буквы… Мамочка, как же я устала… Ноги просто отваливаются… Когда же удастся отдохнуть? Хоть чуть- чуть?
— Тык!
Всё! Последний знак перерисован.
— На, — отдаю Кире белую пластинку. Та, быстро оглядев его, прячет его в карман.
— Вперёд пройду, — говорит она мне, — поищу, где его можно пылью натереть… А ты — стой тут.
— Угу, — отвечаю я и приваливаюсь плечом к стене. Как я устала… И голова болит.
Я оглянулась назад. Дана сидит на полу, рядом с лежащей в воздухе Ринатой. Вытянув ноги и опёршись спиною на стену, смотрит, как Эриэлла, взобравшись на арку телепорта, что-то с ним делает. Под аркой, задрав вверх голову, снизу, улыбаясь, на Эриэллу смотрит Илона. Вот ведь двухжильная! Вечно не добудишься, а тут, усталости — ни в одном глазу! Может, она — 'про запас' спит?
Перевожу взгляд и Ил на Ринату.
Ри молодец. Вытянула… Надеюсь, что с ней всё будет хорошо…
В темноте тоннеля, на нас напал ещё один восьмилап, как его называет Аальст. На удивление, мы с ним быстро справились. Эриэлла лупила ему по морде летающими камнями, отвлекая, а мы, из-за её спины, раздавили ему мозг.
Такие странные чувства, когда отдаёшь свою силу… Словно в твоей голове, кроме тебя появляется кто-то ещё… посторонний. Наверное, это я так ощущаю своих напарниц… нужно спросить об этом Аальста. Он ведь нам так ничего толком и не объяснил. Показал, как пользоваться — и всё… Эриэлла, кстати, глянув на дёргающегося в агонии восьмилапа, тогда похвалила нас.
— Растёте… — сказала она, и, повернувшись к Ри, предложила, — в следующий раз попробуй не давить, а ударить. Представь, что ты колешь кинжалом. Резко! Раз, и всё!
Лучше бы он ей этого не говорил. Хотя… Если бы не Ри…
Когда мы выбрались из этой тёмной норы, на улице был вечер. Солнце уже опустилось за высокие горы и котловина, в которой мы оказались, была полна густого сумрака. Все с удовольствием подышали пару минут свежим воздухом, а затем Аальст предложил пройти чуть вперёд, чтобы заглянуть за скальный выступ, закрывающий выход из котловины — мол, что там?
— А потом вернёмся назад, — сказал он.
Куда, назад? — не поняли мы.
— К порталу, — пояснил он, — мне там кое-что нужно.
Возвращаться в эти мрачные катакомбы мне совершенно не хотелось. Как, впрочем, и всем остальным, если судить по их лицам и чувствам. Какое-то там всё… неживое! Мёртвое и затхлое…
До выступа мы успели пройти примерно половину пути. Внезапно, сзади, раздался шорох осыпающихся камешков и стук друг о друга крупных камней. К чёрному отверстию, откуда мы только что вылезли, откуда-то сверху, съехала на хвосте ящерица. Такая же, как те две, которых мы убили. Едва мы успели прийти в себя от её появления, как с противоположной стороны, за нашими спинами, тоже раздались звуки. Ещё, целых две ящерицы! Одна взобралась на скальный выступ, к которому мы направлялись, а вторая — выглянула сбоку из-за него и внимательно нас рассматривала.
— Шарамба! — в полный голос прокомментировала ситуацию Эриэлла и закричала, — все ко мне!
То, что — шарамба! я была согласна. Причём полная — 'шарамба'! С одним-то сложно управится, а тут их сразу — три!
