грехи, — попросил Аркадий.
— Свободы боитесь! — рассмеялся Буслаев. — Отпускаю, разумеется, не просто так, а с условием, что с бандой Краковского рвете навсегда, — предупредил он.
— Будь уверен, лейтенант, — заверил его Ерема.
— Можешь не сомневаться, — подтвердил Аркадий.
— Ладно, время у человека отнимать зазря! — одернул приятелей Василий и обратился к лейтенанту: — На тебе и холодное оружие. — Друзьям бросил: — Пошли в парикмахерскую! — Выразительно провел ладонью по волосам, по бороде.
Полетел в угол финский нож и Аркадия.
— А я свой оставлю себе, — сказал Ерема. — На случай, если от Краковского кто прибудет по мою душу.
Буслаев подумал: первые ласточки… Для Краковского один покинувший его соучастник стоит десятерых, ибо это может послужить заразительным примером для остальных. Но не будем слишком полагаться на разложение банды, на дезертирство из нее. И вывод этот — далеко не случайный. Настороженность не только не покидала его, но даже усиливалась.
— Ну, хватит лясы точить, не за тем приехали! — сказав это, Василий вдруг рванулся к оружию, схватил автомат.
Интуитивно почувствовав опасность, Буслаев опередил намерение бандита, направив на него пистолет:
— Бросай оружие! Руки за голову! Все! Все! — приказал он.
— Попрощаться нельзя, что ли? — Василий поцеловал ствол автомата и положил его на прежнее место. Встал у стены, заложив руки за голову. — Не понял ты наших чистых намерений, лейтенант…
— Вы забыли, зачем пришли, — сказал Буслаев, держа «ТТ» со взведенным курком наготове.
— Ладно пугать своей пушкой. Мы люди стреляные. И при Сталине, и при Гитлере. Собирайся, пойдем с нами, лейтенант! — потребовал Василий.
— Это куда же? В парикмахерскую? — спросил Антон иронически.
— Развезешь нас по семьям. Мы будем уверены и жить спокойно, зная, что лихановские осодмильцы не перебьют нас поодиночке, как куропаток. А заодно и женам нашим подтвердишь нашу безгрешность. Сани за углом. Лошадка резвая. К вечеру возвратишься.
— А я подумал, в банду повезете, чтобы убедить Краковского тоже сложить оружие… — Буслаев оглядел каждого. — Но со мной не надо хитрить и играть в прятки! Сдача с повинной — лишь предлог. На уме же вы имели совсем другое… Смелые, смотрю, вы мужики. Хотя и бездумные. Дураки, я же защищаться стану! На выстрелы подмога придет. А значит, и вам отсюда живыми не уйти. — Он говорил, а перед глазами маячил телеграфный столб и на нем — серый гусак, истекающий кровью.
— Борода, Мелахольный, хватай его! — скомандовал Василий в надежде, что Аркадий и Ерема бросятся на Буслаева. Но они продолжали недвижно стоять. — Сдрейфили, сволочи?! — Тогда он сам решил действовать. И уже ринулся на Антона.
Лейтенант отскочил в сторону и дал предупредительный выстрел. Это бандита отрезвило. Ерема же неожиданно рванулся и ударил Василия ногой в брюшную полость. Тот упал, но тут же попытался подняться. И тогда Аркадий нанес ему удар за ударом в голову, в шею. Удары эти оказались смертельными. Хрипя, Василий выругался матом, дернулся, тяжело вздохнул и затих. Все произошло так неожиданно и мгновенно, что Буслаев даже подумать не успел предотвратить убийство. Да и стоило ли его предотвращать?
На выстрел вбежал Сергей, за ним Гриша.
— Что случилось, товарищ лейтенант? — спросил Сергей.
— Так, бородачи разборку устроили между собой, — ответил тот и обратился к Аркадию и Ереме: — Что будете делать с мертвецом?
— Не хоронить же с почестями! В сани, и пусть возница отвезет его к Краковскому, — сказал Аркадий.
— А заодно передаст, что мы проклинаем тот день и час, когда связались с ним, — добавил Ерема.
— А для себя что решите делать? — спросил Антон, опуская «ТТ» в кобуру, и окончательно поняв роль каждого из них.
— Как ты и благословил нас, лейтенант, подадимся к своим бабам, к ребятишкам. Земля прогреется, сеять будем, растить урожай.
— Это — дело… Теперь, уже не боясь Василия, скажите правду: какова же была цель вашего визита ко мне?
— Краковский приказал похитить тебя и доставить к нему живьем. Возглавить «мокрое дело» поручил своему надежному другу Василию, — признался Аркадий. — Мы же с Еремой с самого начала договорились воспользоваться представившимся случаем, сдаться тебе на милость, а заодно не допустить этого злодейства, чем искупить свою вину.
— Я не поверил Василию, что Иван Лиханов предал меня…
— И правильно сделал. Иван — стойкий, мужественный человек, — сказал Ерема. — Так и не добившись от него ничего, Краковский бросил его в подземелье своего бункера.
— Вот как… — Антон сел за письменный стол. Подумал, что намеревался ребят в разведку послать, чтобы «языка» захватили, а «языки» сами явились… А вслух сказал: — Мне придется вас обстоятельно обо всем допросить.
— Надо так надо, — ответил Ерема.
— Мы в твоей власти, — сказал Аркадий.
Буслаев подумал: «Но можно ли им верить?» Впрочем, расправившись с Василием, они лишились возможности вернуться в банду. А знать о ней могут немало.
Аркадий и Ерема волоком дотащили тело Василия до саней. Передали его вознице вместе с проклятиями Краковскому. Потом был многочасовой допрос каждого в отдельности. В результате Антон получил полную информацию о состоянии банды, о ее главарях, об огневых точках и расположении бункеров, даже о режиме дня бандитов, о подходах к самому лагерю. О том, что еще несколько человек готовятся покинуть банду и ждут подходящего момента. Многое подтверждало то, о чем сообщал Егор.
Стало вечереть. Ерема и Аркадий зашагали каждый своей дорогой. Ерема вскоре вернулся и только для того, чтобы сказать лейтенанту, что он может рассчитывать на него, когда решит разгромить и уничтожить банду.
Вошла Вера. Веки у нее были красными от бессонных ночей, глаза сутками не просыхали от слез. Антон предложил ей сесть. Он догадывался, о чем пойдет разговор, но ждал, когда она сама его начнет. Вера долго не в состоянии была сосредоточиться. Не приходили на ум нужные мысли. Разбежались слова, которые заготовила, чтобы высказать все, что она думала. Слова острые и колючие, не присущие ей.
Буслаев налил воды из графина, поставил перед ней.
— Думаете, мне не тяжело? — все же начал он первым.
— Я не предполагала, что вы окажетесь безразличным к судьбе Ивана, — сквозь плач заговорила, наконец, Вера. — Когда он находился в подполье, ищейки Хейфица за ним охотились. По счастью, так и не изловили. А сейчас, когда оккупанты изгнаны с территории нашей области, вдруг в руки Краковского угодил! Не уберегли вы его.
— Поймите, Вера…
— Вы прекрасно знали, что посылаете его на смерть.
— И вы верите подобной чепухе?
— Чем он вам не угодил, что вы решили от него таким образом избавиться? — теперь уже рыдая, проговорила отчаявшаяся Вера.
Буслаева удивили и обожгли ее слова.
— Я считал вас серьезной женщиной, Вера. А вы, извините, с предрассудками, с предвзятостями! — сдержанно сказал он.
— Тогда почему вы бездействуете?
— Ну что же вы можете знать об этом? Действую. Бездействую. Надо же все с головой делать,
