34. Рождение
Биение пульса отдавался в голове таким гулом, словно барабанные перепонки были тамтамами, и кто-то исполнял на них варварские мотивы. Оставалось лишь надеяться, что к тому времени, как Виктор попадет на территорию военной базы, Лиза уже будет ожидать прибытия поезда на столичном вокзале. В Славене она будет в безопасности.
Ровно до того момента, пока новое, поднявшееся из бездны солнце не протянет свои протуберанцы во все стороны света. Как писал когда-то физик Эрнест Лоуренс, описывая испытания ядерной бомбы: это был такой восход, какого никогда не видел мир.
Виктор без труда прошел пропускной пункт на базу — об этом позаботился Штефан Динику, однажды снабдив ученого соответствующей карточкой. Однако вход в восьмой блок, где все это время содержался Ян, оказался перегорожен охранником.
— Ваш пропуск дает вам право на секретность класса «В», — пояснил он. — А этот блок помечен классом «Д». Сожалею.
Для Виктора это было новостью.
— Что это значит? — переспросил он. — Я уже был здесь с агентом Динику.
— Возможно, — не стал спорить охранник. — По личному распоряжению агента Динику вы сможете пройти. Но пока — извините.
Виктор готов был выругаться. Ругательства уже вертелись на языке, но смысла в этом было не больше, чем в детской истерике. В конце концов, что мешало выяснить это раньше? Торий не интересовался судьбой Яна с того первого и единственного раза, когда забирал у васпы биологический материал для исследований. Тогда Ян произвел на него не только отталкивающее, но и удручающее впечатление — не свирепый монстр, не маньяк, а только галлюцинирующий, накачанный наркотой под завязку сумасшедший. Еще немного — и он превратится в ничего не соображающий овощ, и на этом бесславно закончит свое существование офицер преторианской гвардии Дара.
— Мне нужно пройти, — повторил Торий.
— Нет.
— Позвоните тогда Динику, черт возьми! — заорал Виктор.
Охранник подобрался и сделал предупредительный шаг вперед — еще не трогая профессора, но уже явственно показывая, что такое поведение здесь неуместно.
— Я попрошу вас уйти.
Будь профессор спортивным, бескомпромиссным героем какого-нибудь детективного романа, он без колебаний бы показал, где зимуют раки, и охраннику, и высокомерному агенту, и всем остальным, кто только посмеет встать на его пути. Но Виктор не был ни бойцом, ни спортсменом, да и безрассудность не входила в обычный круг его качеств. Поэтому он просто отступил сам, не дожидаясь, пока охранник применит к нему силу, но ответил холодно и упрямо:
— Если я имею право находиться в зоне класса «В», то здесь я и останусь.
Он отошел на некоторое расстояние, расстелил на полу халат и сел прямо на него, поджав ноги. Охранник вытаращенными глазами покосился на него, но промолчал. Это было мальчишество, даже бравада, но Виктор торжествовал.
Отсюда его теперь никто не выгонит — сиди хоть до второго пришествия.
Кажется, ученому удалось даже задремать, и кому-то пару раз посчастливилось споткнуться о его ноги и не слишком культурно выразить свое отношение к молчаливому протесту Виктора. Ему показалось, что прошло довольно много времени. Однако, сверившись с циферблатом, профессор с удивлением отметил, что прошло не более двух с половиной часов. И то ли звезды в этот день были расположены благоприятно, то ли какая-то невидимая сила помогала ему, но ожидание было вознаграждено.
Едва лишь в конце коридора показалась знакомая фигура в сопровождении пожилого человека в белом халате, как Виктор подскочил с места и кинулся им наперерез. Динику явно не ожидал ни самого появления Тория, ни обнаруженной у него прыти — поэтому отступил назад и досадливо поморщился.
— Идите, Олав, — сказал он к спутнику. — Я догоню.
И только после этого обратился непосредственно к Виктору:
— Кажется, сегодня я не назначал с вами аудиенции.
— Не страшно! — беспечно отозвался профессор и поразился собственной наглости. — Я располагаю временем, чтобы получить интересующие меня ответы.
— К примеру, какие? — излишне вежливо осведомился Динику.
— К примеру, что сейчас происходит с Яном?
Динику некоторое время буравил ученого своим темным масляным взглядом, потом к нему пришло понимание.
— Ах, да. Вы про своего паразита… Я не сразу понял. Видите ли, мы не даем имен подопытным животным.
Агент усмехнулся снова, проследив за реакцией профессора. Потом сказал, словно утешая его:
— Не волнуйтесь. Для него скоро все закончится.
— Что это значит?
Продолжая загадочно улыбаться. Динику обогнул Виктора и направился к лаборатории.
— Что это значит? — повторил Торий и схватил агента за рукав.
— Спокойно, — предупреждающе сказал тот.
Охранник у двери шагнул им навстречу, и Виктор сразу же опустил руки. Динику аккуратно отряхнул пиджак, одернул рукава.
— Все в порядке, — сказал он. — Не будем устраивать драки.
В душе Виктор был другого мнения на этот счет, но прекрасно понимал, на чьей стороне перевес. Бессилие выло в нем, и узел злости скручивался внутри, где-то в районе солнечного сплетения.
— Я имею право знать! — тем не менее, выкрикнул он.
Это была довольно жалкая попытка, продиктованная скорее отчаянием. И умом Виктор понимал, что проиграл уже. Но что-то заставило Динику остановиться у самых дверей и обернуть к профессору смуглое, высокомерно улыбающееся лицо. И Виктор тотчас вспомнил их первую встречу и впечатление, которое произвел тогда агент — кот, играющий с мышью.
Возможно, хищнические инстинкты и теперь взяли над ним вверх. Потому что Динику сказал:
— Ну что ж. Раз вы так хотите… Да, полагаю, вы действительно имеете право. Ведь это вы привезли васпу в Дербенд!
Он сделал широкий приглашающий жест, и двери лаборатории бесшумно разошлись в стороны.
Первое, что Виктору сразу бросилось в глаза, так это то, что на этот раз в помещении было куда больше народа, чем в его прошлое посещение.
У дальней стены как всегда мерно попискивали приборы. Люди, сидящие за ними, как один настороженно обернулись на появление Виктора. Ему показалось, что их глаза смотрят недобро. Затем все снова вернулись к работе, но этого короткого момента было достаточно, чтобы почувствовать себя не в своей тарелке. А еще кроме ученых в лаборатории были военные. Профессор не мог вспомнить, находились ли они здесь раньше. Но сейчас их присутствие показалось даже ему необходимым, как необходимы дополнительные ограждения возле клетки с опасным и очень агрессивным животным. Потому что вовсе не Яна охраняли эти люди в камуфляже. Вернее, не того, кем Ян был раньше.
Сначала в памяти вспылили образы величественных снеговых шапок, лежащих на вершинах гор. Стерильная, нетронутая белизна, контрастно выделенная яркостью ламп, резала глаза, но не сверкала, как сверкают на солнце снежинки. Напротив, она будто поглощала свет. Была матовой и вязкой, как сахарная вата. А потом вспомнились слова Ингвара из далекого, и ныне мертвого города:
Тогда Виктор понял, что видит перед собой кокон.
Он занимал собой добрую половину камеры и спускался от потолка горкой, как осевший с крыши сугроб. Виктору почудилось, что внутри можно разглядеть шевеление темного и бесформенного сгустка. Однако это было только его разыгравшимся воображением — стены кокона, свитые из невесомых нитей,