Может, он снова хочет поднять нас вверх, как тогда? — подумала я, делая шаг к Аальсту. Второго я закончить не успела. Моя голова — как взорвалась! Словно в виски и затылок воткнули три толстых, здоровенных раскалённых гвоздя и разом пропихнули их под череп. Боль была дичайшая. Такая, что я сразу потеряла сознание…
Не знаю, сколько я провалялась, но когда очнулась, тело у меня всё затекло и не хотело сгибаться. Голова болела — просто на куски раскалывалась! С трудом сев, я оглянулась. Перед входом в катакомбы — дохлая ящерица. Лежит пузом кверху. С другой стороны котловины, со скального выступа, безжизненно, головой и лапами вниз, свисает ещё одна. Третьего восьмилапа не видно. То ли убежал, то ли лежит мёртвым так, что я его не вижу. Недалеко от меня — белое облачко, похожее на кресло, в котором, раскинув руки в стороны и сильно закинув назад голову, глубоко сидит Эриэлла. Рядом с ней, в воздухе, на тонкой белой полоске, вытянувшись в струнку, парит чьё-то тело. Присмотревшись, узнаю в нём Ри. Кое-как, со второй попытки поднимаюсь на ноги и ковыляю в их сторону. Встав, вижу, что за Эриэллой и Ринатой, на земле лежат Кира, Дана и Илона. Медленно, качаясь, подхожу к Эриэлле. Та, видно услышав шаги, поднимает закинутую голову и, открыв глаза, смотрит на меня.
— Ногами не топай, — тихо говорит она, — последние мозги ей растрясёшь…
Вижу, что у неё из груди выходит несколько полупрозрачных щупалец, исчезающих в висках и затылке Ри.
— Что с ней? — спрашиваю я, остановившись и смотря на голову Ринаты.
— Множественные кровоизлияния в мозг…
— Она… выживет?
— Должна, — философски отвечает Эриэлла, пожав плечом, — вы живучие…
— А остальные? Они — живы?
— Да. Все живы. Всё. Не мешай. У неё сильный отёк. Ты, как ходячая, — займись охраной, подними остальных… Пока я тут… колдую.
Эриэлла вновь закрыла глаза и закинула голову. Я же, с трудом удерживая равновесие на попадающихся под ноги неровных камнях, пошла приводить в чувство девчонок. Они, действительно, все оказались живы и быстро встали на ноги. А Рината пришла в себя лишь часа три спустя. Когда наступила уже совсем ночь.
— Всё, возвращаемся! — приказала Эриэлла, ещё раз, критическим взглядом окинув Ри. Вставать ей она запретила.
— Вниз? — обречённо спросила Кира, поднимаясь на ноги.
Наклонив голову к плечу, словно видела её в первый раз, Эриэлла внимательно оглядела её.
— Во-первых — там теплее, — сказала она, во-вторых — там безопаснее. Вы сейчас — никакие, а кто тут ещё может на копчике съехать с горы — совершенно не представляю. И наконец — у меня там дела. Одного последнего пункта вполне достаточно для возвращения. Вопросы?
— А что с Ри? — спросила Кира.
— Ты слышала, что 'жало' 'особых пятёрок' часто умирают? — вопросом на вопрос ответила ей та.
— Да, — кивнула Кира.
— Так вот, это тот самый случай, — сказала Эриэлла, — Она испугалась. За себя и за вас. И выложилась полностью. Но умений-то нет. В итоге — вас чуть не убила, и сама, тоже, — чуть дуба не дала…
Вот, оказывается, почему они умирают! — подумала я о 'жалах', — а я и не знала…
— С ней, будет всё нормально? — спросила Кира о Ри.
— Я сделал всё что мог, — ответила Эриэлла, — думаю, всё будет нормально.
Больше вопросов не было. Понимая правоту Аальста насчёт того, что на открытом месте опаснее и холоднее, поплелись вслед за Эриэллой, вниз. Ри она повезла за собою по воздуху, на той белой пластине, на которой она лежала. Опять мы прошли сквозь тёмную нору, и вышли в обрушенном коридоре. Пока шли, я думала о том, что если кто-то на нас сейчас выскочит, то мы тут все и останемся. Сил не было ни на что. И дико болела голова. Шотан стал тяжёлым-тяжёлым… Но, слава богине, никто из темноты не выскочил…
— Что? — Дана встала и наклонилась над Ри.
Я прервала свои воспоминания и уставилась на них.
— Кто-то говорит… — услышала я слабый голос Ринаты.
— Где, говорит? Кто? — не поняла Дана, наклоняясь ниже.
— Что там? — спросила Эриэлла, свесившись с арки телепорта.
