышать. Даил рванулся в сторону, но и там пламя. Оглянулся. Путь назад отрезан. Огонь был повсюду. От него не спрятаться, не скрыться. И куда-то пропал испытующий его гигант, словно и не было его вовсе.
Даил крутился на маленьком пятачке, куда не доставал огонь, не зная, что ему делать. Сбежать невозможно. Неужели он обречен? От этой страшной мысли волосы на голове вставали дыбом и дрожали коленки. Он не хотел умирать. Он слишком мало жил на земле, чтобы прощаться с жизнью. Он же еще даже не подружился с драконом! Об этом он мечтал всю жизнь. Нельзя же так!
Даил всмотрелся в полыхающее пространство. Огонь царствовал вокруг него. Такое ощущение, что он провалился на солнце. Но если это так, он должен был сгореть заживо, испариться в мгновение ока. Пусть даже пламя и не трогает его, но оно повсюду. Тут же температура должна быть запредельная! А ему жарко, но и только.
Утерев пот со лба, Даил уставился на огонь, словно надеялся его загипнотизировать. Ему показалось, что огонь живой. В нем было столько цветов и оттенков! Он струился, перетекал, видоизменялся. Если вначале он показался ему агрессивным, злым, то теперь, вглядываясь в сердце пламени, Даил видел, что это озорное дружелюбное существо, которое к тому же очень одиноко. Ему хочется с кем-нибудь поиграть, но во всем мире оно только одно такое. Больше никого нет.
Может, у него помутилось в голове. Может, от страха он забыл обо всем. Но Даил смело зашагал в огонь. Быть может, если бы в эту минуту он вспомнил, что это пламя, и на что оно способно, то вспыхнул бы в мгновение ока и превратился в горящую свечу. Но он не подумал об этом, и оказался спасен. Для него огонь предстал в образе рыжеволосого мальчишки, который отчаянно хочет поиграть в догонялки. И Даил бросился за ним, пытаясь догнать и остановить. Он мчался вперед что было сил. Не бежал, а летел. А рыжеволосый сорванец все время ускользал от него. Он был намного проворнее и сильнее, и ему это дико нравилось.
Внезапно рыжий проказник обернулся, вспыхнул неистово, превращаясь в огненный столп, и пропал. Исчез, растворился, превращаясь во все и в пустоту.
Даил опять оказался в кромешной темноте, словно провалился в небытие. Перед ним вспыхнул свет, высветивший довольного гиганта. Он простер руки к мальчику и объявил:
— Испытание пройдено!
Его голос словно гром прокатился по темноте, встряхивая и выворачивая наизнанку.
