путемъ сочетанія, см?шенія и сліянія доведены до высшей степени заразительности и сгущены особыми способами для ц?лей, о которыхъ вы вскор? узнаете… Теперь, любезный другъ, соблаговолите взглянуть нал?во…
— Но эти аппараты, такіе же сложные, какъ и на правой сторон??
— Да, вы видите зд?сь группу перегонныхъ кубовъ, холодильниковъ, колбъ и трубокъ.
— Съ резервуаромъ посредин?.
— Совершенно в?рно. Вотъ этотъ-то резервуаръ…
— Онъ можетъ быть еще опасн?е резервуара на правой сторон??
— На этотъ разъ вы ошибаетесь, мил?йшій депутатъ! Направо отъ насъ бол?зни, составляющія какъ бы арсеналъ для наступательной войны. Тамъ — самые ядовитые міазмы, которые тотчасъ же по объявленіи войны я, въ интересахъ отечественной обороны, готовъ выпустить на непріятеля. Нал?во отъ насъ — здоровье. Тутъ мы им?емъ арсеналъ чисто уже оборонительный. Въ немъ запасено благод?тельное лекарство, — ограждающее отъ бол?зней, — исправляющее поврежденія въ нашемъ организм? и возстановляющее трату силъ, вызываемую у насъ вс?хъ чрезм?рнымъ переутомленіемъ отъ электрической жизни, немилосердно крутящей насъ въ своемъ вихр?.
— Л?вая сторона, признаться, нравится мн? бол?е правой! — зам?тилъ улыбаясь Арсенъ Мареттъ.
— Вамъ, безъ сомн?нія, изв?стно, какъ жалуются теперь вс? на то, что т?ло наше изнашивается столь быстро въ вихр? нын?шней электрической жизни. Мы вс? нетвердо держимся на ногахъ.
— Увы!
— Мускулы у насъ совс?мъ атрофировались.
— Увы!
— Желудокъ вконецъ испорченъ.
— Увы! и трижды увы! У меня самого онъ совершенно не варитъ.
— Одинъ только мозгъ еще кое-какъ д?йствуетъ.
— Чортъ возьми, однако! Какъ вы думаете, сколько л?тъ можно мн? дать по наружности?
— Прим?рно такъ между семьюдесятью двумя и семьюдесятью восемью, но, я думаю, что вы на самомъ д?л? много моложе.
— Мн? идетъ всего лишь пятьдесятъ третій годъ!
— Вс? мы теперь становимся съ сорокал?тняго возраста дряхлыми старцами, но успокойтесь! Зд?сь, въ этомъ самомъ резервуар? им?ется в?рное средство исправить вашъ организмъ такъ, что онъ будетъ д?йствовать чуть-ли не лучше новаго… Над?юсь, вы начинаете теперь предчувствовать важное значеніе темы моего доклада? Надо, однако, розыскать прежде всего моего сотрудника Сюльфатена и его паціента, недавно еще страдавшаго крайнею степенью переутомленія. Вы вс? знали этого господина и, см?ю ув?рить, очень удивитесь, увид?въ его теперь. Позвольте мн? привести его сюда…
Сюльфатенъ ислезъ куда-то съ самаго начала концерта. Филоксенъ Лоррисъ, котораго вовсе не интересовали безц?льная трескотня и шумъ музыки, не нашелъ въ этомъ вичего предосудительнаго. Безъ сомн?вія, его секретарь предпочелъ бес?довать гд?-нибудь въ уголку съ людьми бол?е серьезваго пошиба, ч?мъ заурядные меломаны. Д?йствительно, въ сос?днихъ гостиныхъ, группы, состоявшія преимущественно изъ французскихъ и заграничныхъ научныхъ знаменитостей, занимались интересными разсужденіями о различныхъ бол?е или мен?е важныхъ матеріяхъ въ ожиданіи начала научнаго отд?ла программы, Сюльфатена, однако, съ ними не было.
Куда онъ въ самомъ д?л? запропастился? Ужъ не поднялся ли онъ на верхнюю платформу подышать св?жимъ воздухомъ? Филоксенъ Лоррисъ навелъ необходимыя справки, но, какъ и сл?довало ожидать, оказалось, что старшій его секретарь и не думалъ восхищаться созерцаніемъ дивнаго электрическаго осв?щенія, устроеннаго надъ крышей дома и бросавшаго яркіе снопы св?та въ неизм?римую глубь ночного неба, значительно выше искусственнаго зв?зднаго в?нца изъ многихъ тысячъ маяковъ, украшавшихъ ночью чело Парижа.
