лента с непонятной арабской вязью. В правой руке Турпал держал АКМ. На поясе на самодельных разгрузках висели три гранаты.
«Вот ты!.. Да, ты!.. Тебе я говорю!.. – коротким грязным пальцем Турпал указал на мгновенно побледневшего лейтенанта Гродникова. – Ты почему без оружия, да?.. Где оружие?.».
«Выкинул».
«Как выкинул?.».
«Я в плен с оружием в руках не сдаюсь…». – еще сильней побледнев, вызывающе заявил лейтенант.
Турпал оглянулся на бородатых боевиков и ухмыльнулся.
Разворошив рукой темную жесткую даже на вид бороду, он склонил голову набок:
«Это кто тебя в плен брал?.. Покажи, да… Прямо сейчас покажи… Это я тебя в плен брал?.. Он тебя в плен брал?.».
И объяснил, ухмыльнувшись:
«Здесь никто никого в плен не брал и не будет брать… Нам не нужны пленные… А ты бросил оружие… Разве ты мужчина, да?.. Разве может мужчина бросить оружие?.».
И повторил:
«Никто тебя в плен не брал…».
«А куда?» – окончательно растерялся лейтенант.
«А никуда!.. – по-волчьи оскалился Турпал. – Никто никого не брал в плен… А ты не мужчина… Я сейчас могу пристрелить за трусость… Ты оружие бросил… Таких, как ты, в плен не берут…».
И нагло ухмыльнулся:
«У тебя хорошая куртка, да?.. Теплая… Мне нравится твоя куртка… Снимай!.. Скоро ваша „Альфа“, наверное, будет нас штурмовать… Это хорошо… Это значит, вас завтра в гробах отправят в Москву, а нам достанется все ваше оружие… Так что, снимай куртку… Не надо тебе куртку… Ты зря бросил оружие, да?.. – снова заявил Турпал бледному лейтенанту Гродникову. – Мы тебя не будем брать в плен… Мы сейчас разведем заложников по окопам и будем ждать „Альфу“… Мы так разведем заложников, чтобы на каждого нашего бойца оказалось по два русских… А вы… – посмотрел он на милиционеров, – вы нам не нужны… Поняли, да?.. Мы вас не брали в плен…».
И перевел взгляд на Гродникова:
«У тебя хорошая куртка, да?.. Подари…».
«Она мне самому нужна, – грубо ответил лейтенант Гродников. Он был унижен. Он был испуган, но и унижен. Страх и унижение боролись в нем. – Можешь отобрать силой. Дарить ничего не буду».
«Я никогда не отбираю… – ухмыляясь, объявил Турпал. – Я всегда говорю, подари, да?.».
Сидя на корточках под холодной бетонной стеной, бледный и униженный лейтенант Гродников сверху вниз зачарованно смотрел, как Турпал, смеясь, поднимает ствол автомата.
«Погоди!.. – остановил боевика капитан Ларин. И встав во весь рост, стянул с плеч свою куртку. – Возьми… Она такая же… И размер тот же…».
Слегка наклонив голову к плечу, обтянутому летним камуфляжем, Турпал с интересом взглянул на Ларина:
«Переживаешь, да?»
И наставил автомат на лейтенанта Гродникова:
«Отдай мужчине куртку!»
Лейтенант Гродников вдруг все понял и заторопился. Губы у лейтенанта задрожали. Путаясь в рукавах, продолжая сидеть на корточках, он стянул куртку и протянул ее капитану Ларину.
Но куртку перехватил Турпал.
«Возьми… – вернул он Ларину его куртку. – Я ведь не у тебя просил, да?.. Мне эта нравится…».
И повторил, презрительно глядя на Гродникова:
«Зря не застрелил тебя… Ты не мужчина… Ты бросил оружие…».
Куделькин поднял голову.
Подняв голову, он молча смотрел на небритых боевиков, деловито окруживших блок-пост, на ухмыляющегося бородатого Турпала, на зеленую ленту, обвившую низкий лоб Турпала, на чужое серое пыльное ветреное небо, на некую странную, но внутренне организованную суету, которая чувствовалась во всех, даже, казалось бы, в самых неторопливых движениях бородатых боевиков.
