тобой. Считай, что ты в долгу перед Моиной, и она его скоро востребует. Пока живи. А будешь мне мешать... У тебя такая красивая дочь-ясновидящая. Она так зорко углядела камень на шее у мальчика. Жаль будет, если с ней что-нибудь случится.
Демон разжал пальцы. Каспиэн упал на пол у стены и остался лежать без сознания.
Орн почувствовал опасность еще во время завтрака. Красавица Ульгит, не отрываясь, смотрела на Элиа. Она, конечно, увидела камень. Сам Орн проник в замок Тор неузнанным, благодаря защитным чарам. Но наблюдая за поведением Ульгит, он сразу понял, что Западный Колдун замыслил предательство. Ночью следовало ожидать от Каспиэна каких-либо вероломных действий. Поэтому Орн основательно накачал пивом Нока, с которым делил комнату, нагнал на остальных обитателей замка глубокий сон и принялся ждать. Ожидание было недолгим. В полночь он услышал в коридоре тихие шаги. Орн выглянул за дверь своей спальни и увидел Элиа. Он шел вперед, словно лунатик, не разбирая дороги. Орн догадался, что мальчик идет в Большой зал. Когда он прокрался туда же другим путем и неслышно вошел через другую дверь, то понял, что был прав относительно намерений хозяина замка. В Большом зале он увидел Каспиэна. Он притягивал к себе талисманницу и пытался расколдовать камень, чтобы завладеть им. Этого допустить было нельзя, и Орн пустил в ход свою демоническую силу. Один поток усыпил мальчика, и он упал на пол. Другой обезвредил чародея. Выясняя с ним отношения, Орн, честно говоря, несколько вспылил, погорячился и малость придушил старика. Но зато речь, произнесенная громовым голосом, произвела на Каспиэна неизгладимое впечатление.
- А я-то думал, я застенчив, - покачал головой Орн, глядя на лишившегося чувств Западного Колдуна, - Но ведь могу же быть убедительным, когда захочу. Осталось только найти девушку своей мечты и поразить ее красноречием. Но сначала, я позабочусь о тебе, мой драгоценный, - он подошел к мальчику, неподвижно лежащему на полу, - Нельзя, чтобы ты что-нибудь вспомнил утром. Считай, что видел страшный сон. Моя госпожа не простит мне, если я не уберегу тебя и твою игрушку.
Орн бережно поднял мальчика на руки, стараясь не соприкоснуться с талисманницей у него на шее, и вынес его из зала.
Зеленоватые свечи мерцали в канделябрах на столе, накрытом черной бархатной скатертью. Они были единственным источником света в зале, похожем на склеп. Госпожа любила темноту и мрак. Она сидела у стола, напротив сидел Ютас, листая толстую старинную книгу. Он был очень бледен, его прежняя разорванная мантия была заменена новым нарядом - длиннополым черным одеянием с широкими рукавами. На шее висела серебряная цепь, на которой блестела подвеска, свернувшаяся кольцом ящерица, грызущая свой хвост. Пальцы Восточного Колдуна были унизаны чернеными серебряными перстнями, они торопливо перебирали пожелтевшие книжные страницы. На столе перед госпожой стоял заветный сундучок. Крышка его была приоткрыта. В неверно дрожащем свете свечей на дне сундучка поблескивали гладкие круглые камни.
- Посмотри на них, - прошептала госпожа, - Их шесть, как некогда было шестеро тех, кто отказался от глупого учения о безвредном добром волшебстве и решился познать глубины тьмы. Они мечтали изменить мир к худшему и считали, что зло должно править безраздельно. Но они потерпели чудовищное поражение. И эти камни, такие могущественные, тоже бессильны вшестером, без седьмого собрата, как те шестеро. Я, седьмая, продолжу дело шестерых и приведу его к успеху. Но мне необходим седьмой камень. Он - все равно что я сама.
В глазах Ютаса, внимавшего ее словам, на секунду промелькнул затаенный ужас. Но они тут же снова стали пустыми и остекленевшими.
- Да, камень нужен, - отозвался Восточный Колдун, - Но убийство мальчишки делу не поможет. Заклятье от этого не развеется.
- Значит, снова ждать? - гневно и нетерпеливо крикнула госпожа, ударив худой ладонью по столу.
