Голова тоже шла кругом. Под сердцем разливалось приятное томление.
Лиза уверенно поднялась на кафедру, помахала охраннику рукой.
— Привет, Касьян! — пропела она. — Я к Торию ненадолго, пустишь? Только, чур, не говори, что я тут! Это сюрприз!
Она подмигнула пожилому мужчине, и тот добродушно улыбнулся в ответ. Лиза нравилась ему. Она вообще обладала особенностью вызывать у людей симпатию.
Лиза с теплом вспоминала, как впервые оказалась в секции биологии и антропологии. Тогда ее встретил настоящий музей, и чего тут только не было — от фотографий до экспонатов. Жаль, конечно, что после экспедиции Виктор выкинул почти все…
Лиза до сих пор не понимала этого поступка, но спрашивать не решалась. Да и не до того было.
Кафедра встретила ее тишиной. Этого следовало ожидать — у студентов занятия. Преподаватели заняты тоже. Лиза прошла к кабинету Виктора и дернула дверь. Она оказалась не заперта, но Виктора там почему-то не было.
Оглядываясь по сторонам, Лиза осторожно вошла в кабинет. Она впервые была здесь, но ничего бросающегося в глаза не обнаружила. Обычная рабочая обстановка — шкафы, тумбочка, письменный стол. Под пресс-папье лежала тонкая кипа альбомных листов. Движимая любопытством, девушка взяла один из листов в руки и удивилась увиденному.
Это был карандашный рисунок, изображающий небольшую деревеньку. Дома были объяты пламенем, на переднем плане лежала женщина, обнимающая ребенка. Несмотря на схематичность изображения, сомнений не было — и женщина, и ребенок были мертвы. На заднем фоне из клубов дыма выступало несколько скособоченных фигур.
Рисунок был выполнен достаточно подробно, тщательно, и хотя пропорции соблюдались далеко не везде, а лица людей практически не были прорисованы, Лиза подумала, что так мог бы рисовать не обученный, но от природы одаренный человек. Она отложила лист и взяла следующий.
С картинки на нее глядел человек в военной форме. Его лицо также было изображено весьма схематично, набросками выражены глаза, нос и рот. Зато очень тщательно были прорисованы знаки отличия на кителе, узоры на поперечных погонах, и странная эмблема на рукаве, похожая на крылатое насекомое с вписанной заглавной W. Поэтому девушка ни на минуту не усомнилась, что человек не принадлежал ни к одному из известных ей родов войск.
Глядя на следующий рисунок, Лиза усомнилась, можно ли называть человеком изуродованное до отвращения существо с приплюснутым носом и глубоко запавшими глазами, без признаков разума на перекошенном лице. Существо было обряжено в какие-то лохмотья, а внизу стояла корявая подпись «
Следующую картинку Лиза посмотрела, но быстро отложила в сторону, потому что на ней не было ничего, кроме густо замазанного грифелем фона. Но в центре темноты было что-то еще, что изображалось настолько черным, что от нажима стержень карандаша сломался, прочертив на бумаге длинную царапину. И в этой густой черноте желтым маркером было нарисовано что-то вроде глаз — без зрачков, с мелкими черными вкраплениями. Но почему-то именно они произвело на девушку сильное — до отвращения, — впечатление.
Наконец, она взяла последний лист, и в области сердца вдруг появился предательский холодок. Потому что она узнала эту картинку — когда-то она висела на стене музея. Веретенообразный объект на заднем плане и перед ним — фигуры, напоминающие насекомых. Рисунок отличался от предыдущих: бумага была пожелтевшей от времени, грифель — выцветшим. Однако Лиза ни на йоту не усомнилась, что и все эти картины были выполнены одним и тем же человеком, уж слишком узнаваемой была манера исполнения.
— Лиза…
Прозвучавший за спиной голос заставил девушку подскочить на месте. Альбомные листы вывалились из рук, в беспорядке разметались по кабинету. Она круто повернулась на каблуках, уже придумывая в голове слова оправдания, но удивленно застыла. На пороге стоял вовсе не Виктор. Это был его лаборант Феликс.
