мы и заставим его отпустить всех Преобразователей. На этом, надеюсь, все кончится.
Немного подумав, Смельчак сказал:
— Хороший план. Я согласен.
Меченосец облегченно вздохнул и проговорил:
— Я тоже.
— Значит, так и поступим, — подвел итог Спасатель. — А пока будем ждать и убивать время.
Чем они и занялись.
Спасатель расхаживал по комнате и думал, что все-таки разобрался со стоявшей перед ними проблемой. Единственное, что его беспокоило, это судьба Поросюшки и Микута. Прошло уже довольно много времени, а они так и не узнали, что с ними случилось. Больше всего его тревожило, что Смельчак может оказаться прав.
Смельчак, стоял привалившись к стене и думал, что Спасатель все-таки самый умный из них. Вон как все раскатал. Все объяснил, все связал, разработал абсолютно безупречный план действий. Осталось его только реализовать. А там выяснится все, они узнают кто из них прав.
Правда, лично он жутко боялся оказаться правым. Еще бы, это могло означать только одно — ни Поросюшки, ни Микута они больше никогда не увидят.
Если бы он мог молиться, то с удовольствием бы помолился, чтобы оказаться неправым.
Меченосец стоял рядом с ним и тихо радовался.
Как он и предполагал, Спасатель решил проблему четко, правильно, изящно. Словно нанес один из самых трудных ударов мечом, называемых «падающий лист». Кстати, насчет ударов мечом… так выходило, что вскорости они вполне могли заняться ими напрямую. А вот тут-то он уж себя покажет. Тут он своего не упустит, не зря он Меченосец.
Текло время, а за ними никто не приходил. Словно бы о них напрочь забыли. Эта мысль время от времени приходила в голову всем троим, но они ее гнали прочь, как абсолютно нереальную.
Однако она возвращалась снова и снова.
Меченосец даже попробовал выглянуть в коридор и завести беседу с двумя охранявшими их ххнерхами. Но те ответили, что ничего не знают, вообще ничего. Не положено им ничего знать. И, кстати, разговаривать с автоботами им запретили.
— Личное распоряжение самого великого господина, — вполголоса, вращая круглыми глазами и поводя из стороны в сторону дулом пристегнутого к боку крупнокалиберного пулемета, объяснил один из ххнерхов.
— Понял, — ответил Меченосец и ушел обратно в комнату. В самом деле, что с них можно было взять, если разговаривать им запретили, а время давать им по голове еще не пришло?
— Что там? — поинтересовался Спасатель, когда он снова прислонился к стене.
Вместо ответа Меченосец лишь пожал плечами.
Правильно истолковав его жест, Спасатель больше вопросов задавать не стал и снова заходил по комнате.
Прошло еще полчаса.
Уставшие ждать автоботы переглянулись. Было ясно, что во дворце что-то происходило. Может быть, пришла пора появляться на сцене?
Они уже хотели так и сделать, но тут в коридоре послышались крики, топот ног ххнерхов и очереди из крупнокалиберных пулеметов.
Глава 4
Микут вырезал прутья и подавал их Завхару. Тот аккуратно складывал их на пол вентиляционного туннеля. Это была уже третья решетка.
— А сколько их там, впереди? — вздохнул Микут, подавая очередной прут.
— Откуда я знаю? — ответил Завхар. — Я там не был, сам понимаешь, дальше первой решетки и не заглядывал.
— Уж больно твердые. Явно у них какая-то особенная сталь. Дома я таким резаком пластал железо как масло.
— Ххнерхи делали, — в свою очередь вздохнул Завхар. — Они удивительные умельцы. Если бы не этот Бабожбаб…
— Головой надо было думать, — проворчал Микут, — прежде чем всяких проходимцев посвящать в тайну камертона мечты.
— Тут ты прав, — Завхар принял последний прут и аккуратно, чтобы не звякнул, положил его на пол туннеля.
Все, проход был свободен.
Они деловито встали и отряхнули руки. Микут сунул резак за пояс. Маячившая далеко впереди кошка приблизилась и снова стала тереться о его ногу.
— Пошли? — спросил мальчик.
— Да, пойдем. Надо торопиться. Уж очень много времени прошло. За это время они могли с твоими друзьями-автоботами сделать все, что угодно.
— Ну, не так-то просто их повредить, — проговорил Микут. — Они такие, им палец в рот не клади. Если уж десептиконы на них не раз зубы обламывали, то какой-то авантюрист и жулик… В общем, уверен, они его уже раскусили.
— А кто такие десептиконы? — спросил Завхар, когда они осторожно двинулись вдоль по туннелю.
— Десептиконы? Жуткие типы. Такие же по виду, как автоботы, только очень злые и подлые. Любят все исподтишка делать, да еще и норовят, как только представится случай, захватить Галактику.
— И как вы с ними боретесь? — спросил Завхар.
— Как? Да просто. Мечами, бластерами. Неплохо, кстати, получается. В прошлый раз им так навешали, что они теперь долго не появятся.
— Это правильно, — согласился Завхар. — Негодяи всегда должны получать по голове, чтобы в следующий раз, прежде чем делать подлость, задумались. Я их страшно не люблю.
— А особенно — одного, — подсказал Микут, заглядывая в попавшуюся им на пути вентиляционное отверстие.
— Точно, особенно одного, у которого просто мания красть камертоны мечты, — проговорил Завхар, прикладываясь к соседней.
— Кстати, это что? — спросил Микут.
— Это дверь в золотой зал. Раньше в нем сидел самый мудрый ученый ххнерхов. Сейчас наверняка посиживает этот негодяй…
— Может, заглянем? Вдруг он сейчас там?
— Да нет, не может быть. Говорю тебе, он сейчас допрашивает автоботов в алмазном зале. Я хоть и не был в этом дворце уже много лет, но расположение комнат помню прекрасно, а что где находится, знаю, поскольку часто подслушивал разговоры ххнерхов. Они, понимаешь, очень болтливы. А мне это на руку. Надо же знать, что поделывает враг.
— Это правильно, — согласился Микут. — Ну что, двинули дальше?
— Двинули.
— Показывай, где этот алмазный зал.
— Ладно. Только давай побыстрее. Мы и так много времени потратили на решетки.
— Зато сделали все чисто — не подкопаешься.
— Да, тут возразить нечего.
Они пошли дальше по коридору. А он петлял, то сужался, то вновь расширялся.
Слава богу, хоть решеток больше не попадалось.
Еще один поворот, и Завхар, припав к вентиляционному отверстию, доложил:
— Пришли. Вот он, алмазный зал.
