Но было ли что-нибудь важнее, чем убийство? Очевидно.
Когда машина пошла на посадку, он снова увидел это. Под ним в двухстах метрах волны прибоя накатывались на песок. Света здесь было в избытке. Повсюду искрились лучи солнца и резкие, угловатые тени. Свет освещал каждый предмет, гасил одни краски и делал ярче другие, придавая им новые оттенки. Страна продолжала жить. Машина медленно покатилась; Корт отстегнул пояс и погасил светящуюся надпись над дверцей кабины. У Корта было время, и он посмотрел наружу, сквозь двойное стекло окошка.
Красная почва, желтый песок и белые строения. Песок, асфальт и много камня, а над всем этим обшитая деревом диспетчерская башня. Казалось, изменения здесь происходили так медленно, что их было не заметно; свет был обманчив. Разбитый автобус-ховер доставил Корта к распахнувшимся створкам двери из дымчатого стекла сантиметровой толщины; бронзовая дверная рукоятка двери воспроизводила герб города. Над дверью висела вывеска "Интернационалы".
Корт показал пропуск, затем долго прождал, сидя на чемодане и нервничая, отрицательно ответил на вопрос служащего таможни и подошел к выключателю информатора.
- Мое имя Хуан д. Корт, - сказал он стюардессе. - Вот моя индентификационная карточка. Для меня должны оставить автоматический ключ.
Красивая девушка с каштановыми волосами заглянула в ящик, достала пакетик и, улыбнувшись, протянула его через пульт Корту.
- Пожалуйста, ключ.
- Спасибо, - ответил Корт.
Выудив ключ из конверта, он скомкал упаковку, хорошо прицелился, бросил ее в урну, надел солнечные очки и вышел. Свет солнца и жара обрушились на него, словно лавина. Корт быстро направился к месту стоянки, пытаясь между длинными рядами оставленных машин найти служебный глайдер Психоаналитической станции. Это был "остин-цезарь" песчаного цвета, который он обнаружил в последнем ряду. Он затолкал в него чемодан, сбросил пиджак и сел за управление. Казалось, что кожа сидения кипела внутри.
На мгновение он подумал о волнах прибоя, потом покачал головой и поднял машину вверх. Загудел ионный двигатель.
- Потом...- пробормотал Корт.
Глайдер поднялся на пятнадцать сантиметров, повернулся на месте и осторожно направился к выходу со стоянки. После этого Корт увеличил скорость и влился в движение на обрамленном тополями шоссе.
Год назад Корт не видел здесь ничего, кроме дорожных рабочих. Тяжелый "остин" мчался по шоссе к запруженной машинами Кастеллдефельс восьмирядной авеню. Машина с эмблемой T.I быстро нагнала и обогнала его; Корт подумал и увеличил скорость, поехав так же быстро, как и она. На протяжении девяти километров он ехал так, а потом покинул общий поток. Нажатие кнопки - и стальная крыша сложилась, боковое стекло исчезло в дверце. Корт зажег сигарету и высунул наружу левую руку. Он нагнал тяжелый "СЕАТ" на воздушной подущке, обогнал его и поехал дальше. Мимо пролетали пинии, невероятно корявые сливы и кипарисы. На полях работали зеленые аграрные роботы.
Кастеллдефельс. Корт миновал два перекрестка и только потом уменьшил скорость. Дорога на Ситгес извивалась вдоль берега, как змея; мужчина улучшил свой рекорд последних лет на две секунды. Тяжелый глайдер выл на поворотах, а Корт радовался, как маленький мальчик. Слева находилось море, справа вверх поднималась обработанная скала.
Вильяфранка - 18 километров. Корт обогнул щит; между Ситгесом и Вильяфранкой, на дикой горной дороге из Каньеласа, находился "Холм сломленных душ". Корт лишь условно оценивал богатство души, ибо для него это была только одна из девяти систем, координатором которых был он, состоя на службе в Империи. Задачей этих девяти станций был поиск в данной местности идиотов.
Были ли это просто станции? Для Корта это было нечто большее, поэтому он радовался, что снова оказался здесь. Он, словно гонщик, вылетел из последнего, семьдесят шестого поворота, резко затормозил и остановил "Цезаря" возле белой машины скорой помощи. Турбина сбавила обороты и остановилась. Корт вышел из машины.
Перед ним находилась станция, окруженная четырехметровым забором из колючей проволоки, находящейся под высоким напряжением. На горном склоне тянулись пять рядов по десять маленьких бунгало, окруженные жилыми блоками. В каждом домике можно было разместить десять кретинов. Там жили невротики, эпилептики, дебилы всех степеней от четвертой до двадцать второй, монголоидные идиоты в послеоперационном периоде, неврастеники, кретины, психопаты и всевозможные их комбинации различных возрастов - не было только уродов.
- Конкурс Хомо Сапиенс, - пробормотал Корт; он уже знал об этом. Найроби, Стамбул, Бангкок.
Корт взял чемодан и пошел к энергетическому барьеру. Возле него стоял кирпичный домик охраны. Уже здесь чужак получал соответствующее впечатление. Исидоро не заметил прибытия; Корт уставился в окошко. Карлик сидел на своем особом стуле, держа сигару между зубов искусственных челюстей, подперев их кулаком. Потом губы его открылись, он обнажил зубы и зажег сигару. Корт постучал в окошко.
Исидоро поднял взгляд, широко улыбнулся, и стекло окна скользнуло в прорезь мраморной стены.
- Вы уже тут, координатор? - спросил он.
- Нет, - ответил Корт. - Это мое второе, лучшее я.
Исидоро Грилмайер сполз со стула, открыл дверь во двор, подковылял ближе, отпер маленькую дверцу.
- Дама, конечно, не ждет вас.
Челюсти были, разумеется, ненастоящими и выговор нечетким.
Корт кивнул и вошел на территорию станции.
- Что нового, Исидоро? - спросил он.
- Что вы понимаете под новым, сеньор?
- Новости и вещи, сильно отличающиеся от нормальных.
- Ничего нового, - ответил карлик.- Все по-старому.
Корт остановился и посмотрел на солнце. Звезда, словно гигантский диск из латуни, погрузилась в Средиземное море. Небо мгновенно приобрело прозрачный фиолетовый оттенок. Где-то играла музыка. Корт нагнулся к Грилмайеру. Тот недоверчиво посмотрел на него и почесал горб.
- Исидоро, друг мой, - сказал вполголоса Корт, - вы должны оказать мне любезность. Закажите столик в Ла Кабана-Клубе в Ситгёсе, заправьте "равер" и не сообщайте об этом Даме. И сегодня ночью вы не должны петь под моим окном. Ясно?
Лицо Исидоро осветилось.
- Si, - ответил он.- Я все сделаю для вас.
- Я должен быть здесь свободен.
- Тогда я должен переставить вашу постель, координатор!
- Если хотите - пожалуйста. Мой ключ?
Исидоро подал ему примитивный железный ключ, поковылял в свою каптерку, взял телефонную трубку и заговорил в нее приглушенным голосом.
Ничего не изменилось. Струя воды поднималась отвесно вверх и рассеивалась над лужайкой. Все растения были ухожены, где-то кто-то пел под гитару. Корт болезненно улыбнулся, прошел по каменному полу зала и по винтовой лестнице поднялся наверх. Войдя в свою комнату, он запер дверь и встал под душ. Четверть часа спустя Корт постучал в дверь другой комнаты, гитара смолкла, и голос произнес:
- Входите!
Прихожая за дверью была ярко освещена, и виднелся обтянутый зеленой материей шкаф. Корт повернул направо. Найвес Вандрелл, сидевшая между жилой комнатой и террасой, встала и прислонила гитару к стене. Корт остановился у двери комнаты и сказал:
- ... Любовь моя, цвет зеленый. Зеленого ветра всплески. Зеленый парусник в море...[Федерико Гарсиа Лорка "Сомнамбулический романс" (перевод А. Гелескула).]
- Почему ты не дошел до конца? Я люблю Лорку.
Она была более чем удивлена.
