же видит, что это не двуручный меч. Выглядеть же слабаком не хотелось. Халт искал повод побыстрее вернуть меч на место, и тут на них налетела толпа родственников.
— Вот он!
— Он здесь!
— Все в порядке, Глой!
Со всех сторон кричали, но Халт видел лишь отца. Нахмурив брови, сжав губы, тот шёл прямо на него. Вдруг все замолкли, и в наступившей тишине раздался металлический голос Глойфрида Хединсейского:
— Кто взял мой меч?
Когда отец говорил так, хотелось убежать, сжаться в комочек, спрятаться и не вылезать из укрытия. Халту казалось, что враги от одного этого тона должны бросать оружие. У сына Глойфрида же начинал дёргаться глаз и подгибались колени. Он выронил меч.
— Это не я, – заикаясь, оправдывался он. – Это все Гилберт!
— Гилберт, это правда? – повернулся к мальчику Глойфрид. Тот ошарашенно молчал. Ему ещё не доводилось сталкиваться с гневом своего дяди, да и такого поворота событий он не ожидал.
— Идём со мной, – бросил он, развернувшись в направлении замка. На сына Глойфилд даже не взглянул. Зато на него посмотрел кузен. В этом взгляде были и обида, и недоумение, и растерянность, и возмущение. Халт запомнил его навсегда.
Он не видел Гилберта до следующего дня. Всю ночь юный тан не спал, порываясь пойти к отцу и признаться, но максимум, на что его хватило – дойти до двери отцовской комнаты. Когда он дотронулся до ручки, его начало трясти, бросило в жар, и тут же нестерпимо приспичило в туалет. Халт прекрасно помнил отцовские слова: тот, кто предал однажды, предаст и второй раз. Не имеет значения, большое или малое предательство совершено, – такому человеку верить больше нельзя. Вымотав себе все нервы, к утру Халт провалился в тревожный сон, полный кошмаров.
С Гилом они встретились за обедом, но товарищ даже не повернул голову в его сторону. Когда все вышли из?за стола, Халт поймал брата за рукав и попробовал поговорить, извиниться, объяснить, что произошло. Но тот лишь молчал, потом выдернул руку и ушёл. В тот же вечер его семья уехала. Мама сказала, что отъезд не связан с происшествием, что ничего ужасного с Гилбертом не сделали: просто строго поговорили в присутствии родителей, но Халт не верил. В его мыслях брат а пытали раскалённым железом, тот плакал и звал маму, а глава Хединсейского рода орал, что настоящие воины не плачут, а раз он плачет, значит, не воин, а крестьянская баба, поэтому недостоин своего рода, и всем будет лучше, если он умрёт. Кажется, Халт после этого заболел, кажется, у него случился жар и лихорадка, и он потом долго выздоравливал: организм очень ослаб, и около месяца сын Глойфрида не мог встать с постели. Но потом жизнь в нем взяла верх, он поправился, тренировки продолжились. Он так никому ничего и не рассказал.
С Гилбертом они не виделись год, а когда тот приехал на следующее лето, этот случай не вспоминали. Брат бредил кораблями, морем, играть соглашался только в пиратов, что Халту быстро наскучило. Они вроде бы вели себя как ни в чем не бывало, но росток дружбы уже подгнил. Все было так, да не так. Чуть по– другому. И это превратило их вначале из друзей в товарищей, а через несколько лет – и вовсе в приятелей. Халту вскоре стало не до игр, да и каникулы ему никто больше не устраивал. Гилу же в тринадцать лет родители подарили корабль с командой, и он большую часть года пропадал в море.
Глава двенадцатая
И теперь у Халта перед глазами встал тот самый взгляд. Сейчас он понимал, что с братом действительно не сделали ничего ужасного – может быть, выпороли, и все. Но Ванде и Аркадию Михайловичу светит кое?что похуже… Какой же у него выбор? Вариант номер один – отказаться от предательства и благородно умереть на Терре. Вариант номер два – сдать Орден и остаться в живых. Был ещё вариант номер три – вернуться к старику со знаком сокола, отдать ему Аннет и броситься уничтожать артефакт. Именно к этому его готовили с шести лет, именно этого хотел его отец, но тогда пришлось бы предать Аннет, предать свою любовь. Как ни крути – сплошные предательства и смерть.