Когда рядом негромко хлопнул пистолетный выстрел, Куделькин не сразу понял, что случилось.
А потом, оглянувшись, увидел лежащего на земле капитана Ларина, нелепо приткнувшегося лбом к холодной бетонной стене, так резко отдающей рыхлой, потревоженной лопатами землей.
В откинутой руке капитана Ларина был зажат служебный «Стечкин».
«Кто стрелял?» – выскочил из-за заграждений боевик.
Турпал уважительно ответил:
«Мужчина стрелял».
Суки!..
Витьки Ларина нет…
Нет капитана Витьки…
Привезен в цинке в Новосибирск…
Поторопился капитан Витька Ларин… Сильно поторопился…
Наверное, капитан Ларин раньше многих понял, что никому там в Чечне не был нужен, хмуро подумал Куделькин. Ни лейтенанту Гродникову, подсказавшему ему некий выход из тупиковой ситуации, ни своим бойцам, ни своей стране, ни даже боевикам… Милиционеров даже в плен брать не стали… Потому, наверное, Витька и поторопился…
А теперь нет Зимина…
Куделькин-младший зло бросил сигарету в урну.
И промахнулся.
Хер с ним, с лейтенантом Гродниковым…
Не лейтенант виноват…
Лейтенант Гродников всего лишь от дурости посоветовал капитану Ларину то, что в тот момент взбрело в его дурацкие растерянные мозги…
Вся страна была растеряна…
Страна до сих пор растеряна…
Пока не разгоним всяких гнид, хорошо и регулярно зарабатывающих на войне, так и будем сидеть на корточках под холодной бетонной стеной…
Вся страна…
И не взяты в плен и не свободны…
И куртку жалко боевикам отдать, и защититься не можем…
Да что за блядство? Где Зимин?!
И подумал, заставил себя успокоиться: да здесь, здесь где-то полковник Зимин… Где-то здесь, в городе… Не такой человек полковник Зимин, чтобы шлепнули его какие-нибудь ловкачи… Полковник Зимин сам, кого хочешь, шлепнет… Полковника Зимина взять не просто…
И вспомнил Лыгина.
Почему так странно говорил о Зимине Лыгин?..
Какие-то вещи правда еще не найдены?
Кем?.. Где?.. Почему мне не скажут об этом?..
Похоже, что-то там не связалось наверху у начальства, подумал Куделькин. Что-то там сильно не связалось… А я, значит, валандайся с бомжами…
Куделькин вдруг понял, что он практически ничего не знает о целях и назначении Особой группы, членом которой являлся.
Ну да, подумал он, я умею выполнять приказы.
Меня учили беспрекословно выполнять приказы.
Это мое прямое дело.
Особая группа создана усилиями полковника Зимина еще два месяца назад, после того, как вечером в самом центре города неизвестный киллер в подъезде жилого дома расстрелял из пистолета депутата Облсовета Ишмарова.
Прекрасный способ для начальства развязать руки.
Но и принять меры…
«Подайте рапорты об отставке…»., – приказал Зимин капитанам Куделькину и Маслову.
И объяснил:
«Разумеется, это временная мера… На какое-то время… Пока не пройдут выборы… Вот на это время вы и окажетесь сотрудниками в отставке… О том, что на самом деле вы все равно остаетесь на службе, знаю только я и, разумеется, мое непосредственное начальство… Нам с вами придется решить несколько важных задач и каждый будет действовать индивидуально… Постарайтесь постоянно помнить о том, что официального прикрытия у вас нет… Если вы провалитесь, выполняя порученное вам дело, вас никто не станет защищать… С этого дня вы как бы действительно находитесь в отставке… – Зимин усмехнулся. – А значит, подчиняетесь только мне… Или полковнику Лыгину, если вдруг по каким-то причинам я не смогу вести операцию…Только мне и полковнику Лыгину… Никому больше… Прошу сразу учесть и то, что удостоверения, которые я вам сейчас раздам, даются вам лишь на самый крайний случай, если надо будет срочно решать какую-то абсолютно конкретную частную проблему… Прошу при этом постоянно помнить, что эти удостоверения могут быть признаны недействительными, если в
