- Я хочу осмотреть результаты боя.
- Да, конечно. - Выдавил Карридж с болезненными нотками в голосе. - Сержант Бигмак проводит вас.
Сержант шагал чуть впереди меня, поскрипывая по снежной крупе своими огромными ботинками. Я еле поспевал за ним - он шел удивительно быстро, несмотря на массивное телосложение. Движения его были резкими и четкими, не оставляя сомнений в его профессии. Живое олицетворение новой кадровой политики СР. Федерация отбирает в свои десантные училища парней с наилучшими инстинктами, превосходно натаскивает их на протяжении пяти лет и, что самое главное, вживляет им прекрасные ускорители реакций классов 7 и 7-М и гормональные контроллеры. После этого они обязаны отслужить еще 5 лет в колониальных частях ФКП, а затем кадровый отдел нашей доблестной армии с удовольствием перекупает их у Космической Полиции. Для СР оказывается намного дешевле дать им лишние 20% к зарплате и немного других льгот, чем готовить своих собственных десантников и имплантировать дорогостоящие устройства контактной электроники, без которых солдат - ненадежная неповоротливая рухлядь.
Уже на краю посадочного поля Бигмак осведомился через плечо:
- Эй, капитан, а вы точно хотите поглядеть на это все? Ну, без сомнений то есть?
- Я что, недостаточно ясно выразился?
- Знаете ли, сэр, у вас, летунов, войнушки чистенькие: за компьютерами там, с нейроблоками. Ваших ребят и от крови-то тошнит иногда.
Я всегда удивлялся тому, что этим бравым парням присуще неистребимое чувство превосходства, этакая профессиональная гордость. Лично я никогда не понимал, чем может гордиться пушечное мясо.
- Верите, сержант, я как-то в детстве порезал палец. С тех пор я не боюсь крови.
Он неопределенно хмыкнул и зашагал дальше молча. Мы вошли в один из проходов между цилиндрическими корпусами базы. Здесь царила какая-то безжизненность, подчеркнутая стерильной белизной свежего снега и ехидным морозным ветерком. Все двери заперты, на окнах бронированные ставни, на "улицах" ни людей, ни роботов, только над головой с легким свистом кружит стая беспилотных истребителей, до омерзения напоминающих стервятников. В просвете между зданиями виднелись накрытые белым покрывалом кроны деревьев - столь непривычных к зиме растений тропических джунглей. Из-за них поблескивал ряд толстых труб - уставившиеся в небо стволы планетарной батареи. Бигмак, очевидно, смотрел туда же:
- Да, сэр, не помогли тут эти ваши хлопушки. Ни разу даже хлопнуть не успели. Эта дрянь летающая навалилась, как мошкара.
- А как же батальон прикрытия?..
- Какое к черту прикрытие? Знаете что такое лавинная атака? Это когда на тебя прут толпой, что стадо, и у тебя ровно секунда чтобы решить: то ли в них стрелять, то ли самому застрелиться: Быстро все было, поняли?
- Получается, этих инсектоидов просто не успели остановить?
- Именно так, сэр, точно. Как засекли их понад лесом, так сразу прикрытие подняли. Через минуту этих мух уже перебили к чертям собачьим, но дров они успели наломать. Да вы сейчас все сами увидите. Если уж хотите:
Сержант был совершенно прав. Я увидел все сам. Мы вышли из-за угла, и я чуть не наступил на нечто.
Очевидно, когда-то это был живой организм - что-то похожее на осу или муху длиной метра полтора. Сейчас от нее остался лишь трубчатый панцирь, заляпанный чем-то, и пара раскинутых в стороны прозрачных крыльев. Внутренности, мягкие ткани - все, что составляло организм этой мухи, - превратилось в отвратительный слизистый фарш и расползлось из-под панциря. Вокруг этой тошнотворной кучи застывала лужа какой-то жидкости, похожей на масло.
Я отскочил в сторону и поспешил отвести взгляд от трупа. Но перед глазами предстала картина куда как хуже. Вся "улица", открывшаяся передо мной, была усеяна такими останками. Точнее, она была заляпана ими - множеством пятен желтоватой слизи и серого мяса. Кое-где слизь стекала по стенам, кое- где к ним прилипли куски органов инсектоидов, повсюду валялись зазубренные осколки панцирей. Это было зрелище грандиозной бойни.
