захотел ощутить всю ее страсть. Проникнув в горячее и жаждущее ласк тело, Карлос обжег пальцы об огонь, бушевавший в ней.
И он поверил. Она так же сильно желала его, как и он ее.
— Да, Карлос. Еще. Не останавливайся. Не терзай меня, — вырвались слова мольбы из ее груди.
Повинуясь ее зову, он проник в нее, заполняя собой податливую плоть, повторяя все изгибы. Это было подобно тому, как погрузиться в раскаленную лаву. Нестерпимую боль и вспышку удовольствия одновременно испытал вампир.
Тело Джейн послушно следовало за своим Повелителем. Она поддавалась вперед, стараясь глубже вобрать в себя Карлоса, словно боясь, что он неожиданно исчезнет. Девушка грациозно двигалась, позволяя исследовать себя и предлагая всю себя без остатка.
И Карлос принял ее дар. Он двигался все быстрее и быстрее, глубоко пронзая хрупкое существо, доверчиво отдавшееся на его милость. Последние силы вампира ушли на то, чтобы испытать невероятное блаженство, отдавая часть себя любимой женщине.
Карлос исчез. Он растворился в костре, созданном из желания, страсти, любви, мучительных ласк. Искрами рассыпался он по миру теней, освещая все вокруг себя.
Лишь биение сердца любимой снова собрало его осколки воедино. Она словно звала его, призывая вернуться к себе, обогреть внутренним теплом, спасти от одиночества.
— Я люблю тебя.
Ее признание наполнило его умиротворением и счастьем. Именно этого он ждал все восемьсот шестьдесят лет. Ее слов, ее признания, ее любви. И спустя столько одиноких, долгих лет, он обрел ее — его маленькое счастье.
"И я люблю тебя, ангел мой!" — послал он мысленный ответ.
Новая реальность нисколько не изменилась. Они были все в той же комнате, что и раньше, но теперь Карлос чувствовал, что ничего не будет как прежде, и сознание разительных перемен окрыляло вампира.
Джейн лежала в его объятьях, и он слышал, как постепенно успокаивается ее трепещущее сердце. И больше не было нестерпимого голода. Он просто наслаждался этим звуком, словно мелодией.
— Это сон? Всего лишь сон? — услышал он нежный и мелодичный голос возлюбленной.
Для нее — он лишь сновидение. Пока это будет надежным и спасительным заблуждением. Ей опасно быть рядом с ним. По крайней мере, пока — пока он не решит, как же воссоединиться наяву, преодолевая все барьеры и препятствия.
— Да, всего лишь сон. Ты спишь, моя сладкая, а я — лишь мираж, — нашел в себе силы соврать он.
"Это для твоего же блага, любимая", — была его спасительная мысль.
— Как жаль, что с рассветом ты исчезнешь и останешься только в моих воспоминаниях. Какой все же это чудесный сон. Не хочу, чтобы утро наступало. И почему в моем сне я засыпаю? Разве это возможно?
В голосе Джейн было столько искренней грусти, что Карлосу стало невыносимо больно. Он так хотел раскрыться перед ней — рассказать правду, позволить войти в свою мрачную, лишенную жизни и света жизнь. Но он не мог, и из последних сил сдержался, лишь крепче прижимая любимую к себе.
— Все возможно, моя милая. Не борись с собой. Засыпай. Знай, что я буду рядом. Ты можешь не видеть меня, но это не значит, что я забыл о тебе и исчез. Я останусь в твоем сердце, если ты этого захочешь, — сказал Карлос.
— Очень хочу. Но ты и так уже в нем. Невозможно любить сильнее. Только, на самом деле, ты об этом не знаешь. Ты живешь в реальной жизни и не думаешь обо мне. А я могу наслаждаться твоими ласками, потому что это мой сон, — ответила Джейн.
Карлос мысленно застонал. Он должен был все скрыть, но от этого его душа разрывалась, словно кто-то безжалостно рвал ее на части.
— Ты так думаешь, любимая? — вопрос дался ему с трудом.
— Да. Я могу видеть то, что мне хочется видеть. Вот сейчас я хочу, чтобы ты любил меня. Скажешь мне это? — услышал вопрос Карлос.
Он не мог и не хотел врать. Без этой девушки он не представлял себя. Не было в его бессмертной жизни ничего более дорого и более недоступного, чем этот ангел с живым, бьющимся сердцем.
— Я люблю тебя, Джейн. Очень люблю. Ты даже представить себе не можешь, насколько сильны мои чувства. Я очень хочу всегда быть рядом с тобой, — искренне и со всей любовью ответил он.
— Ох, если б это было все на самом деле, — вырвался вздох из груди Джейн. — Как же я люблю тебя, Карлос Коуп.
Карлос в очередной раз проклял свою сущность. Никогда раньше он так не жалел, что отдал свою душу тьме. Бессмертие отравило его, наполнив ядом. Он не хотел такой жизни для той, которую любил больше всего на свете.
"Ты будешь жить, моя милая. Ты должна быть счастлива", — подумал он прежде, чем покинул мирно спящую после ночи страсти девушку.
Глава 13
Кэтрин ждала Джареда. В подземелье было темно, но она чувствовала себя, как дома. За годы, что она провела в качестве вампира, она научилась принимать и любить свою новую жизнь и новую сущность.
Подобные укрытия служили им, детям тьмы, прибежищем, кровом. Она уже забыла, каким был ее настоящий дом. Слишком давно она существует в своем новом качестве — холодная, опасная и бессмертная.
Здесь, среди себеподобных, она нашла новый дом. Кэтрин обрела свободу, силу, красоту, власть. И она была, поистине, королевой среди равных себе.
С момента ее встречи с Карлосом прошло не одно столетие. Она сумела преодолеть долгий путь к его сердцу. Десятки лет назад он принадлежал ей. Они делили радости пиршеств и горести потерь своих братьев, подобно супругам. Но потом она потеряла его. С тех пор Кэтрин поклялась себе, что сделает все, чтобы вернуть своего Повелителя. И когда она уже решила, что у нее появился шанс, на пути возникла Джейн Браун.
Простая, ничем не примечательная смертная смогла свести с ума могущественного вампира — потомка Атедилувиана — Повелителя. Ее чистота, хрупкость и ранимость стояли выше, чем красота, сила и единство крови Кэтрин. Это поражение было просто оскорбительным для бессмертной.
Желание расправиться с соперницей пожирало ее изнутри, как вирус, но Карлос силой своей власти смог уберечь Джейн. Кэтрин готова была даже, повинуясь Повелителю, оставить ее в покое, если бы она исчезла из жизни Карлоса. Но смертная, словно специально искушая Судьбу, бросилась навстречу ее возлюбленному вампиру.
Теперь Кэтрин должна действовать. Время утекало, как песок сквозь пальцы. Она знала, что Карлос и Джейн уже слишком близки друг другу. И у нее был план. Ни что не могло остановить гнев разъяренной вампирши.
"Придет мое время, Джейн Браун!" — подумала она.
Ее внимание привлек неясный шум, доносившийся со стороны входа в подземный лабиринт. Она различила слабый запах Джареда. Он был близко.
Через минуту Джаред, действительно, показался в одном из проходов. Кэтрин обрадовалась. Вероятно, он принес новости.
Вампир не спеша приблизился к Кэтрин. Он грациозно поклонился ей. Конечно же, в этом жесте была не подлинная учтивость, а, скорее, ирония. Кэтрин уловила намек на то, что она — не коронованная
