глазами.
— Хорошо, — милостиво согласился Люпин. — Гарри, если кто спросит, я в реанимации, буду минут через двадцать-тридцать. Постарайтесь за это время вернуться.
— Спасибо, сэр, я быстро, — обрадовался юный санитар и бросился по коридору с резвостью лучшего почтового курьера Британии.
Первым делом он купил в аптеке мазь от солнечных ожогов: мысль об обгоревшей спине своего друга не давала ему покоя. Разорившись на мази, Гарри направился в отделение детской реанимации. Санитара Поттера к доктору Баррету не пустили, но журнал взяли и пообещали передать адресату. Не слишком огорчившись, Гарри ринулся к профессору Хартману, заведующему реанимацией для взрослых. Осчастливить Хартмана «Медицинским Вестником» самолично не удалось — выяснилось, тот на консилиуме. Оставив журнал у профессора на столе, неутомимый курьер бросился дальше по этажу, пользуясь подходящим случаем навестить пастора Дамблдора.
Широкие раздвижные двери реанимации подпирал незнакомый плечистый медбрат.
— Туда нельзя, молодой человек, — сурово сказал он. — Экспресс-консилиум. Видите, лампочка горит, чего претесь?
— А когда закончится?
— Когда надо, — процедил медбрат и смерил Гарри взглядом, красноречиво говорящим «санитары — не люди».
Мысленно пожелав хаму все дежурство ассистировать на политравмах четвертой степени, Гарри спохватился, прошептал себе под нос «Господи, прости» и направился в отделение взрослой кардиохирургии: наверняка можно убить двух зайцев, попросив Северуса передать «Медицинский Вестник» в отделение трансплантологии, — лицезреть Люциуса Малфоя самолично не хотелось.
К огорчению санитара Поттера, кабинет профессора Снейпа пустовал.
Гарри положил журнал на его стол, зачем-то погладил рукой матовую поверхность темного дерева, пощупал спинку профессорского кресла и вышел. Оглядываясь, он побрел по коридору, все еще надеясь, что чудо свершится и Северус вот- вот появится.
— Вы доктора Снейпа ищете? — пританцовывающий вокруг швабры чернокожий санитар улыбнулся Гарри располагающей белозубой улыбкой.
«Хоть этот не хам», — подумал юноша.
— Да, он на операции?
— На консилиуме. Минут через двадцать подойдите, — доброжелательно сказал санитар.
Гарри кивнул и побрел по коридору, исполнившись вселенской скорби: через пятнадцать минут ему нужно быть в своем блоке. Оставалось отделение трансплантологии. Набрав воздуха в грудь, санитар Поттер толкнул тяжелую стеклянную дверь и вошел в стан врага, прижимая к груди измятый конверт с «Медицинским Вестником».
Стан врага выглядел впечатляюще. Гарри показалось, что он попал в фешенебельную гостиницу. Ничто не наводило мысль о больнице — повсюду была современная кожаная мебель, радовали глаз экзотические растения в кадках и изысканные скульптуры из розового мрамора. Стены украшали загадочные картины модернистов. Народу здесь было немного — в сравнении со столпотворением в реанимации и кардиохирургии. В отличие от голубой и зеленой спецодежды соседних отделений, сотрудники трансплантологии щеголяли в изящного покроя костюмах цвета беж.
Бросив взгляд на крупный цветущий кактус с пятидюймовыми шипами и пышную узколистную пальму, Гарри мысленно посочувствовал санитарам отделения: уборка одного такого коридора должна быть адовой мукой.
Кабинет мэтра трансплантологии охраняли две африканские скульптуры черного дерева. Деревянные фигурки казались такими злобными, что санитару Поттеру стало не по себе: черные оскалившиеся лица напомнили ему бесов в пасторской книге. Собрав в кулак все свое мужество, Гарри повернул изящную дверную ручку кабинета лучшего трансплантолога Британии и заглянул внутрь.
— Чтоб ты сдох, зараза! — послышался голос Драко Малфоя.
Гарри вздрогнул и открыл рот, чтобы излить на очередного хама поток божьих благословений, но вовремя сообразил, что сказанное относится не к нему, а к офисной технике: Драко стучал кулаком по какой-то машине, которая при ближайшем рассмотрении оказалась уничтожителем документов.
— О, Поттер, — Драко иронично приподнял светлую бровь, точь-в-точь, как Северус. Гарри почувствовал, что краснеет, охваченный нехристианскими чувствами досады и ревности.
— Доброе утро, — сдержанно сказал он. — Вот, попросили передать журнал для мистера Малфоя.
— Для профессора Малфоя, — поправил блондин. — Давайте сюда, я передам.
Гарри с неудовольствием протянул ему толстый конверт.
— «Вестник беды», — почти не глядя, сказал Драко и небрежно бросил пакет на стол. — Э-э... одну минутку, Поттер.
Юный санитар метнул на него взгляд, позаимствованный у давешнего медбрата реанимации.
— Что еще?
— У вас шредер работает?
— Где это, у нас?
— Где-где? У Люпина, или где вы там полы подмываете.
Гарри зло прищурился.
— А что?