Девушка испустила долгий свистящий вздох.
— Бож-же… Как же ты меня напугал! — она присела на корточки и стала сердито подбирать листы. — Вот зачем так подкрадываться, а? Дурной ты, Феликс, ей богу! Но все же я рада! Рада встретить тебя снова…
Она поднялась. Положила листы обратно на стол и с улыбкой повернулась к парню. Феликс не улыбался. Он все так же стоял в дверях и молчал, только желваки ходили по его скулам, будто от сильного нервного напряжения.
— Фел, ты чего? — добродушно спросила девушка. — Ты…
— Почему ты забыла про меня, Лиза? — перебил ее лаборант.
— Я? Забыла? — удивилась та. — Ну что ты несешь ерунду? Ты мой друг!
Она попробовала улыбнуться, но Феликс был по-прежнему серьезен, и улыбка сошла с лица девушки так же быстро, как и появилась.
— Друг, — с горечью произнес он. — По-твоему, я просто друг. А если я не хочу быть просто другом? Если я не хотел никогда?
Он сделал шаг вперед. Лиза инстинктивно отодвинулась назад. В ее мозгу смутно забрезжило понимание.
— Феликс, ты что? Уж не хочешь ли ты сказать, что…
— Я люблю тебя! — закричал он, и в этом крике вылилось все накопившееся от времени напряжение и боль. — Я люблю тебя! Неужели ты не видела? Люблю! А ты…
Он снова стиснул зубы, процедил с ненавистью:
— А ты выбрала этого… старого пердуна.
Лиза возмущенно вскинула голову.
— Виктор вовсе не старый! — заспорила она. — Он всего на девять лет меня старше. Не говори так! К тому же, — она пожала плечами. — Откуда мне было знать о твоих чувствах? Ну, правда, Феликс…
Она чувствовала неловкость. Вспомнила все встречи с парнем в кафе и здесь, в институте. Вспомнила его улыбку, его беззлобные шутки. Феликс нравился ей. Действительно, нравился. Но — как друг. У нее и в мыслях не было, что она является объектом его страсти.
С одной стороны это было лестно…
— Я очень разочарован, Лиз, — теперь голос Феликса звучал угрожающе. — Очень.
Он снова приблизился на шаг. Лиза снова отступила. Что-то твердое больно ударило ее по бедру. Она завела руку за спину и дрожащими пальцами нащупала край письменного стола. Дальше отступать было некуда.
Теперь ее с головой накрыл страх. Она не знала, что задумал Феликс. И никогда не видела его в таком состоянии, но до нее долетал легкий запах алкоголя, и она уже догадывалась о причине. Но даже если парень был пьян, это не отменяло факта — она была в кабинете. Одна. Перед пьяным, обезумевшим человеком, виноватая во всех его бедах.
— Феликс, — она постаралась, чтобы ее глосс звучал как можно мягче. — Ты мне очень дорог. Правда. Я тебя очень люблю. Как друга, но, тем не менее… — она говорила сбивчиво, но убедительно. — Прошу тебя, успокойся. Мне кажется, тебе надо отдохнуть. Давай ты сейчас поедешь домой, отдохнешь, а завтра мы встретимся и все обсу…
— Нет! — закричал Феликс.
Он вдруг кинулся вперед головой, совсем как пловец при нырке в воду. Выставил вперед руки. Лиза пискнула, отшатнулась. Феликс всем своим весом навалился на нее, и она надломилась, больно стукнулась спиной и затылком о поверхность стола.
— Уезжать домой, да? — с горечью просипел он в лицо девушке, дохнув на нее запахом перегара. — Пока ты будешь здесь развлекаться с моим начальником? Шлюха!
Он отвесил ей пощечину. Из глаз Лизы брызнули слезы. Она взвыла, пнула его коленом в живот. Феликс зашипел от боли, но хватку не ослабил. Его руки задрали на девушке блузку, скользнули по обнаженному телу.
