предложил свои услуги в качестве хирурга. Канадская граница и скитальческая жизнь конного полицейского вполне меня устраивали.
– Жизнь здесь, со всем этим снегом и льдом и с индейцами должна была показаться тебе совершенно другим миром.
При этом она думала о себе, о том потрясении, которое испытала. Но Майлс с ней не согласился.
– Все не так уж разнится, как можно подумать, – настаивал он. – Люди заболевают, бывают несчастные случаи, и я убедился, что люди в основе своей все одинаковы – хорошие и плохие, слабые и сильные.
Он попытался отбросить хмурость, возникшую между ними, неожиданно повернулся и оказался на ней, голос его стал дразнящим:
– Женщины – теплые и желанные.
Она пнула его под ребра, и между ними завязалась борьба, завершившаяся любовной игрой. Она так и не сказала ему о предложении жениться, которое сделал ей Роб.
Рождество в Баттлфорде было веселым временем, временем вечеринок, катания на санях, танцев и концертов. Многие эти развлечения устраивались офицерами Конной полиции и проходили в форте. Приглашений не рассылали, просто ожидали, что каждый житель города, кто может себе это позволить, появится на этих праздничных увеселениях – и почти каждый действительно появлялся.
Пейдж, ощущая себя богатой женщиной благодаря доходам от своих пациенток, расшиковалась и купила себе в дамском магазине два новых платья – одно в зеленоватых тонах, подходящих к цвету ее глаз, другое темно-красное. Впервые она обнаружила, что начинает считать пышные аляповатые туалеты того времени весьма романтичными и женственными – пока она не сможет сменить их на свои джинсы после завершения вечера.
Ее даже смущала собственная популярность на этих празднествах. Майлс сопровождал ее на многие вечера, но Пейдж настояла на том, чтобы на некоторые она выезжала одна, чтобы избежать усердных сплетниц, против которых он ее предупреждал.
В первый раз Майлс заревновал, когда однажды она слишком часто танцевала с одним красивым полицейским. Пейдж была удивлена и, хотя ее несколько это смутило, польщена.
Никто никогда раньше не ревновал ее, но, с другой стороны, она никогда раньше не оказывалась в роли царицы бала. Она напомнила себе, что ее популярность обусловлена малым количеством женщин в Баттлфорде и обилием здесь одиноких молодых полицейских и поселенцев.
Единственным мужчиной, который ни разу не пригласил ее на танец, был Роб Камерон. Когда они столкнулись, он приветствовал ее со сдержанной вежливостью, но держался на расстоянии.
Пейдж несколько раз пыталась поговорить с ним, чтобы восстановить их дружеские отношения, но было ясно, что он чувствует себя неловко в ее присутствии. В конце концов она оставила эти попытки, хотя и жалела, что утратила его дружбу.
На Рождество Майлс подарил ей вывеску для ее входной двери, на которой было вырезано по дереву: «Пейдж Рандольф, доктор медицины, специальность – женские болезни». На другой табличке, размером поменьше, на одной стороне было вырезано: «Заходите», а на обратной – «Закрыто. Приходите еще раз». Еще он подарил ей флакон дорогих духов из роз с французской этикеткой.
А она подарила ему брюки «леви», похожие на те, которые она носила.
Однажды утром в шесть часов, это было в конце января, Пейдж чистила стойло Минни. Накануне весь вечер и большую часть ночи Майлс провел у нее – когда его обязанности позволяли, они были вместе, вот и в это утро ее тело сладко ныло после ночи любви.
Пыхтя от напряжения, она вышла из конюшни, чтобы вдохнуть свежий воздух после едкого запаха лошадиного помета и мочи.
Погода уже несколько дней стояла холодная и облачная, но в это утро небо очистилось, видны были только несколько звезд, все еще висевших на востоке. Она сделала несколько глубоких вдохов, очищая свои легкие.
Внизу, в городе, в домах зажигались лампы, и из труб начинал виться дымок – хозяйки разжигали огонь и готовили завтрак.
Со стороны форта донесся звук горна, трубившего утреннюю зарю, чистые звуки плыли в морозном воздухе.
Незнакомое чувство охватило Пейдж, оно сжало ей грудь и вызвало на глазах слезы. Во всем теле и в голове она ощущала легкость, чувство единения со всем окружающим.
Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы проанализировать это странное состояние, и когда обнаружила причину, то сама изумилась.
Она испытывала счастье, глубокое и полное счастье, удовлетворение собой и своей жизнью, какого никогда раньше не испытывала.
Она постаралась разобраться в своих ощущениях, складывая их по кусочкам, как в картинке- загадке.
Она делала работу, которая доставляла ей радость, у нее был свой дом, она была обеспечена в финансовом отношении, она влюблена, как сумасшедшая, в мужчину, который любит ее с такой же силой, и впервые в жизни она обрела друзей-женщин – Клару, Абигайл, и она пообещала себе, что сблизится с Тананкоа Куинлан.
Пейдж часто думала о Тананкоа с того дня, когда она и Майлс были у них в гостях, но она до сих пор не могла выбраться к ним на ферму так, как ей хотелось бы.
Майлс уезжал на следующий день в пятницу инспектировать два аванпоста, откуда поступали донесения о заболеваниях. Он будет отсутствовать большую часть недели.
Ей, конечно, будет не хватать его, но она решила воспользоваться его отсутствием и в воскресенье одной отправиться к Тананкоа.
ГЛАВА 13
Пейдж выехала из дома в воскресенье рано утром, поездка в одиночестве по полузамерзшей прерии очень ее возбуждала.
Когда она въехала во двор фермы Куинланов, Тананкоа выбежала из дома и побежала ей навстречу. Пейдж соскочила с Минни и обняла Тананкоа.
– Привет, Тананкоа. Ты не возражаешь, что я заехала так неожиданно, у меня не было никакой возможности предупредить тебя.
– Я всегда рада тебе, Пейдж Рандольф. – Черные глаза Тананкоа блестели, она улыбалась так же широко, как Пейдж. – Заходи в дом. Деннис охотится на волка, который зарезал нашего теленка. Он вернется поздно, к самой ночи, а я варю мыло. Самое прекрасное время, чтобы нам поболтать.
Пейдж никогда не видела, как варят мыло, хотя и знала, что большинство женщин-поселянок сами изготавливают себе мыло. Это занятие располагало к легкому разговору с Тананкоа – Пейдж задавала бесконечные вопросы, а Тананкоа охотно объясняла ей весь ход процесса.
– Лучше всего использовать золу от тополя. Я собираю ее все лето. Потом я ее варю, все время размешивая. Я вчера этим занималась. Сегодня утром я процедила жидкость, которая обладает большой силой: если она попадает на кожу, то обжигает. Потом я смешала ее с салом – я вырастила несколько гусей, мы съели их на Рождество. Я сберегла их жир – этот жир самый лучший для мыла, которое мы употребляем для нашей кожи, – а теперь я все это кипячу.
Пейдж принялась ей помогать, помешивая пахучую массу деревянной палкой. Когда Тананкоа сочла массу готовой, они вынесли котел с мылом в пристройку у задней стены дома и аккуратно разлили содержимое в деревянные формы, изготовленные Деннисом для этой цели.
– Когда это остынет, я разрежу на бруски, и у нас будет достаточно мыла до конца зимы, – с удовлетворением заметила Тананкоа. – Спасибо за помощь.
Пейдж очень понравились маленькие деревянные кузовки, выстроившиеся на длинной полке, и
