присоединилась к их борьбе против Братства. Они предложат многое, в том числе — защиту и образование. Но для них не важны отдельные личности, их интересует лишь судьба магии в целом.
Я много чего совершила в своей жизни, Кейт, и не жалею об этом. Но в школе я по указке Сестер применяла ментальную магию и не верю в то, что это было оправданно. Я вновь прибегла, к ментальной магии, чтобы сбежать от такой жизни, и я никогда не прощу себя. Вторгаться в умы людей без их согласия неправильно. Сейчас я стараюсь убедить тебя в том, что к ментальной магии можно прибегать только в катастрофических обстоятельствах. Сестры захотят, чтоб вы помогли ведьмам вернуть их былую власть. У них достойные цели, но их методы внушают мне подозрения. Я не хочу, чтоб ты оказалась вовлечена в эту войну, но, боюсь, с твоим даром это неизбежно.
Будь осторожна, Кейт. Выбирай с умом. Защищай своих сестер.
Я заканчиваю чтение, сидя на полу, прижав колени к груди, сглатывая поднявшуюся в горле желчь. Она оставляет во рту сухой, кислый привкус.
Я вспоминаю слова Елены о том, что злить Мауру — значит искушать судьбу. Елена пообещала защитить всех нас, но в ее голосе звучало сомнение, а ее карие глаза смотрели на меня с жалостью.
Меня преследует голос Бренны:
Мама верила в пророчество. В него верит Елена. И все Сестричество.
Что я могу ему противопоставить?
17
Сжав в кулаке Мамино письмо, я отступаю в свою комнату. Тут я в безопасности. Отдернув занавески, я сажусь на старенький Мамин диванчик и вдыхаю слабый аромат розовой воды, который он хранит до сих пор. Я смотрю, как над холмом поднимается бледное утреннее солнце. До меня доносятся звонкие птичьи трели и звуки просыпающегося дома. Я думаю, как мне быть.
Сестричество станет действовать, исходя из интересов Дочерей Персефоны, а не из того, что лучше для сестричек Кэхилл, — в Мамином письме об этом говорится очень ясно. Но как нам уберечься от лап Сестер?
Я не хочу, конечно, чтобы по всей Новой Англии росли запуганные, бесправные девочки, но мое обещание Маме для меня куда важнее. Первое и самое главное, что я должна сделать, — сберечь своих сестер.
Когда я выхожу в холл, чтобы спуститься к завтраку, то обнаруживаю, что меня караулит Елена. Она расплывается в широкой улыбке:
— Я вас поджидала.
— Зачем? — невежливо интересуюсь я.
— Пришло время сказать мне правду. Кейт, вы владеете ментальной магией?
Я борюсь с желанием шмыгнуть обратно к себе. Вместо этого я выпрямляюсь в полный рост и нависаю над нашей гувернанткой.
— Я уже говорила вам, что не знаю.
Карие глаза Елены впиваются в мои.
— Я вам не верю.
Я отвечаю ей таким же взглядом:
— Вы назвали меня лгуньей?
Она игнорирует мой вопрос и возится с нефритовой сережкой в виде капельки. Сегодня на ней розовое платье с окантовкой цвета листьев мяты.
— Думаю, вы напуганы. Я не могла справиться с тем, во что вы превратили сад. И ваши сестры тоже не могли. Сестричество примет такую сильную ведьму с распростертыми объятиями. Такой мощный талант нельзя зарывать в землю.
— То, что произошло в саду, было случайностью.
Избегая ее взгляда, я смотрю на свое отражение в зеркале над столом. В позолоченном обрамлении мое лицо выглядит бледнее обычного, а под глазами залегают глубокие фиолетовые тени.
— Ой ли? — Елена кладет ладонь на мою руку; ее гладкая коричневая кожа резко выделяется на льдистой голубизне моего платья. — Кейт, я знаю, что одна из вас способна к ментальной магии.
Я отстраняюсь и оборачиваюсь к зеркалу, притворившись, что должна немедленно поправить прическу.
— Не понимаю, откуда взялась такая уверенность.
— У вашего отца довольно интересные провалы в памяти, — говорит она.
Я цепенею. Откуда она знает?
— Способность к ментальной магии была у моей Мамы.
— Да, только эти провалы появились уже
Ах, миссис Корбетт! Вот гнусная старая летучая мышь! Не знаю, почему я так удивлена. По-хорошему, мне бы следовало быть благодарной за то, что она не стала привлекать к нам внимание Братьев.
— Тэсс тогда было всего… девять, кажется? Или десять? Слишком рано для того, чтоб проявилась ее колдовская сила. Остаетесь вы с Маурой. Но если бы Маура знала, что владеет ментальной магией, мне уже было бы об этом известно. Значит, это вы. — Отражение Елены смотрит на меня из зеркала. — У меня есть обязательства перед Сестричеством. Не думаю, что Сестрам нужна именно Маура, но вы не желаете со мной сотрудничать, а вот она, смею вас уверить, — вполне. Она стремится уехать в Нью-Лондон. И уедет сегодня же, если я ей это предложу… особенно если узнает, сколько у вас от нее тайн. Мне очень нравится Маура, — медленно продолжает она, все не отрывая от меня своих шоколадных глаз. — Я бы очень не хотела увидеть, как с ней случится что-нибудь плохое. К несчастью, руководство Сестричества во многом придерживается макиавеллевских понятий. Они, конечно, не причинят ей непоправимого вреда, а просто используют ее в качестве приманки.
Я разворачиваюсь, мое сердце стучит, как барабан. С меня довольно.
— Оставьте Мауру в покое. Это я. Вам нужна я.
Елена вперяет в меня взор:
— Мне нужны доказательства. Я не могу доверять вам, Кейт. Я полагаю, что вы лжете мне даже сейчас.
Мои руки сжимаются в кулаки.
— Вы претендуете на то, чтобы быть подругой Мауры, но вам нет до нее дела. Вас заботит только ваше проклятое Сестричество.
Елена резко поднимает руку, словно хочет меня ударить:
— Не я подвергаю ее опасности. В этом ваша вина. Если только вы станете со мной сотрудничать…
Мои ногти впиваются в ладони, оставляя на них полукруглые отметины.
— Чего вы от меня хотите?
Елена, торжествуя, улыбается змеиной улыбкой:
— Начнем с того, что вы встретитесь со мной в розарии для урока ментальной магии. В половине третьего, пожалуйста.
— В половине третьего, — соглашаюсь я, проклиная ее про себя. — И если я докажу, что способна к ментальной магии, вы оставите Мауру и Тэсс в покое?
— Насколько это зависит от меня, да. — Она, как всегда, себе на уме. — Если вы докажете, что в
