кроме него больше не встал.
– Так-так-так, – сказала М-учительница высоким противным голоском. – У нас, я вижу новенький?
И она необыкновенно шустро подошла – чуть ли не подбежала – к Егору. Тот только успел заметить, как отпрянули от М-учительницы сидевшие близко к проходу перевоспитанники.
Коленки Егора задрожали, и он шлепнулся на скамейку, при этом не отводя взгляда от М-учительницы, словно какой-то загипнотизированный кролик перед удавом. М-учительница остановилась, медленно склонилась и посмотрела прямо ему в глаза.
Егор с ужасом увидел, что глаза-то у этой Мрачной Учительницы совсем не человеческие! Были они желтые, а зрачки – как у кошки, тонкими длинными щелками!
Эти глаза так поразили Егора, что он не сразу заметил, что М-учительница вообще была странная: платье ее вблизи казалось каким-то оборванным, неглаженым и изъеденным молью, словно его только что достали из старого сундука. От него так и разило нафталином, хотя Егор и не знал, что такое этот самый нафталин. Лицо М-учительницы было ужасно худое и бледное, а прическа напоминала воронье гнездо, в котором воронята устроили приличную драку.
А еще в руках она держала указку, странную корявую железную указку, которая на конце была не острая, как полагается школьной указке. Нет, на ее конце был изогнутый и заточенный крюк!
– Ага, – сказала М-учительница, приподнимая подбородок Егора холодным крюком указки.
Его обдало ледяным холодом – совсем как при разговоре с Перевоспитателем.
– Так ты и есть тот самый Егор! Как же, знаю. Повелитель просил, чтобы мы, как следует, за тобой присмотрели! Что ж, начнем прямо сейчас… А ну, к доске – живо!!!
Последнюю фразу М-учительница крикнула так громко и страшно, что у Егора волосы встали дыбом. М- учительница ловко зацепила его указкой за шиворот и рывком поставила на ноги.
И Егор на дрожащих ногах отправился к доске, которая стояла внизу, возле кафедры, в самом центре амфитеатра.
Ох, как вспоминал теперь Егор свой последний поход к доске – там, в нормальной школе, с обычной учительницей Ириной Васильевной!
И что ему тогда только не нравилось в этом? И что стоило прочитать тогда всего пару страниц учебника про богатых и ленивых королей средневековой Франции? И кто его за язык тянул: «Если бы я был королем!…»
Ну, вот, стал он королем – и что толку?…
– Чего тащишься, как сонная муха? – прошипела в спину М-учительница. – Так готовился к урокам, что теперь ноги не ходят?
В родном классе эта реплика «училки», наверное, вызвала бы тихое хихиканье глупых девчонок. Но здесь никто даже не улыбнулся.
Егор подошел к доске.
И только теперь понял. Что никакая это не доска. Это огромный черный и плоский камень, сверкающий отполированной поверхностью.
– Та-ак… – сказала М-учительница, подходя к своему М-учительскому столу. – На сегодня было задание: как разрисовать стену в подъезде, чтобы от соседей потом было побольше крику и визгу. Посмотрим, что нам покажет новенький…
Егор растерянно посмотрел на ребят.
На него смотрели десятки глаз мальчишек и девчонок. Только подсказывать никто и не думал. Да и сочувствия в этих взглядах было не много.
Видимо, здесь у Егора был уже не очень хороший «рейтинг», как говорил когда-то этот предатель Первый министр…
Егор снова взглянул на доску. И увидел у ее подножия множество баллончиков с краской. Из таких баллончиков старшие мальчишки разрисовывали бетонные стены и гаражи. Иногда даже получалось красиво.
Но сам Егор, к своему стыду, никогда не рисовал ни на стенах домов, ни в подъездах. Он был просто двоечником, а не совсем не хулиганом.
– Давай-давай, – сказала М-учительница. – Покажи, на что способен бывший Король Тринадцатого Королевства.
Егор взял в руки баллончик. Он даже не посмотрел, какого цвета в нем краска. Нажал на клапан – баллончик ядовито пшикнул. И принялся неловко водить струей краски по гладкой стене…
… – Что это? – мрачно спросила М-учительница.
– Это… – пробормотал Егор. – Это фея…
Он вдруг с ужасом подумал, что своим необдуманным рисованием только что сам себя выдал.
– Фея… – медленно произнесла М-учительница и вдруг громко расхохоталась. – Вы слышали, дети – фея!
Она хохотала, и вместе с ней осторожно, негромко и нервно хихикали перевоспитанники.
Отсмеявшись, М-учительница подскочила к доске и заколотила по ней железной указкой. Из под нее даже искры полетели.
– Вот ты скажи, скажи, Власов – зачем на стене подъезда рисовать какую-то дурацкую фею?! – высоким голосом чуть ли не кричала она. – Сколько можно повторять: рисовать в подъездах нужно для того, чтобы досаждать жильцам! Чтобы они чувствовали себя неуютно и неприятно! На прошлом уроке мы учились быть уличные фонари и лампочки в подъездах – для чего спрашивается?
Кто-то в первых рядах робко поднял руку.
– Ну, Бронников, скажи! – ткнула в точащую руку М-учительница.
– Чтобы разозлить взрослых! – гнусаво сказал лохматый мальчишка со сломанным передним зубом.
– Правильно, правильно! Чтобы разозлить взрослых! – крикнула М-учительница. – А ну, Бронников, иди к доске, покажи, как надо!
Мальчишка с готовностью выскочил из-за стола и направился к доске. На его мантии мелькнули какие- то непонятные значки, в которых Егор узнал все-таки, карточные масти.
Подходя, он, как бы случайно задел плечом Егора. Егор отшатнулся назад, пытаясь удержать равновесие, но там, как бы случайно, уже стояла нога этого мальчишки.
И Егор позорно и больно грохнулся на каменный пол.
Мальчишка громко заржал. И что странно – его поддержала М-учительница: она тоже мелко и противно захихикала.
И чуть позже смех подхватил весь класс.
Егор сразу не смог подняться на ноги: во-первых, он сильно ушиб коленку, а во-вторых, позорно запутался в мантии. Когда же Егор поднял голову, то первое, что увидел, было лицо его знакомого Криса: тот смеялся вместе с остальными.
И тут Егор окончательно понял одну очень неприятную и печальную веешь. Он действительно, остался один.
Один на один со всеми злыми силами этого злобного места…
А Бронников уже ловко орудовал баллончиками, и на месте Егоровой феи быстро возникли какие-то злые глумливые физиономии. Такие явно разозлили бы любого взрослого, особенно, если бы были нарисованы на стене его собственного подъезда. Тут же был ловко изображен скелет, почему-то в кепке и с баскетбольным мячом в руке. И какая-то надпись красивыми, но трудно разбираемыми буквами. Судя по всему, надпись была неприличная.
Нарисовано было действительно мастерски. Только веяло от этого рисунка чем-то неприятным. Злым.
– Вот, готово! – сказал мальчишка, как бы случайно наступая на мантию Егора, который снова пытался подняться на ноги.
Егор не удержался на ногах и опять повалился на холодный пол. Класс хохотал, а над Егором уже склонялось недоброе лицо М-учительницы.
– Плохо, Власов, плохо! – назидательно сказала она, и ее кошачьи зрачки сузились в тоненькие полоски. – Учись у Бронникова – как он ловко перерисовал твою дурацкую фею! А ты, оказывается, даже
