– Поговорим о дальнейшем, – сказала Халли, глядя на остальных.
– Что у нас на очереди? – Боуман выглядел уставшим. Канер тяжело дышал, согнувшись в три погибели.
– Сифон. Узкая щель длиной примерно двести ярдов. Внизу самая широкая часть – около двух футов. Вверху сужается так, что кое-где придется идти боком.
– Почему бы тогда не ползти понизу, где шире? – От усталости голос Канера звучал слабо, будто он говорил издалека.
– Часть воды из главного русла пещеры попадает в этот канал – откачивается, как сифоном, от основного потока. Отсюда и название.
– Ты сказала, он наполнен водой. Докуда? – осведомился Боуман.
– Зависит от количества осадков на поверхности.
– Так давайте наденем ребризеры, – предложил Канер.
– Вряд ли это хорошая идея. – Боуман покачал головой, луч фонаря разрезал темноту на два горизонтальных слоя. – Нам еще выбираться обратно через тот длинный туннель. А перед ним – «Кислотная ванна». Из-за нее мы и так потратили слишком много дыхательной смеси.
– И что же делать?
– Нести рюкзаки за плечами мы не можем – они не пролезут в верхнюю часть сифона, – сказала Халли. – Толкать перед собой – тоже, потому что дно затоплено. Придется тянуть за собой.
Через еще несколько сотен ярдов они оказались у ручья, впадающего в вертикальное клиновидное отверстие в стене пещеры. Сделали небольшую остановку, чтобы привязать к рюкзакам веревки наподобие парашютного шнура.
– Я пойду впереди. Эл за мной. Халли замыкающая, – объявил Боуман.
– Вряд ли так будет лучше. – В голосе Канера прозвучала непривычная решительность. – Если со мной вдруг что-то случится, Халли не сможет пройти. Судя по тому, что она рассказывает, вытянуть тело будет непросто. Давайте я пойду последним.
Халли и Боуман переглянулись, затем оба посмотрели на Канера.
– Вы уверены? – спросил Уил.
– Уверен.
– Ладно.
Боуман развернулся и пошел по пологому песчаному склону к берегу ручья. Халли выждала несколько минут, затем последовала за ним, волоча за собой рюкзак. Сначала идти было легко. Вода холодная, но не до боли, глубиной по грудь. В сифоне пахло свежестью, стекающей по чистым камням прозрачной водой, как у ключа на поверхности земли. Веревка была удобно привязана к талии, выталкивающая сила уменьшала вес рюкзака, так что тянуть его за собой по песчаному дну не составляло большого труда. Нашлемный фонарь освещал стены канала с красными вкраплениями железа, синими и зелеными жилками меди.
По мере продвижения глубина увеличивалась, вода уже доходила до середины шеи. Постепенно Халли начинала зябнуть. Шестьдесят пять градусов по Фаренгейту[37] – не так уж и мало, но все же на тридцать три градуса ниже температуры тела. При такой разности температур человек очень быстро теряет тепло, а вода забирает его в семь раз быстрее, чем воздух.
Большого течения здесь не ощущалось. Расстояние между стенами было меньше ширины плеч. Потолок сифона начал опускаться, и немного погодя Халли пришлось пригнуть голову, чтобы не задевать его шлемом. Время от времени, на миг теряя равновесие, она окунала в воду рот и нос, однако гораздо неприятней была необходимость идти боком, сгибая колени, без возможности распрямить спину. Вкупе с волочением рюкзака это выматывало быстрее, чем она ожидала.
Преодолев около половины пути, Халли остановилась передохнуть. К тому времени потолок опустился так, что пришлось снять шлем. Отдыхая, она отстегнула один из фонарей и теперь держала его над водой левой рукой, шлем висел на правой. Теперь между поверхностью воды и потолком канала осталось около четырех дюймов. Дышать можно было, лишь откинув назад голову, чтобы не захлебнуться.
Ссутулившись, пригнув колени и откинув голову назад, Халли стала продвигаться вперед.
Халли забыла, насколько страшно преодолевать подобные каналы. Хуже, чем погружаться в воду, хуже, чем упасть с отвесной скалы, даже хуже кислотного озера. Требовалась предельная сосредоточенность, чтобы идти в таком положении. Носом и губами она касалась шершавого потолка сифона, осколки породы сыпались в глаза, вода то и дело попадала в рот, а канал был настолько узок, что передвигаться приходилось боком.
Черта, за которой нет возврата, пройдена. Случись что-нибудь, даже при своей способности надолго задерживать дыхание она не успеет выбраться отсюда назад.
Правый ботинок зацепился за камень. Халли нагнулась вперед, стукнулась лбом о стену сифона, выпустила из рук фонарь и шлем. От удара из глаз посыпались искры. На мгновение она отключилась, но, быстро придя в сознание, обнаружила себя стоящей на коленях под водой, упершись левой рукой в стену, а правой – в дно.
Она хотела достать фонари… Тщетно. Либо фонари повредились, либо видимость была настолько плохой, что Халли не смогла их обнаружить. Это и неудивительно, если учесть сколько ила она только что взбаламутила.
Свой шлем она отыщет позже. И фонарь. А сейчас нужно дышать. Осторожно, дюйм за дюймом Халли начала вставать, опираясь о стену и изо всех сил стараясь удержаться на ногах. Наконец голова коснулась потолка. Женщина подняла кверху лицо, чтобы высунуть нос из воды – безуспешно, лицо прижалось к потолку. В этом месте сифон был затоплен полностью. После удара она потеряла ориентацию и теперь, полностью погрузившись в черную воду без ощутимого течения, не могла понять, в каком направлении ей двигаться.
Внезапно Халли вспомнила о рюкзаке. Она была привязана к нему, и все, что ей нужно было сделать – пройти за веревкой обратно, выпрямиться и глотнуть воздуха, которой там точно есть. Она положила руки на талию, чтобы нащупать веревку, однако ничего не обнаружила. Наверное, застряла в складках ткани. Халли стала искать еще усерднее. Ничего. Потянулась за спину, пытаясь найти ту часть, что вела к рюкзаку… Безуспешно. Нож, который при погружении обычно висел у нее на поясе, сейчас был в рюкзаке.
В груди начало ощущаться жжение – кислород иссякал, его место занимал углекислый газ.
Халли нащупала рукой свободное пространство, сделала шаг – и упала на дно сифона. Веревка каким-то образом съехала с талии вниз и затянулась вокруг щиколоток, мешая передвигаться.
В груди жгло все сильнее. Женщина попробовала снять веревку, но та никак не проходила через верх ботинок. Запуталась или завязалась. Халли нашла узел, ощупала пальцами. Твердый комок. Споткнувшись, она крепко его затянула. Будь веревка хотя бы одиннадцать миллиметров, распутать было бы проще. Но трехмиллиметровый парашютный шнур… Развязывать узлы из таких нелегко даже на воздухе.
Жгло уже все тело, в горле пекло, лицо словно пронзили шипы, глаза задергались. Вот-вот работа мозга замедлится, мышцы обмякнут. Халли неистово вертела в руках узел размером с ластик на кончике
