бородатые боевики с зелеными повязками на лбах попытались было вытолкать «Икарус» из грязи, но у них ничего не получилось. Тогда по сигналу подошел бронетранспортер с омоновцами и дернул автобус.
«Интернационализм, бля!.». – совсем нехорошо ухмыльнулся капитан Ларин.
И злобно выругался:
«Вот, бля, где он сидит у меня этот наш интернационализм!.. Вместо того, чтобы расстреливать боевиков, омоновцы им помогают!.».
«Помолчи, Виктор, не рви душу… – огрызнулся Куделькин. – Какого черта?.. Видишь, боевики уже шарят по поселку?.. Присматриваются, суки!.. А?.. И расставили гранатометчиков… Выучка чувствуется… Нас пока не трогают, но присматриваются… На нас им наплевать, мы перед ними не сила, но вот окопы… Кажется, они не прочь занять окопы…».
Капитан Ларин кивнул.
На самом деле в этот момент капитан Ларин смотрел не на чеченских гранатометчиков.
Он молча, с кривой улыбочкой на перекошенном лице, смотрел на потрепанный желтый «пазик», в котором, по пояс высунувшись из выбитого окна, плечистый бородач-боевик истерично лупил рукоятью кинжала о борт и так же истерично вопил: «Аллах акбар!».
«Товарищ капитан! – негромко обратился к Ларину рядовой Антипов. – Разрешите курить».
«Курите».
Это все, что могли позволить своим рядовым капитан Ларин и капитан Куделькин.
Молча покуривая в ладонь, милиционеры молча и хмуро смотрели вслед длинной автоколонне, наконец, после некоторой заминки медленно, как непомерно растянувшийся железный неряшливо раскрашенный червь, двинувшейся в сторону поселка Азамат-Юрт.
«Все!.. Кина не будет!.». – негромко объявил капитан Ларин.
И в этот момент послышался тугой непонятный шум и впереди на дороге свирепо грохнуло.
Взрыв.
Другой.
Один из боевых вертолетов, опустив свое страшное камуфлированное рыло, внезапно нанес удар по возглавляющей колонну машине дагестанской ГАИ. Остальные вертолеты, снизившись, пошли долгими устрашающими кругами над колонной. Мгновенно из автобуса с заложниками выкинулись грязные белые полотнища. Даже на таком расстоянии было слышно, как заложники кричат: «Не стреляйте!.. Не стреляйте!.».
«Молодцы!.. – торжествующе ударил кулаком по рыхлой земле капитан Ларин. Глаза его возбужденно сверкнули. – Нашлась все-таки умная голова!.. Именно сейчас, именно сейчас можно вчистую сделать боевиков!.. Абсолютно вчистую!.. Видишь, Юрка?.. Там впереди взорванный мост… Сейчас боевики начнут разворачиваться, в этот момент по ним и ударят с вертолетов!.. И выбросят десант!.. А как иначе?.. Абзац, бля!.. Доигрались!.. – Он даже ударил кулаком по бедру: – А тех, кто побежит к поселку, добьем мы…».
Куделькин покачал головой.
Впрочем, и капитан Ларин уже увидел, что замысел тех, кто командовал операцией, оказался совсем другим.
Развернувшись, автоколонна, ни на минуту не останавливаясь, споро двинулась обратно к блок-посту.
Ларин и Куделькин ничего не понимали.
Это позже Куделькин узнал, а Ларину и этого уже не удалось узнать, что боевикам по радиосвязи объяснили просто: «Обещали вас вывести на границу с Чечней, вот все, вывели! Хотите двигаться дальше, нет проблем – дерзайте. Метров на двести вас, наверное, вполне хватит, это с учетом наших вертолетов. Ну, а обратно в Дагестан, учтите, мы вас не впустим. Так что, господа боевики, вот вам час на размышления и на то, чтобы сложить оружие».
Ничего этого ни Куделькин, ни Ларин тогда не знали.
Из соседнего окопа, сопя, вылез лейтенант Гродников.
«Куда исчез бронетранспортер омоновцами?.. – выматерился лейтенант. Он тоже ничего не мог понять. – Куда исчезли машины со спецназом? Они что, провалились?.. Кто-нибудь понимает, что творится?»
«А ты взгляни на поселок», – хмуро посоветовал Ларин.
«А что там?.. – не понял лейтенант. Вид у него был злой и обиженный. – Ну, бегают люди… Так это же не боевики, а местные жители…».
«Вот именно… Бегают… А если говорить точно, то вовсе не бегают, а убегают… – объяснил капитан Ларин. – Они убегают из своего собственного поселка!.. Вы понимаете, лейтенант?.. Боевики предупредили жителей… Они попросту выгоняют жителей…».
«Зачем?»
«Чтобы занять поселок».
«Не успеют!.. – зло выругался лейтенант и длинной рукой указал на боевые вертолеты, все еще кружащие над дорогой. – Вот увидите… Сейчас они шаркнут ракетами, а потом пойдет десант…».