- Я ищу то, что нам может помочь, - сказал Ютас, указывая на книгу, - И найду способ.
Илья проснулся разбитым и усталым. Открыв глаза, мальчик обнаружил, что лежит в кровати, заботливо завернутый в одеяло, словно он укрылся не сам, а это сделал за него кто-то другой. Ему казалось, что ночью он видел тяжелый и пугающий сон. Но что именно ему снилось, он вспомнить не смог. Илья привычным движением ощупал талисманницу у себя на груди, и к нему пришло знакомое успокоение. Потом в комнату заглянула Тарилор, разбудила остальных и велела собираться. Мальчики оделись, умылись, собрали вещи и вышли из комнаты. Орн и Нок уже были на ногах и ждали вместе с эльфийкой. В трапезной для путников был готов прощальный завтрак. За столом хозяйничала Ульгит в золотистом парчовом платье.
- Отец неважно себя чувствует, - объяснила она, - Он просил меня проводить вас.
- Нам так жаль, - притворно потупился Орн.
Тонкие красивые пальцы Ульгит крепко сжали ножку бокала с вином. Она сверкнула на демона черными глазами и отвернулась. Орн подавил циничную усмешку, чувствуя, что Тарилор опять с недоверием следит за ним взглядом. Юн же следил взглядом за Ульгит. Его лисья мордашка выглядела опечаленной. Чувствовалось, что уходить юному чародею из замка Тор совершенно не хочется, и он с удовольствием погостил бы недельку-другую.
- Очнись, олух, - шепнул ему Кадо, - Она слишком стара для тебя.
Юн горестно вздохнул. Илья, глядя на его трагическую физиономию, поперхнулся чаем, с трудом сдерживая смех. Чародей показал обоим мальчикам язык и, несмотря на обуревавшие его любовные переживания, принялся за еду так, что за ушами трещало. Позавтракав, путники попрощались с Ульгит и покинули замок Западного Колдуна.
- Нам нужно спешить, - сказала Тарилор, когда в нижнем дворе они садились на лошадей, - Я чувствую, что что-то неладно.
- Ох, уж эти эльфы со своими чувствами, - проворчал Нок себе под нос.
- Она права, - возразил Орн, который один из всех понимал, в чем дело, - Я тоже чувствую, что что-то не так. Куда мы теперь, командир?
- Куда я скажу, - отрезала Тарилор.
"Так дело не пойдет, - подумал Орн, садясь в седло своего черного коня, - Я должен стать вашим лучшим другом и знать все о вашем путешествии. Надо срочно придумать, как это сделать".
Ульгит вошла в узкую круглую комнату на верху башни. В окнах, выходящих на запад, стеной стоял серый туман, еще не развеянный лучами далекого солнца.
- Они уехали? - спросил Западный Колдун у дочери.
Он сидел в высоком кресле, глядя в окно. Его шея была обмотана повязкой и теплым шарфом.
- Только что, - ответила Ульгит, обеспокоенно глядя на него, - Тебе ничего не нужно, отец?
- Нет, уже нет, - глаза чародея гневно засверкали, - Почему ты не сказала мне, что один из них демон?
- Потому что я не знала, - развела руками Ульгит, - Он затуманил мое внутреннее зрение.
- Вероятно, своим смазливым наколдованным лицом, - желчно усмехнулся ее отец.
- Не надо всю вину сваливать на меня, - холодно возразила ему черноглазая красавица, - Ты же знаешь, я вовсе не заглядывалась на этого парня. Зато ты дал маху. Что нам теперь делать, когда Моина узнает, как ты пытался ее обмануть? Этот Орн ведь не станет молчать.
- Он не успеет рассказать, - хищно прищурив глаза, прошептал чародей, - Неужели ты думаешь, мое дитя, что я прощу ему следы когтей на моей шее? Нет, я отомщу! Я пошлю за ними вдогонку бандитов моего друга Артофа.
- Гоблинов? - сказала Ульгит, - Ты уверен, что это правильно? Даже если они убьют всех, они не смогут принести тебе колдовской камень.
- Зато и она его не получит, - мстительно усмехнулся Каспиэн, - Пусть этот камень не получит никто. Пусть он сгинет в горах навеки.
