Кнайфель Ганс
Свет во тьме
Ганс Кнайфель
СВЕТ ВО ТЬМЕ
Перевод с нем. В. Полуэктова
- Океан слишком велик, а лодка слишком мала и ее трудно увидеть, сказал Старик. Он заметил, как было приятно беседовать с кем-нибудь, а не только с самим собой или с морем.
Эрнест Хэмингуэй
Он был приговорен к смерти, хотя еще не знал этого.
Часы адской машины уже давно тикали в нем, и взрыв был лишь вопросом времени. Звук этого взрыва должен быть громким - его услышат как на планетах Альфарда, так и на Земле, а также на Альфе в южном треугольнике.
Рафаэль Эскобар любил тишину, молчание и темноту перед собой; он любил космос, и каждая минута, проведенная Рафаэлем во мраке, была добавочной каплей в чашу. Психозам требовалось очень много времени, чтобы возникнуть.
Девять дней назад корабль "Каталония" стартовал с Земли. Гигантская серебряная стрела ввинчивалась в темную область между Землей и Техедором, четвертой планетой Альфарда. Уже двести шесть часов Рафаэль находился в космосе, физические тайны которого он знал, как никто на Земле. Он смотрел на космос со смесью гордости, высокомерия и тайной ненависти. Эти чувства и делали его способнейшим, мужественным и осторожным пилотом. На Земле, кроме Рафаэля, было еще пятьсот семнадцать пилотов.
- Ни один человек так не одинок, как я, - вполголоса сказал Эскобар сам себе.
Еще одна капля упала в чашу.
- Нет, - сказал Рафаэль чуть громче и потряс головой.
Вокруг кресла пилота, как стеклянная стена, высился полукруглый пульт управления. На скошенных под резкими углами плоскостях светились и тлели свыше четырехсот указателей. Это лампочки, шкала всех цветов, бегущие извивающиеся линии на экранах осциллографов и самосветящиеся рычажки и клавиши - все это образовывало полный смысла узор. Мысли Рафаэля снова вернулись в грузовое помещение корабля, где находились семь трубок семидесяти сантиметров в диаметре и двухсот сантиметров в длину, полные спящей жизни. Пионер и три пары поселенцев, накачанные наркотиками и питаемые искусственно, проводили пятнадцать дней сверхсветового полета. Только спустя шесть дней трубки откроются.
- Разумеется, я не один, - сказал Рафаэль и взял из надорванной пачки, лежащей между двумя хронометрами на пульте, черную сигарету.
В корабле было тихо. Как в склепе, подумал Эскобар, или как в старых церквях, где его всегда охватывало неопределенное и загадочное чувство. Клик! Снова упала капля.
Рафаэлю не хотелось слушать музыку, так как в это мгновение его еще интересовала книга, вставленная в считывающий аппарат.
Он задумался. Корабль с испанским названием мчался в парапространстве. Его целью была планета, названная именем ее первооткрывателя: четвертый мир Альфарда, главной звезды Гидры - водяной звезды. Семьдесят лет назад капитан Техедор со своим картографическим экипажем открыл планету, и там поселились люди. Сегодня на этой планете жило сто тысяч поселенцев, а через несколько дней их будет на семь человек больше.
Из динамика донесся металлический стрекот. Рука пилота вынырнула из темноты, коснулась одного из рычажков и передвинула его. Светящаяся стрелка на одной их шкал переместилась на более низкую отметку. Рулевой излучатель в глубине корабля повернулся и отключился; коррекция курса, продолжавшаяся семь дней, была завершена.
Рафаэль заметил, что его сигарета погасла, и щелкнул зажигалкой, яркое пламя которой на секунду осветило его лицо. Эскобар увидел себя в зеркале одного из выключенных экранов. Голова тридцатилетнего мужчины с темными глазами. Классическая красота и надменность объединялись в выражение, присущее аристократам и пилотам. Это не было лицо человека, который чего-то боится.
- Чушь! Конечно, я ничего не боюсь, - пробурчал Эскобар сердито.
Клик! - еще одна капля.
