ящерицей, грызущей свой собственный хвост. Два закованных в броню людских моря были неподвижны. Свежий утренний воздух становился густым и закипал от напряженного ожидания. В небе уже собирались тучи, и между ними низко кружили стаи воронов. "Битва чародеев и темных магов, - сказал себе Илья, с волнением глядя вниз, - Последняя битва". Он всмотрелся в ряды собравшихся у стен города под знаменами с золотым яблоком и увидел Агенора, стоящего в первом строю одетых в кольчуги воинов. Верховный Чародей выглядел гораздо моложе, его короткие волосы и бороду еще не тронула седина, и они были темно-русыми. В одной руке Агенор держал щит, другой сжимал короткий острый меч. Впереди армии чародеев на сильной белой лошади, накрытой красной с золотом попоной, сидел человек с длинными волнистыми черными волосами. Его голубые глаза смотрели вперед сурово и решительно. Ветер развевал длинный темно-синий плащ, накинутый поверх серебрящейся кольчуги. "Витольд Рено, - подумал Илья, - Отец Гвендаля и моей мамы, мой дед." Сердце мальчика гулко стучало от волнения при виде величественного всадника на белой лошади. Но что-то вдруг заставило его посмотреть в другую сторону, на противоположный конец поля. Илья оглянулся и увидел высокий пригорок, а на нем несколько фигур, возвышающихся над общей массой людей. Четверо высоких мужчин и женщина с лицом, поражающим суровой холодной красотой. Они стояли на возвышении, завернувшись в черные плащи поверх доспехов, и смотрели вниз на приготовления к битве пустыми ледяными глазами. "Ученики, - сказал себе Илья, - А где же..." Пятеро расступились, и из-за их спин выступил шестой. Вся его крупная мощная фигура была с головы до пят закована в вороненые доспехи. Рука в железной перчатке опиралась на рукоять длинного и тяжелого меча. Он будто бы преобладал надо всем полем, возвышался и давил на собравшихся здесь людей. Сердце у Ильи подскочило к горлу и замерло. "Умадан", - догадался он. Привстав на камне, Илья попытался разглядеть лицо темного мага, но оно было скрыто глубоким капюшоном черного плаща. Словно чувствуя, что мальчик смотрит на него, предводитель темных сил повернулся в его сторону, и Илью обжег тяжелый сверлящий взгляд глаз, которых он не увидел. А потом все внезапно кончилось. Илья проснулся словно от резкого толчка внутри себя. Он обнаружил, что лежит в темноте на мягкой кровати с незадернутым бархатным пологом. На соседних кроватях крепко спали Кадо и Юн. Илья перевел стесненное дыхание. На лбу у него выступила испарина, в голове гудело. Он чувствовал, что его будто тянет куда-то, и противостоять этому невозможно. "Иди! Иди!" - позвал внутри него властный настойчивый голос. "Куда и зачем?"- попробовал было воспротивиться Илья. "Иди, - повторил голос в тишине, - Встань и иди. Ты должен это сделать. Иначе..." Илья откинул одеяло, встал с кровати и вышел из комнаты. Он не знал, куда идет, ноги сами его вели. Бесшумно ступая по холодному каменному полу, Илья прошел в темноте по узким коридорам и переходам замка Тор, миновал несколько лестниц, незапертых дверей, погруженных во мрак покоев. Голос внутри все твердил: "Иди. Спеши". И он шел, не пытаясь преодолеть непонятное притяжение. В конце длинного прямого коридора перед Ильей были высокие двухстворчатые двери, украшенные железными накладками с чеканкой. Он подошел, толкнул их и вошел в длинный зал с узкими окнами, выходящими на запад. Пол, выложенный белыми и черными гранитными квадратами, казался огромной шахматной доской. Илья стоял на одной стороне доски, а на другой маячил черный силуэт в остроконечном капюшоне. "Должно быть, я сплю, и сон продолжается", - подумал Илья, глядя на силуэт в капюшоне, словно сквозь туман. Он сделал несколько плавных бесшумных шагов навстречу Илье и медленно вскинул руки. Илья почувствовал, что цепочка у него на шее дернулась вперед, и увидел, что талисманница приподнялась и рвется навстречу манящим рукам черной фигуры. "Иди. Иди", - шептал ему самому настойчивый голос. "Нет, Умадан, ты не получишь колдовской камень," - медленно, как в тумане, подумал Илья и схватил талисманницу обеими руками. Силуэт в остром капюшоне еще приблизился, продолжая притягивать мальчика и камень. За его спиной Илья уловил неясное движение. Из темноты выступило одетое в черное безобразное существо с пугающим серо-зеленым лицом, исковерканным и потрескавшимся. На лице хищно горели маленькие свирепые и хитрые глазки. Илья вспомнил рассказ царицы. "Демон Моины," - подумал он, и его объял холодный ужас. Безобразное чудовище протянуло вперед свою когтистую серую руку, словно отталкивая кого-то. Зал перед глазами у Ильи закачался, все поплыло, кружась в темном гудящем водовороте. Илью затянуло в этот водоворот, и он упал без памяти.