Он налил ещё кофе, отломил кусочек шоколадки. Попытался отбросить эмоции и ещё раз подумать. Может, получится обдурить мага Хаоса? Говорят, это невозможно… Итак, что он имеет? Адрес Ванды, её имя среди схарматов, её внешность. Правда, не исключено, что те её уже поймали, но тогда мага Хаоса не интересовала бы информация о ней. Получается, Ванду он подставит на все сто. А вот с Аркадием Михайловичем сложнее. Он не знает ни его адреса, ни как с ним связаться – только внешность и имя на Терре. Имя – ерунда, паспорт можно поменять, а вот внешность здесь не сменишь, так что это довольно важная информация. Но она не грозит неминуемым разоблачением. То есть Халт поставит под удар одну Ванду.
«Я рассуждаю так, будто уже выбрал второй вариант! – рассердился он на себя. – Но я не хочу быть предателем!»
Он посмотрел на Аннет. Та старательно читала объявления, но то и дело бросала на него тревожный взгляд. Отросшие медные волосы падали на глаза, и девушка постоянно заправляла непослушные локоны за уши. Предать её ради спасения мира? От одной мысли об этом все внутри сжималось. «Надо посоветоваться с ней, что делать», – решил он.
Аннет выслушала все варианты, их достоинства и недостатки. Наморщила лоб, задумавшись. Теперь пришла очередь Халта читать объявления, ожидая её совета. Но все маги, ясновидящие и экстрасенсы с чёрными и белыми приворотами и снятием порчи, проходили мимо его внимания. Он не мог сконцентрироваться на объявлениях.
— Я бы сделала так, – наконец, заговорила она. – Извини, без благородства, по–мародерски, зато максимально рационально. Я бы рассказала про этих адептов Ордена. В конце концов, они не маленькие и не глупенькие: знали, какой это риск, и должны были придумать заранее, что делать. Так что пусть выкручиваются сами. После этого перенеслась бы в тихий спокойный мир.
— И всегда жила бы с осознанием того, что из?за тебя погибли три мира?
Аннет пожала плечами:
— Я предупреждала, что не знакома с благородством. Моё дело – спасти собственную шкуру, а за шкуры других я не отвечаю.
Но Халт?то как раз отвечал. Только он мог спасти три мира, если, конечно, старцы не ошиблись. А если ошиблись… значит, он погибнет вместе с этими мирами, но останется, как капитан тонущего корабля, с ними до конца. «Стоп! – осенило вдруг его. – Я ведь могу попробовать уничтожить артефакт, не предавая Аннет. Вот только…»
— Я решил. – В его голосе появилась безысходная уверенность. Так говорят идущие на последний бой. – Зови мага Хаоса. У меня есть к нему предложение.
Киевский маг выглядел как португалец или испанец лет тридцати пяти: смуглый, энергичный, причёска с эффектом мокрых волос и одежда в стиле кэжуал – джинсы и красная футболка. Впрочем, говорил он без акцента, хотя по–южному сильно жестикулировал. Халт сам не знал, кого ожидал увидеть, кого?то… особенного. Подобные же парни постоянно тусовались по московским клубам.
Они встретились в ресторане на первом этаже гостиницы. Маг задрал левый рукав футболки, показав татуировку из восьми стрел, и попросил называть его Сержем.
— Вы сможете отправить нас в другой мир? – Халт старался говорить ровно и спокойно, не выдавая эмоций, хотя правый глаз опять начал предательски дёргаться.
— Да.
— Как быстро?
— Хоть сейчас.
— Хорошо. Что хотите взамен?
— Информацию. Все, что вам известно об адептах Ордена Хедина и Ракота, а именно: магах Ванде и Аркадии Михайловиче.
