Коля искоса поглядывал на Пашку и удивлялся. Смущенный Пашка предстал перед Колей впервые. Даже во время разносов на классном часе Пашка всегда сидел вызывающе. Да Коля и не стремился встречаться с Пашкой взглядом. Нарываться на тычок или обидное оскорбление до ужаса не хотелось. Странные дела, Колька и теперь побаивался смотреть на Пашку. Вроде и бояться больше нечего, а привычка осталась. Привычка или очередной мираж. Зря хозяин так свято верил в то, что Коля не выстраивает миражи. Может они у Коли маленькие, но всё же есть.
Гном, тем временем, по-хозяйски расхаживал на поверхности журнального столика.
— А зачем он тогда нам? — вопросил он в пространство, воздев руки к потолку.
Потолок не отвечал и гном обратился к Коле, который продолжал за него, гнома, отвечать.
— Зачем он нам, Коленька?
— Его не смог увести сам хозяин, — уважительно отозвался Коля. — Возможно он и укажет тебе путь.
— Этот? — скривился гном. — Этот укажет. Даже мандаринов принести не догадался. Тот ещё будет путь.
— Да я ж не знал, — растерянность у Пашки сменялась искренним негодованием.
— Проехали, — милостиво согласился гном, учитывая меняющуюся на глазах обстановку. — Давай, показывай путь.
— Какой ещё путь? — спросил Пашка, насупившись. Он любил понимать дела, творящиеся вокруг.
— Он не знает пути, — тихо отозвалась Лена.
— Почему? — удивился Коля. — Его не смог увести хозяин, понимаешь? Значит, Пашка умеет что-то такое, что неподвластно хозяину.
— Пашка не верит в сказки, — мрачно пояснила Лена. — Мы все, и я, и ты, и Веня, и даже вот этот малыш ну хоть немножечко верим в сказки. А Пашка не верит. Невозможно увести человека по дороге, в которую он не верит.
— В смысле, не знает, чем она кончится? — спросил Веня.
— Нет, в смысле, что он её вовсе не видит, потому что не верит. Вот ты, Веня поверил бы мне, если бы я сказала, что с твоего балкона отходит трап к реактивному самолёту? Твоему собственному самолёту.
— Может и поверил бы.
— А ступил бы с балкона в пустоту, если бы я сказала, что там и начинается первая ступенька.
— Ну я бы сначала её нащупал.
— Нет, если бы она появлялась только тогда, когда ты на неё встаёшь?
— Ну… я не знаю.
— Не встал бы, — ответил за Веню Пашка.
— Не встал бы, — согласилась Лена. — Вот из-за этого хозяин и не может увести Пашку. Он никогда не поверит в эту первую ступеньку. Он верит и видит только то, что есть перед глазами. Так?
— Ну так, — кивнул Пашка.
— Про хозяина после, — перебил Коля. — Почему ты решила, что Пашка не знает гномьего пути?
— А почему ты решил, что Пашка знает? Почему? Просто ты представил в своей голове картинку, на которой Пашка показывает гному дорогу. И поверил в неё. И нас хочешь заставить поверить. Только ведь за твоей картинкой нет первой ступеньки. Одна пустота.
— Тогда Димка! — Коля вытолкнул вперёд малыша. Ну не зря же он привёл их всех к Ленке и гному.
— Почему? — снова спросила Лена. — Потому что у него оказалась Золотая Капля?
— Да, — согласился Коля.
— Но Золотая Капля имелась и у бабушки-орденоноски, и у малютки-наркоманчика, да и над креслом в гостинице висела. Почему ты не принёс кресло? Может оно указывает дорогу.
Колю охватило отчаяние, ну что это, как не миражи? Но почему тогда хозяин выбрал именно Колю? Ведь не из-за отсутствия буквы «С» в имени. Выходит, тот, кто не строит миражи, не может уйти с хозяином, а тот, кто строит, Тёмным Стёклам не нужен.
— А кто тогда покажет дорогу?
— Предзнаменовательница, — ответила Лена.
— Какая ещё Предзнаменовательница? — удивился Коля. — Откуда она вобще возьмётся эта твоя Предзнаменовательница?
— Она соткана из серебристых линий, — мечтательно сощурила глаза Лена. Когда появится её портрет, начнётся ночь Путешествий и Путешественников, в которой найдётся дорога для гнома. Ведь так? — обратилась девочка к золотистой искорке.
Гном пять секунд подумал, не стребовать ли за подтверждение мандарин, но потом понял, что поспорить ему хочется больше, чем получить хоть дюжину килограммов мандаринок.
— Не так, — заметил он. — Во-первых, ночь Путешественников и Путешествий… Не спорь, — перебил он возмущённо открывшую рот Лену. — Во-вторых, начнётся, не когда появится портрет, а когда число локонов на лице отложится от точки начала времён.
— На лице? — усмехнулся Пашка. — Бородатая она, что ли?
— И вовсе не бородатая, — кинулась Лена защищать свою новую знакомую. — Вот появится портрет, тогда и увидим.
— Точка начала времён, — задумался Веня. — Где найти точку начала времён?
— Не времён, а времени, — поправила Лена. — Кто знает, может в том замке точкой начала времени был тот зал, где я загадала часы.
— А в нашей квартире время начинается на электронных часах, — сказал Димка. Поздно ночью все цифры превращаются в нолики и тогда снова начинается время. Потому что нолики — это ничего, а когда уже есть единичка, то она называется одна минута первого. Так нас в школе учили.
— Молодец — Димка! — обрадовался Коля. — Следовательно, точка начала времени, конечно же, не электронные часы, а полночь. От полночи надо отсчитать число локонов на лице и мы узнаем точное время начала ночи Путешествий и Путешественников.
— А где появится портрет? — по-деловому спросил Пашка.
— Не знаю, — растерянно произнесла Лена. — Предзнаменовательница ни слова не сказала про место появления портрета.
— Наверное, на выставке, — предположил Коля. — В Доме Художника как раз проходит выставка авангардистов. Я афишу такую видал.
— И вовсе не на выставке, — обиделась Лена. — Это же Предзнаменовательница! Зачем ей появляться на какой-то выставке. Если и вырисовываться, то не меньше чем в областной галерее.
— Ты ещё скажи — в Москве, — ехидно добавил Коля, дуясь за неприятие его версии.
— Может и в Москве, — язвительно согласилась Лена. — Но уж никак не на твоей выставке.
— Миражи строим, — перебил обсуждение Веня. — Я вот что думаю, если Предзнаменовательница не сказала нам искать свой портрет, то мы обязательно его увидим. Как-нибудь да увидим.
— И что? — спросил Коля.
— И ничего, — ответил Веня. — Просто сядем перед портретом и будем ждать начала ночи, а там уж по обстоятельствам.
— Сядем? — удивилась Лена. — Я думала, что гномья дорога только для гномов.
— Гном-то пойдёт, — согласился Коля. — Да и мне надо. Я всё-таки за него отвечаю.
— Тогда и я пойду, — сказала Лена. — Гном-то почти мой.
Гном не возражал. Ни об участии Лены в его делах. Ни о своей принадлежности.
— И я, — сказал Веня. — Палочками-то вместе пользовались. Если б не гном, кто бы знал про эти палочки.
— Лады, — прищёлкнул пальцами Пашка. — Я с вами. Если хозяин опять встрянет, я уж найду, что ему сказать.
Коля засомневался. Одно дело — показать дорогу. И совсем другое — допускать совсем недавнего врага к сокровенным тайнам. Не мог доверять Коля тому, кто нагло отобрал у него палочки. Ну не мог, и всё.