— Ага, понимаю! — сказалъ Филоксенъ Лоррисъ, ударивъ себя по лбу. — Удивительно, какъ это я не догадался сразу! Сюльфатену выпалъ свободный часокъ, и достойный мой другъ, вм?сто того, чтобы томиться непроходимой скукой на этомъ глуп?йшемъ концерт?, отправился къ себ? работать…
Флигель, въ которомъ находилась особая лабораторія Сюльфатена, оставался запертымъ для пос?тителей. Туда вынесли изъ парадныхъ комнатъ вс? наибол?е громоздкіе приборы, присутствіе которыхъ могло бы м?шать гостямъ. Филоксепъ Лоррисъ посп?шно направился въ этотъ флигель и постучалъ у дверей лабораторіи, думая, что Сюльфатенъ заперся тамъ, в?роятно, на ключъ. He получая отв?та, онъ машинально нажалъ пальцемъ кнопку, и дверь, оказавшаяся незамкнутою, растворилась безъ всякаго шума.
Среди массы нагроможденныхъ приборовъ Филоксенъ Лоррисъ сперва было не зам?тилъ своего сотрудника. За то онъ услышалъ, къ немалому своему изумленію, женскій голосъ, въ которомъ звучало величайшее раздраженіе. Зат?мъ раздался негодующій сердитый голосъ Сюльфатена.
— Кого это мой Сюльфатенъ распекаетъ подобнымъ образомъ? — подумалъ изумленный Филоксенъ Лоррисъ, остановившись въ дверяхъ и не зная, сл?дуетъ ли ему войти, или, напротивъ того, удалиться. Его одновременно мучило любопытство и опасеніе оказаться нескромнымъ.
— Прежде всего, сударь мой, — говорилъ женскій голосъ, — я должна сказать, что вы начинаете мн? надо?дать ежеминутнымъ вызываніемъ къ телефоноскопу. Довольно уже и того, что вы каждый день нав?щаете меня лично! Я и за это время могу досыта насмотр?ться на вашу хмурую… физіономію ученаго! Къ тому же и разговоры съ вами выходятъ ничуть не интересные!.. Мн? они положительно надо?ли!
— В?рю, что я не похожъ на идіотовъ, которые швыряютъ около васъ тамъ въ Мольеровскомъ дворц?! — возразилъ
Сюльфатенъ, — но теперь, сударыня, р?чь не о томъ! Но увертывайтесь отъ объясненія!.. Извольте сейчасъ же сказать мн?, ето такой этотъ господинъ, который только что отъ васъ улизнулъ!.. Я непрем?нно хочу знать, кто онъ такой!..
— Поймите, что мн? надо?ли сцены, которыя вы постоянно д?лаете! Мн?, наконецъ, наскучилъ строгій надзоръ, который вы изволите учреждать надо мной съ помощью фонографовъ и разныхъ другихъ гадостей. Поймите, что вы меня оскорбляете вс?ми этими машинами, записывающими мои слова и поступки! Я не хочу бол?е выносить такого обращенія съ собой!.. Надо мной см?ются р?шительно вс? въ театр?!
— См?ю ув?рить, сударыня, что мн? вовсе не до см?ху.
— Я не могу сд?лать у себя дома шага, — кого нибудь принять, — бес?довать съ пріятелями — безъ того, чтобъ тайно установленные аппараты не сняли фотографическихъ и фонографическихъ клише со всего, что я говорю и д?лаю!.. Получивъ эти клише и выслушавъ отъ фоношпіоновъ все, что у меня говорится, вы начинаете дуться, или выкидываете настоящій скандалъ. Мн? это надо?ло!..
— Спрашиваю еще разъ, кто такой былъ этотъ господинъ?
— Мозольный операторъ… нотаріусъ… сапожникъ… д?душка… племянникъ… парикмахеръ, однимъ словомъ, кто вамъ угодно! — скороговоркой продекламировалъ женскій голосъ.
— He см?йтесь же надо мной… Умоляю васъ, Сильвія, дорогая моя Сильвія! Вспомните!..
Подходя на цыпочкахъ, Филоксенъ Лоррисъ увид?лъ, наконецъ, Сюльфатена, кричавшаго и