Я с трудом подавил тошноту, задержав дыхание и уставившись себе на ботинки. Бигмак счел нужным пояснить:
- Они летели как раз вдоль этой улицы, дурачье крылатое. Вон там, видите, - он указал на блок из четырех горизонтальных цилиндров, медленно поворачивающихся на крыше здания, - акустическая пушка. Эти твари прямо на нее поперли. Вот этого, видите, так шарахнуло - аж мясо от костей отлипло.
Я не мог разделить его восхищения - зажав нос, я боролся с новым приступом тошноты. Порыв ветра подействовал отрезвляюще. Я тихо сказал: "Пошли", и побрел вдоль похожего на помойку кладбища инсектоидов. Хихикая себе под нос, Бигмак пошел следом. Вероятно, он думал что-то вроде того: "Вот видите, сэр, я был прав ко всем чертям. Еще странно, как вы не умотали поближе к мамочке." Мне было плевать. Я только удивлялся, почему роботы до сих пор не приводят в порядок это место. Под ногу попался осколок панциря. Я поднял его. Он был легким, но на ощупь казался поразительно прочным. Почувствовав под пальцами слизь, я с отвращением отшвырнул осколок в сторону.
- Да что вы так - дерьмо как дерьмо! - заржал Бигмак, и я нервно прикрикнул на него:
- Заткни глотку, сержант!
- Да я бы с радостью, сэр, но все интересное еще:
- Заткнись, я сказал!
Новый порыв ветра швырнул в лицо пригоршню снежинок, и они иголками впились в кожу. Стало зябко и неприятно - и от мороза, и от предчувствия. К сожалению, главного я действительно еще не видел, и я это знал.
Улица трупов вывела нас на окраину базы. Здесь оканчивались основные корпуса, дальше метрах в двухста высился один из генераторов поля, за ним тянулась линия орудийных башен. А пространство между башенками и ближайшими зданиями представляло собой огромную братскую могилу. Среди пятен слизи здесь встречались и остовы наших роботов-истребителей, и искалеченные туши каких-то существ покрупнее. Тут было, наверное, не меньше тысячи мертвых монстров Темного Племени, однако мое внимание сразу же отвлекло некое движение на самом краю поля зрения. Чуть в стороне от нас служебный робот нес куда-то продолговатую платформу с чем-то, покрытым простыней. Я побежал туда, чувствуя, как вдоль моего позвоночника ползет холодок.
Вот здесь это и случилось. Приземистое жилое строение, расположенное непростительно близко к линии обороны базы. Конечно! Кто же мог знать?! Кусок этого здания казался отгрызенным, в куполообразной крыше зияла огромная дыра. Там, внутри, копошились роботы. Людей не было - все уже в других корпусах. Все, кто выжил. Летающая платформа опустила оттуда, сверху, еще пару роботов, и я вскочил на нее прежде, чем она взмыла обратно к дыре. В одно мгновение картина открылась передо мной - сквозь пробоину в крыше я мог видеть все ее мельчайшие детали. Она впечаталась в мой мозг серией жутких кадров-обрывков, настолько жутких, что сознание отказалось собрать их воедино.
Вот почерневший скелет у стены. Его жгли огнеметом, наверное, секунд 10. Вот половина чьего-то тела. Аккуратно срезанная лучом, удивительно целая, открытые голубые глаза смотрят прямо на меня. Вот еще огнемет, только не так тщательно - из-под обугленной плоти только начинают проглядывать кости. Вот рука, вцепившаяся в цевье лучемета. То есть только рука, отдельно от туловища. Вот:
Я не мог больше смотреть туда. Я боялся того, что еще не успел увидеть. Отвернулся, уставился вдаль, на заснеженный лес, на стволы батареи: Только спустя минуту я заметил, что я не единственный живой человек здесь. Какая-то кучерявая девица стояла перегнувшись наружу через край пробоины, какой-то парень в штатском возился с небольшим пультом, две стереокамеры чуть шевелились в воздухе. Бесстрастное солнце играло на металлизированной эмблеме "Галакси ньюз" на спине парня.
- Эй, эй, ты что собираешься делать?!
Я спрыгнул внутрь дыры, на разгромленный этаж. Парень обернулся ко мне:
- Льюис Стивенсон, "Галакси ньюз". Вы, конечно, знаете меня. Вы очень кстати пришли, капитан. Я хотел бы:
