было бы три года, и по всему дому топали бы маленькие ножки. Кто знает, как все было бы, останься она в живых? Может быть, если бы Отцу нужно было заботиться о малышке, он больше бывал бы дома. Возможно, он даже женился бы повторно и навязал нам кого-то еще.
— Мы не можем выбирать, кого нам любить. Или перестать любить, если любовь дается слишком тяжело.
— Да, — вздыхает Саши, поворачиваясь ко мне. — Я знала, что ты поймешь.
Она выжидающе смотрит на меня. Луну закрывает облако, и нас окутывает тьма, в которой одиноко мерцает теплым оранжевым светом фонарь. Я не знаю, что она хочет от меня услышать. Она открыла мне тайну, и поэтому теперь я должна ответить ей тем же? Я плохо представляю себе, каким законам подчиняется женская дружба. Возможно, подразумевается ответная откровенность?
— Я целовалась не с Полом, — в конце концов заявляю я, — хотя должна бы с ним. Он сделал мне предложение. Но целовалась я с Финном Беластрой.
Саши смеется:
— С книготорговцем? Но разве он не…
— Если ты скажешь, что он ниже меня по положению, я тебя стукну.
Она протестует:
— Я собиралась сказать, серьезный. Он выглядит ужасно серьезным. Не могу поверить, что ты держала это все в себе. И что ты собираешься делать?
Я со стоном прислоняюсь спиной к надгробию:
— Не знаю. Осталось девять недель. К тому же через пять недель твой отец может отдать меня Брату Андерсу.
Саши вздрагивает:
— Это омерзительно.
— Я знаю. Но я не смогу выйти за Пола, раз люблю другого.
Саши хватает меня за плечо:
— Еще как сможешь. Чтобы спасти себя, отлично сможешь. Думаешь, я люблю Реньиро? — Она смеется, словно позаимствовав смех у Рори, так горько и мрачно он звучит. — Не люблю. Он идиот. Но мы делаем то, что должны делать, потому что все могло быть еще хуже.
Мы могли бы быть в Харвуде. Повисает мрачное молчание.
— Полагаю, да.
— У тебя много тайн, Кейт Кэхилл. Я ожидала услышать другую, — говорит Саши.
Я кусаю губу:
— О чем ты?
— О твоих сестрах. Одна из них — ведьма, — побуждает меня к откровенности Саши.
— Нет, — я плотнее закутываюсь в плащ. — С чего ты взяла?
— Ты сказала, что ты не смогла сама убрать последствия твоего колдовства. Кто тебе помогал?
Мой разум отчаянно ищет правдоподобное объяснение. Неважно, насколько откровенна и дружелюбна Саши, — от этого она не перестала быть дочерью Брата Ишиды. Я могу рассказывать ей лишь свои собственные секреты — они никому, кроме меня, не повредят.
Из темноты доносится громкий всплеск, безумный гогот и жалобный голос Рори, который зовет Саши.
Я вскакиваю, радуясь возможности прервать разговор.
— Пруд вот-вот замерзнет. Она там только смерть свою поймает.
Саши плотнее оборачивает плечи плащом.
— Тебе необязательно говорить мне сейчас. Но я хочу, чтоб ты знала, Кейт, — ты можешь мне доверять. Если тебе понадобится моя помощь, я помогу, если только это не повредит Рори.
— Спасибо. Я буду помнить об этом, — говорю я.
Но я надеюсь, что мне никогда не потребуется ее помощь.
Ночью мне снилось, что я пришла на чай к миссис Ишида, и на мне ужасное рыжее платье Марианны Беластра, накрахмаленное и кусачее. Юбки так громко трещат при каждом движении, что все на меня оглядываются. Саши и Рори шепчутся, склонив друг к другу темные головки и прикрывшись ладошками, — без сомнения, они обсуждают меня.
Что я сделала не так? Меня будто душат и эти взгляды, и высокий ворот платья. Мои пальцы нашаривают застежки, но я слишком неловкая, и одна из пуговиц остается у меня в руках. Она серая и вовсе не подходит к платью. Может, они поэтому надо мной смеются? А серая пуговичка какая-то очень знакомая.
Задыхаясь, я изо всех сил стараюсь понять, где я ее видела раньше. Серая пуговица. Она лежала в тайнике под половицей вместе с Маминым дневником.
Я вскакиваю с постели. В окна льется слабый свет (наверняка скоро зарядит дождь), на сером небе кое-где проступают бледно-розовые прожилки. Я легла лишь несколько часов назад. Слегка приоткрыв дверь, я босиком и в ночной рубашке крадусь по коридору тихого спящего дома.
Пуговица по-прежнему там, где я ее оставила, — в правом ящике Маминого письменного стола. Маленькая, совсем простая, невзрачная пуговка.
Я взвешиваю ее на ладони. Теперь, когда я знаю, что искать, я чувствую магию; она пульсирует в пуговке сильно и равномерно, словно бьется сердце. Значит ли это, что моя колдовская сила больше, чем Мамина?
И пуговица превращается в записку. Она сложена и запечатана воском.
Мама использовала свои самые лучшие синие чернила. Здесь не те неразборчивые кривые каракули, что я видела в конце ее дневника; почерк четкий. Записка писалась заранее. Не спеша и обдуманно.
Почему Мама не отдала мне записку раньше?
Когда я приступаю к чтению, мои руки дрожат.
Дорогая, любимая Кейт!
Если ты читаешь эти строки, значит, меня не стало. Ты уже прочла мой дневник? Если нет, ты найдешь его тут же, рядом. Начинать нужно с него.
Я не знаю, как сказать тебе это… Я не такая храбрая, как ты, моя милая доченька, но тебе следует это знать. Да, ты должна это знать, чтобы изо всех сил постараться предотвратить трагедию.
Если Тэсс тоже ведьма, то, может быть, вы те самые три сестры из последнего пророчества оракула. В пророчестве говорится, что одна из трех сестер окажется самой могущественной ведьмой за несколько столетий. Могущественной достаточно, чтобы возродить Дочерей Персефоны или, если она окажется в руках Братства, спровоцировать новый Террор. Но только две ведьмы доживут до двадцатого столетия, потому что одна из сестер убьет другую.
Мое сердце разбивается, когда я об этом думаю. Я не могу представить себе такого. Конечно, любые сестры вечно злятся друг на дружку и ревнуют, но я вижу, как вы, мои девочки, любите друг друга. Однако твоя крестная провела много лет, изучая предсказания оракулов, и не нашла ни одной ошибки. Пророчества оракулов Персефоны всегда сбываются.
Ты должна найти способ предотвратить это, Кейт.
Хотя записка еще не закончилась, я прерываю чтение.
Я возвращаюсь назад — перечесть Мамины слова. Наверняка я что-то неправильно поняла.
Нет, в записке очень ясно сказано
Значит, в пророчестве говорится не о нас. Порой мне хочется отшлепать сестер — особенно Мауру, — но я никогда не причиню им зла. Никогда.
Я продолжаю чтение.
Если Тэсс тоже оказалась ведьмой, скорее всего, за вами пристально наблюдают Сестры. Ментальная магия — редкий дар. Если они поймут, что ты им владеешь, то постараются сделать так, чтобы ты
