торгуем.
– Вот и все так рассуждают, – продолжал бурчать Ут, скидывая царскую ладонь. – Все хотят чистенькими остаться.
– А мировую войну устроили? – Урслог сложил руки на груди. – Кому оно надо? Орману?
– Орман своих защищает – и все. Мы ни на кого не нападаем!
– Ага! Так чашка моя значит, все же лучше подходит? – он попытался накрыть ею кружки. Опять не получилось, и он махнул рукой. – Это временно не нападает. А вот как маг власть возьмет, тогда посмотрите – сразу врагов будете искать. Как кто пикнет слово против него, так и будет считаться, что опасный враг.
– Так чего ж ты договор подписывал? – грозно хмурил брови хоббит и все порывался встать, но гном его придерживал за рукав.
– Так некуда же мне деваться, родимый, – причитал гном, стуча себе в грудь и щурясь. – И вот пункт туда занесли – что последствий не будет, если я выйду. Это мне очень понравилось. Прямо гора с плеч.
– Я тебе покажу последствия! Там не так было написано, читать надо внимательней.
Серый рассмеялся. Похоже, Ут уже забыл, что договор ненастоящий. Он рассеянно крутил пустую серебряную кружку из-под чая. К нему подошел незнакомый гном.
– У вас кружка пустая, не желаете ли еще одну?
– А зачем мне две пустых кружки? – непонимающе уставился на него Серый, тут же смекнул что-то. – А хотя… давайте, – он кивнул, памятуя, что гномы шерну не пили и слов его не поймут.
Вторую кружку ему принесли с чаем. Пока спор разгорался, парень незаметно сунул одну в карман. Очень уж приглянулся драгоценный камень на ней. Чисто изумруд сверкает. Вот если на самом деле изумруд? Тогда вернется домой – ни за что не продаст. Будет выпендриваться перед гостями – чай с нее пить. И ведь менты не придерутся, что украл. Откуда он мог украсть такое? Убедившись, что исчезновение чашки прошло незамеченным, он окинул взглядом зал. Может, еще что плохо лежит?
В зал вошел Влад. За два часа, что он отсутствовал, он не только искупался и побрился, но и одежду постирал и выгладил. Скорее всего, ему, конечно, помогали – сам бы не успел. Лицо у него довольное, как у кота на масленицу. Сел на скамью, вытянул ноги. С удовольствием глотнул поставленный перед ним чай. Потом зыркнул на Серого:
– Иди, купайся. А то воняешь, как дохлая крыса.
– Ой-ой-ой! – обиделся Сергей. – Тоже мне чистюля. Давно ли сам-то вонял? – он провел ладонью по редким волоскам на подбородке. – А ты чё, опять ножом брился?
– А чем еще? Бритвы не подвезли. С мылом лучше идет. Правда, мыло у них странное – цвета крысиного помета, но пахнет приятно и пенится неплохо. Сергей потрогал подбородок.
– Не, я на такие подвиги не способен, – скептически скривился он. – У меня дома бритва с четырьмя лезвиями. Буду лучше бороду, как гномы отпускать. Вот номер будет, когда вернемся. Игорька встречу, оба бородатые, – он одновременно нащупал чашку в кармане и залился счастливым смехом. – Ладно. Куда идти-то? – Гилну ожидала его в проходе с сероватой тканью в руках – альтернативой полотенцу. – Слушай, а ты с ней купался? Тогда понятно, почему ты меня не взял. Третий лишний, – и пригнувшись, быстро нырнул в темный проход, пока патрульный не дал ему по шее.
Влад проводил его таким взглядом, словно стоял в расстрельной команде и с нетерпением ожидал команды «пли!» Потом прислушался к разговору за столом.
– Я вот что тебе скажу, – басил Ут с угрожающими интонациями, порываясь встать. – Ты ведь Ормана не видел ни разу, так зачем зря говоришь?
– А скажу тебе честно, я и не хотел бы увидеть его. Он ведь маг. Вдруг потом тоже буду его восхвалять на каждом углу?
Влад хмыкнул, удивившись, насколько слова Урслога созвучны его мыслям. Не все так гладко в датском королевстве. Он пригубил напиток, и, вздрогнув, пролил его. Хорошо, что не на себя – на стол. Из того прохода, куда ушел Серый купаться, грянул отчаянный крик.
19 июня (3 Синего), где-то над Аксельской грядой
Айла скучала. Вчера весь день она читала о туманах и поняла, в чем ошиблась. Так же вроде бы поняла, как туман можно рассеять. «Вроде бы» – потому что надо попробовать на практике, чтобы убедиться в этом. Теория – это одно, а настоящий туман – совсем другое. Утром она пробралась во Флелан но ее там ждало разочарование: туман кто-то уже убрал. А вместе с ним бесследно исчезли и путники, за которыми она наблюдала. Что только она не делала, чтобы найти хоть какие-то их следы: перелетала с облака на облако, всматривалась в каждое селение, в каждую горную впадину. Ничего не нашла. Тогда стала слушать. Но для этого пришлось вернуться в Замок Фей, чтобы еще подучиться. Слушать труднее, чем смотреть. Второй раз выбралась, когда до заката оставалось около половины дагруна. Еще раз осмотрела Флелан. Никого! Куда же они подевались? Ну что ж, попробуем найти по звукам. Она легла на облако лицом к небу, сложила руки на груди. Именно в такой позе хоронили людей. Интересно, это как-то связано с феями? Одернула себя: нельзя отвлекаться. Мысли тут же утекли в другую сторону: а, как она выглядит со стороны? Наверно, красиво: лунное платье слилось с облаками, багряные волосы разметались вокруг. Что бы подумал человек, если бы увидел ее сейчас? «Снежная принцесса» – услужливо подсказала память. Есть во Флелане такая легенда. Высоко в горах, на острие пика Сивера, там, куда не может добраться ни одно живое существо, не может долететь ни одна птица, стоит большая колыбель, в которой спит Снежная Принцесса. Если разбудить ее – для этого надо согреть ее теплом своего тела – она спустится во Флелан. Тогда снег будет не только на вершинах гор, но в любом краю, куда она сойдет. Красивая легенда. Но в ней не сказано, что хоть кто-то за всю историю Флелана хотел ее разбудить. Может, боятся снега? Она невольно хихикнула. Она ни разу не прикасалась к застывшей воде, но уверена, что в ней ничего страшного нет. Тут же приказала себе: «Хватит мечтать. Сосредоточься, надо слушать». Она заставила себя поймать один звук, другой, а затем полностью погрузилась в мир голосов, шорохов, грохота и мелодий. Она воронка, в которую стекаются все звуки Флелана. Айла наполнялась и наполнялась ими, пока не почувствовала: хватит. Она все-таки не безразмерная, так можно и убить себя. Будет потом присказка: «Не шалите, маленькие феи, с магией, а то была у нас одна такая… Айлой звали…»
Итак, звуки собраны. Теперь надо их просеять и сохранить только голоса. Она не воронка – сито. Вот падают сквозь нее, шорохи травы, хруст веток, удары топора, флейта пифитти, арфа эльфов и многое- многое другое… Непрерывный поток иссяк. Остались лишь голоса. Меняем сито. Теперь надо сберечь голоса одних разумных существ. Даже не так – разумных двуногих существ. Падали звуки, но не так обильно – карканье уток, тоскливый зов сиоси, писк полевых мышей – немного погодя и горных туда же…
Сколько она так лежала – неизвестно. Теперь осталось то, что нужно. Но эти голоса тоже надо просеять. Но как? Если просеет неправильно – придется заново начинать ворожбу, а скоро Саера скроется за горизонтом. Поколебавшись, она стала искать голоса, которые упоминали бы о ЛЮДЯХ, ЧЕЛОВЕКЕ, ХУМАНАХ, НЕЗНАКОМЫХ СУЩЕСТВАХ, СУЩЕСТВАХ БЕЗ НАЗВАНИЯ…
Голоса все сыпались и сыпались сквозь нее. Казалось, вот-вот… Но снова мимо. Когда последний звук ушел, как лунный свет сквозь пальцы, она открыла глаза. Сердито выдохнула, поджав губы. Не получилось. У нее! Самой талантливой и вообще самой-самой. Не получилось… Что теперь? Нет уж! Она не сдастся. Есть и другие способы отыскать то, что нужно. Если она о них еще ничего не слышала – не беда. Надо вернуться в библиотеку и еще раз просмотреть все доступные книги. Может быть, всю ночь будет сидеть, но все равно найдет. Она полетела к живым глазам. Сейчас ей безразлично, заметят ее или нет…