Лейтенанту никто не ответил.
Ларин и Куделькин с отчаянием следили за тем, что происходило прямо перед их глазами.
Они видели тяжелый желтый «Икарус», прямо с ходу разнесший в щепки полосатый шлагбаум. Видели бородатых приземистых боевиков, бесшумной цепью разбегающихся по полю. Видели, как кривоногие быстрые боевики выбрасывают из окопов растерянных обезоруженных милиционеров, которым каких-то полчаса назад свой же батальонный категорически приказал не оказывать террористам никакого сопротивления.
За считанные минуты боевики захватили блок-пост.
Еще быстрее они заняли все удобные позиции в бетонных бойницах и на вышке.
«Юра… – негромко приказал капитан Ларин. – Собери всех оставшихся в наш окоп…».
«Бойцы! – крикнул Куделькин, спрыгивая в траншею. – Отец-командир всех к себе требует!»
Он еще посмеивался.
Он еще немного играл.
Но чисто автоматически.
Полностью происходящее до Куделькина еще не дошло, только интуитивно он понимал, как резко изменилась ситуация. Он чувствовал, что хрупкая тишина над блок-постом действительно предельно хрупкая – до первого выстрела. Хлопнет первый выстрел и все, не будет больше никакой тишины. Никакой на хер тишины больше не будет. Будет сплошная мясорубка.
Но, понимая это, Куделькин понимал и то, что не посмеиваться он тоже уже не может. Запросто можно свихнуться от непонимания ситуации.
«Всем на блок-пост!»
Куделькин повернулся.
Прямо над траншеей, над головами милиционеров, стояло несколько бородатых радуевцев в камуфляже, с зелеными лентами через лоб и с «калашниковыми» в руках.
«Бегом!» – приказал один из боевиков, рослый, рябой, с блестящими, как от недосыпания, глазами. Как позже узнал Куделькин, это был Турпал, один из помощников Салмана Радуева.
«Вот так вот, товарищ капитан… – обречено и зло сплюнул под ноги Ларину лейтенант Гродников. – Я бы теперь на вашем месте, товарищ капитан, застрелился… Даже не стал бы думать… Тоже мне война… Тоже мне командиры… Сдать блок-пост без единого выстрела!.».
Лейтенант Гродников всегда недолюбливал Ларина, но это, пожалуй, было уже слишком.
«Заткнись, лейтенант!» – приказал Куделькин, но заросший щетиной боевик гортанно крикнул:
«К стене!.. Всем к стене!.».
Под стволами автоматов Куделькин, Ларин, лейтенант Гродников и трое выбравшихся из траншеи милиционеров присели на корточки под холодной бетонной стеной, которая, как это ни странно, вновь отметил про себя Куделькин, тоже пахла потревоженной землей.
Сегодня все пахнет землей, равнодушно подумал Куделькин, стараясь не смотреть на багровое лицо капитана Ларина.
«А это что за хер?» – негромко удивился кто-то из бойцов.
Куделькин поднял голову.
Прямо перед ними, как из-под земли, вдруг возник плечистый человек в защитного цвета комбинезоне и в темном берете на удивительно круглой седой голове. В глазах неизвестного вспыхивали возбужденные огоньки. Что бы ни происходило вокруг, он совершенно явно ничего и никого не боялся. На его плече лежала видеокамера.
«Я оператор третьего канала английского телевидения, – по-русски, очень неплохо, практически без акцента отрекомендовался человек в защитного цвета комбинезоне и повел видеокамерой по хмурым лицам заворожено замерших на корточках бойцов. – Кто тут старший?.. Кто тут командует?.. Кто отвечает за этот блок-пост? Прошу вас, господа, коротко прокомментируйте сложившуюся на блок-посту ситуацию для наших британских и европейских зрителей. Объясните, почему вы добровольно и без единого выстрела перешли на сторону чеченского сопротивления?»
«Это кто тебе такое сказал, английская гнида?.. – негромко и презрительно спросил капитан Ларин. – Это кто тебе такое сказал, английский пиздюк, что мы перешли на сторону чеченского сопротивления?.».
«А разве вы не перешли?.». – опешил оператор.
Он даже непонимающе обернулся на усмехающихся боевиков.
«Они перейдут, да! – гортанно крикнул Турпал. – Они скоро перейдут. Они сейчас перейдут. Они все перейдут на сторону Ичкерии».
И крикнул:
«Эй, русские!.. Переходите к нам!.».
И картинно вскинул над собой руку:
– Мир всем вам и нам!.. Переходите на сторону бойцов свободной Ичкерии!.. Мы боремся за свободу!.. Будем вместе бороться против российских оккупационных войск!.».
Никто не ответил.
Куделькин снизу внимательно рассматривал боевика.
Несмотря на холодный ветер, постоянно налетающий со стороны реки, рослый Турпал был одет в летний камуфляж. Загорелый лоб пересекала зеленая