— А вот что, — Драко неожиданно взял толстую пачку каких-то бумаг и плюхнул на руки Гарри. Юноша машинально прижал к груди увесистую стопку. Он открыл было рот, вознамерившись сказать гадость, в глубине души мечтая разбросать бумаги по кабинету лучшего трансплантолога Британии и уйти, хлопнув дверью так, чтобы завалились дьявольские деревянные идолы у дверей.
— Пожа-алуйста, — неожиданно нежным голосом пропел блондин. — Добрый христианин ведь не откажет ближнему, да, Поттер? У нас шредер сломался.
Гарри посмотрел на его губы — нежные, красиво очерченные, иронично-чувственные. Драко стоял так близко, что юный санитар ощущал аромат какого-то терпкого головокружительного парфюма. Бесы не дремали: к своему ужасу, Гарри подумал, что интересно было бы прикоснуться носом и губами к этой нежной чистой коже, вдохнуть ее запах, попробовать на ощупь светлые, как лен, волосы — наверное, они тонкие и мягкие, некстати подумал он.
— Что вы так уставились? — немного нервно сказал Драко и облизнул губы. — Порежете?
Гарри перевел недоумевающий взгляд на серые прищуренные глаза.
— Порежу? — не сразу понял он.
— Бумагу, — Драко кивнул на стопку в руках Гарри. — Можете разжечь костер инквизиции, мне все равно. Отец просил уничтожить.
— Хорошо, уничтожу, — буркнул Гарри, с трудом оторвался от созерцания нагло улыбающихся губ и направился к двери. К его удивлению, нахальный профессорский крестник, опередив его, галантно распахнул перед ним дверь.
— Севу привет, — гаденьким голосом сказал он.
* * *
Примчавшись в свое отделение, Гарри посмотрел на часы и не спеша направился в кабинет доктора Люпина — раздача журналов отняла не слишком много времени. К его удивлению, хирург уже вернулся. Одного взгляда на лицо профессора хватило, чтобы понять — что-то не так.
— Одиннадцатичасовая операция отменяется, — мрачно сказал он. — Можете расслабиться.
— Господи! Дэвид... — Гарри уронил пачку бумаги возле шредера.
— Все в порядке с Дэвидом, — Люпин бросил взгляд на настенные часы. — Можете пойти пообедать, операций не будет... возможно, часов до трех. Хотя наверняка все решится через час, — буркнул он себе под нос. — Идемте, я закрою кабинет, — сказал он.
— А что случи... — Гарри не договорил. Словно в ответ на его вопрос, из динамиков громкоговорителя донесся неприятный звук зуммера — сигнал тревоги.
— Внимание, чрезвычайный режим номер один, — голос показался Гарри смутно знакомым. — Профессор Люпин, вас ожидают в первом оперблоке. Чрезвычайный режим номер один, первый оперблок, — голос казался спокойным, но по телу Гарри побежала дрожь: тревога была в оперблоке профессора Снейпа.
— Да идем, идем, — раздраженно сказал Люпин, подталкивая Гарри к выходу. Он быстро закрыл дверь кабинета и сунул ключ в руки проходившей мимо мадам Помфри.
— Что там случилось? — Гарри бросился по коридору вслед за Люпином.
— Послеинфарктное осложнение, — ответил тот, устремляясь быстрыми широкими шагами к соседнему блоку. — Внутренний разрыв сердца.
— О, Боже, — испугался Гарри: диагноз звучал, как смертный приговор.
— Да, Бог решил прибрать своего пастора, — буркнул профессор.
— Какого пастора? Это что, пастор Дамблдор? — Гарри споткнулся и чуть не упал.
— Вы его знаете? Мне очень жаль, — автоматически-сочувствующе сказал кардиохирург.
— Это мой пастор! Это наш! Это... Он умирает? Или уже у... — Гарри вцепился трясущимися пальцами в рукав зеленого костюма Люпина.
— Гарри, идите назад. Что вы увязались, — сердито сказал Люпин. Таким Гарри его еще не видел — от добродушия и английской невозмутимости не осталось и следа. — Вас туда звали?
— Кто... кто его оперирует, скажите? — с отчаянием спросил юноша. — В смысле... главный кто?
— Как всегда, — хмуро ответил Люпин. — Снейп.
— Он не может! Ему нельзя! Остановите его!
— Гарри, вы в своем уме? Не кричите мне на ухо! — вышел из себя Люпин.
— Если Дамблдор умрет... Северуса посадят в тюрьму! Почему всегда он, почему? Он сказал, что отправит пастора в Роял Бромптон!
— Какой там Бромптон, — поморщился кардиохирург. — Гарри, вы хоть понимаете, что такое внутренний разрыв? Книжку взяли, а толку? Верните, раз не читаете!
— Это не ваша книжка! Это его... наша книжка! — Гарри споткнулся и в очередной раз наступил на ногу доктору Люпину. — Пусть Дамблдора другой хирург оперирует! Кто угодно, хоть Блэк!
— Да отцепитесь вы, в самом деле, — профессор попытался разжать пальцы юного санитара, но не преуспел. — Там полно народу, Гарри.
— Я должен увидеть Северуса! Вы меня не прогоните!
Через минуту оба были