Для Техедора груз был жизненно необходим. В ящиках и бочках были сложены те вещи, без которых человек не мог обойтись: инструменты, механизмы, составные части электрических и электронных приборов и аппаратов, медикаменты. И семь человек. Корабль был загружен до самого верха трюмов и мчался сквозь море тьмы, что Эскобар любил - и чего боялся.
В третий раз я говорю себе, подумал Рафаэль Эскобар, вытаскивая сигарету, что я не боюсь, но я боюсь и не хочу себе признаться в этом. Чего боюсь?
Клик! Острова, море солнца и газовый туман, облака и светящаяся вуаль фантастических очертаний, пронизанная холодным бриллиантовым огнем. Менее стойкий человек, чем Рафаэль Эскобар, не смог бы выдержать долго это зрелище, а он - мог и гордился этим. Мужество и осторожность были традицией в его семье, так как еще его дед выходил на арену в Барселоне и сражался, поэтому кровь и смертельная опасность не были для Рафаэля чем-то необычным.
Пилот откинулся в кресле, скрестил руки под головой и закрыл глаза, делая попытку проанализировать, что сделало его неуверенным в эту минуту. К отсутствию звуков от-привык, к другим обстоятельствам долгого путешествия тоже: никто с пилотом не говорил, кроме записей на лентах, никто ему ничего не показывал, кроме видеозаписей; здесь не было никого, кого бы он мог коснуться, кроме бездушных переключателей и бесчисленных рычагов, которые были лиши функционирующими предметами.
- Привычный вид,- сказал он и открыл глаза.
Она снова была тут: выступающая на дальнем плане вращающаяся спиральная вуаль; бриллиантовая пыль на фоне облака, светящегося пурпурным газом. На нерегулярных расстояниях друг от друга ее покалывали солнца, самым большим из которых был Альфрад; на Земле это была звезда второй величины. Далеко позади корабля, словно дерево под ночным ветром, скрипело какое-то крепление.
- Нет, я достигну своей цели, - сказал Эскобар и встал.
Его корабль, названный по имени провинции его родной страны, мчался дальше: расстояние между Землей и Техедором сокращалось со сверхсветовой скоростью. Сложные приборы позволяли видеть звезды, которые автоматически высчитывал бортовой компьютер.
Рафаэль происходил из BARRIO GOTICO, готического квартала Барселоны, и поднимался вверх подобно автомату. Эти годы остались далеко позади... Рафаэль принес жертву, которую должен принести человек для звезд: три года пилотом грузовика на службе в Системе, пассажирским пилотом на линии Земля - Марс, потом полеты на межзвездных грузовиках. Еще три полета - и он стал капитаном, получив дворянство. Он стал летать на пассажирских кораблях, курсирующих между пятью колониями, и имел на борту до двухсот пассажиров, а не ультразвуковые сеялки и механические плуги.
Теперь он утешался мыслью, что в настоящий момент ничем не мог себе помочь. Казалось, у него наступил один их тех небольших кризисов, которые были частью человеческой жизни.
Полет продолжался, и Эскобар, включив автопилот, покинул рубку. Его ждали пять часов сна.
Где-то в эти пять часов в светящейся голубым прорези панели сменились цифры и бортовой хронометр на кварцевых кристаллах показал наступление нового дня.
00. 01. 52 - 21. 04. 2144 года по новому времени.
Выспавшись, вымывшись и сытно поев, Рафаэль снова пошел в рубку управления. Он осмотрел курсограф, который регистрировал поступающие импульсы и наблюдения. Ничего. Курс был нормальным, в направлении главной звезды Водяной Змеи - Альфарда. Созвездие на переднем экране не изменились. Рафаэль закурил сигарету, слегка улыбнулся и установил, что странное настроение продолжает преследовать его со вчерашнего дня.
- Это снова началось, - сказал он сам себе, - нужно с этим покончить.
Клик! Последняя капля. Чаша была полна, и теперь ее содержимое переливалось через край. Невроз существовал уже в течение пятнадцати лет, а теперь обострился. Вода из чаши пролилась и потекла по маленькой канавке в то мгновение, когда Рафаэль Эскобар включил обзорные экраны.