Заклятие, наложенное на колдовской камень, без сомнения было делом рук самого Гвендаля. Только Чародей умел создавать такие мощные заклинания. Даже притягивая камень на расстоянии, можно было почувствовать, как жжет ладонь. Но нет на свете ничего непреодолимого. Особенно для него, давно приобщившегося к самым глубоким тайнам волшебства, как светлого, так и темного. Если притянуть камень, если заставить его выскочить из талисманного мешочка и стать доступным взгляду, его можно расколдовать. Мальчик, правда, оказался упрямым. Он хоть и шел на зов притяжения, но пытался закрыть камень от его глаз, держась за талисманницу руками. Но сила притяжения была слишком велика для слабого ребенка, и он все же шел, приближаясь шаг за шагом. А потом вдруг закрыл глаза и упал, как подкошенный. Прежде, чем Каспиэн успел понять, что произошло, мощная волна подхватила его самого и отбросила назад. Он оказался прижат лопатками к холодной гладкой стене. Непреодолимая сила давила на грудь, затрудняя дыхание. Западный Колдун с изумлением и ужасом увидел, что посреди зала стоит демон, одетый в черное. Выставив вперед морщинистую ладонь с острыми загнутыми когтями, демон торжествующе и злобно скалил зубы.
- Ай-яй-яй, как нехорошо, - насмешливо и вкрадчиво проговорил он, - Хотел обокрасть ребенка. Стыдись, Каспиэн, ты же почтенный пожилой человек!
Каспиэн не мог даже пошевельнуть рукой, чтобы вытереть пот, градом катившийся по лбу.
- Ты? - хрипло проговорил он, узнав мягкий вкрадчивый голос, - Ты мне сразу не понравился, милый вежливый юноша.
- Это не страшно, - покачал головой демон, - Страшно другое. Ты хотел также обокрасть и Моину. Не порядок, милейший чародей.
Он взмахнул рукой, и Каспиэна подбросило вверх и опустило обратно.
- Вовсе нет! - задыхаясь, возразил Западный Колдун, - Я хотел ей помочь! Ей ведь нужен камень?
- Не лги, чародей, - холодно возразил демон, - Вижу тебя насквозь. Ты задумал взять камень, чтобы поторговаться. Зло в чистом виде тебя никогда не интересовало, ты всегда искал выгоды для себя. Но с госпожой торговаться нельзя, запомни!
- Твоя госпожа забыла, кто ей помогал все эти годы! - возмущенно крикнул Каспиэн, - Кто ее прятал, когда ее искали ильраанские стражники, кто рисковал свободой, жизнью, общественным положением!
- Так ведь не даром, - ухмыльнулся демон, - Кто выплатил твои долги, старый расточитель? Кто открыл тебе доступ к тайным сокровищницам Умадана? На чьи деньги твое обветшалое фамильное гнездо превратилось в роскошный замок? А теперь ты вздумал затеять под носом у Моины свою игру, неблагодарный слизняк!
- Я раскаиваюсь, демон. Я раскаиваюсь, поверь, - пролепетал Западный Колдун.
Все это время его взгляд втайне был обращен к высокому креслу в конце зала. На нем лежал его посох с набалдашником в виде драконьей головы. Собрав последние остатки силы, Каспиэн выбросил руку вперед. Демон упал на спину и откатился назад по скользкому полу. Но не успел чародей попытаться притянуть к себе посох, как демон резко вытянул руку в сторону кресла, из его ладони выскочила синяя молния, ударила в посох и расколола его надвое. Поняв, что потерпел неудачу, Каспиэн болезненно застонал. Демон поднялся на ноги.
- Ты не шути со мной так, ворюга, - злобно прошипел он.
- Надо было разбить твое зеркало, приспешник Умадана, - с досадой и отчаянием проговорил Каспиэн.
В ту же секунду когтистая лапа впилась в его горло. Демон, только что стоявший посередине зала, уже был рядом и сжимал его шею цепкими пальцами. Злые глазки бешено сверкали у самого лица Каспиэна.
- При чем здесь Умадан? - прорычал демон, - И при чем здесь Моина, Рубус, Лар, Илибур, Эгина или ты? Я служу злу, вечному и неистребимому! И не советую мешать ему и мне.
Голос его прогремел так, что стены и пол задрожали как от землетрясения, и холодный порыв ветра пронесся по залу. Объятый ужасом, лишенный возможности дышать, Каспиэн захрипел. Перед глазами у него начало все меркнуть.
- Я здесь инкогнито, - услышал он над ухом зловещий шепот, - Только это мешает мне разделаться с
