– Я могу и по латыни рассказать, – неожиданно улыбнулся незнакомец. – Тоже ведь когда-то в Саламанке учился… правда, не до конца. Отец умер, оставил мне все купеческие дела.
– О, да вы купец!
– Так, торгую… О, совсем забыл представиться: зовут меня Мигель, Мигель Микачу, если по-местному, меня в Манресе всякий знает, к слову сказать, но дело-то не во мне, а в моем сыне.
– А что с вашим сыном такое?
– Понимаете, трус он у меня! – сеньор Микачу выкрикнул это с надрывом, словно вдруг решившийся на сложную и непредсказуемую операцию пациент.
– Давайте мы хоть вон тут, на камни присядем, – осмотревшись, предложил Егор.
Все трое спустились к реке и уселись на плоских, нагретых солнцем камнях, глядя, как невдалеке, весело гомоня и поднимая брызги, купаются в речке ребята.
– Рассказывайте поподробней, сеньор, – попросила Аманда, – в чем тут дело-то? Вообще-то, не так уж и много людей, по-настоящему храбрых.
– Понимаете, я один живу – вдовец, – промолвил торговец. – Тем более все время в пути, а после смерти жены Лупано – это сына моего так зовут – няньки воспитывали. А вот сейчас подрос он – скоро семнадцать, – и я как глянул… Господи! Ну и помощник вырос – мало того, что ничего толком не умеет, так и боится всего и всех! Ребята на улице его постоянно бьют, обижают, он уже и не выходит-то никуда, все дома сидит, молится…
– А девушки ему какие-нибудь нравятся? – осведомился князь. – Ну, там соседка, может, какая?
– Даже не знаю, что и сказать, – сеньор Микачу задумчиво покачал головой, глядя, как с хохотом толкают друг дружку выбежавшие из воды ребята. – Моего б давно головой макнули да надавали пинков…
– Что, все так плохо? – спросила юная ведьма.
Купец развел руками:
– Увы! Знаете, я было хотел отправить его куда-нибудь одного – да хоть к Моренете, на Монтсеррат… не всегда ж я буду рядом…
– Не согласился?
– Увы.
Купальщики убежали, в спокойных водах реки отразились высокие арки моста и пока еще светлые звезды.
– Ничего! – вскочив на ноги, Вожников хлопнул торговца по плечу. – Ваше горе вполне поправимо, любезнейший сеньор. Пусть ваш Лупано придет завтра с утра к южным воротам…
– Приведу за руку, боюсь, он один не пойдет. Ой, совсем забыл спросить – вы дадите ему эликсир храбрости?
– И эликсир тоже, – усмехнулся князь. – Но… ваш сын должен подвергнуться испытаниям.
– Я согласен. Пусть!
– Тогда по рукам!
– По рукам! – Сеньор Микачу вытащил из объемистого кошеля, висевшего на поясе, золотую монету.
Целый флорин!
– Это вам задаток. И имейте в виду: на своего сына я денег не пожалею. Только избавьте его от гнусной и постыдной трусости.
– Ничего, ничего, избавим! – подкинув золотой на ладони, с удовлетворением заметил Егор. – Не сразу, конечно, но… вы верьте!
– Я многим верил, однако… – Поднимаясь с камня, торговец мягко улыбнулся: – Знаете, а я ведь никому так много о своем сыне не рассказывал… а вот вам рассказал, и даже как-то легче стало.
– Вот и славно! Да не переживайте вы, все хорошо будет! Завтра у южных ворот, не забудете?
– Не забуду, у южных ворот.
Простившись с клиентом у моста, беглецы, ускоряя шаги, отправились на постоялый двор Хуана Мавра.
Флорин! Или – по местному – настоящий золотой реал!
– Сегодня гуляем, Аманда!
– Ой, господин Жоржу, сказать по правде, что-то не нравится мне вся эта затея. Как же мы сможем сделать из труса храбреца? И эликсира у меня никакого нет…
– Эликсир купим… или наберем в каком-нибудь роднике, фляга у нас имеется. Кстати, милая дева, – Егор повернул голову, – что ты насчет славного сеньора Микачу скажешь?
– Судя по одежде, он довольно богат, – не задумываясь, сказала девушка. – Торгует, скорее всего, с Гранадой… или с Магрибом – кафтан у него длинный, такие мавры носят. Думаю, он – торговец апельсинами и цветами.
– С чего ты взяла? – удивился молодой человек.
Аманда облизнула губы:
– Запах. Такой кисло-сладкий, терпкий…
– Однако я ничего такого не почувствовал! А ты – умная.
– Я просто внимательная, – улыбнулась ведьма. – Как и любая женщина.
Князь задумчиво почесал бородку:
– Вот уж не думал, что торговать апельсинами – столь прибыльное дело.
– Очень прибыльное! Богатые люди заводят сады, покупают фрукты…
– А нам с тобой нынче повезло! – рассмеялся Егор. – Минимум на дюжину флоринов мы столь славного сеньора раскрутим! Как говорится, не прячьте ваши денежки по банкам и углам… Грузите апельсины бочками.
– Опять обман, – грустно протянула Аманда.
– Обман? Ну уж нет! – подмигнув, князь взял девушку за руку: – Поверь мне, милая, и за пару-тройку дней в человеке можно изменить многое. Самое главное – заставить в себя поверить!
Закоренелый трус Лупано Микачу оказался смешным подростком – длинноруким, нескладным, лопоухим, прятавшимся за широкой спиной отца, словно совсем уж несмышленыш-малыш за мамкиной юбкой. Он даже разговаривать боялся, дрожал, время от времени шмыгая носом, а украдкой взглянув на «знахарку Марию», вдруг покрылся густым пунцовым румянцем. Даже уши и те загорелись пожаром.
– Лупано, сынок, не стой столбом, поздоровайся!
– З-з-здравствуй-те…
– Прическу поправь, – прищурив глаза, Аманда строго поглядела на парня, еще больше сконфузившегося от столь неприязненного, с затаенной насмешкой, взгляда. – Зачеши пряди на уши, а для начала – голову вымой. И шапку смени – что это за шапка, прости господи? Какой-то дурацкий колпак. К тому же она тебе мала, кажется.
– Оставляйте сына, любезнейший сеньор, – Вожников успокаивающе похлопал торговца по плечу. – Вечером заберете… или он сам придет.
– Лучше бы з-зазабра-ать… – сказал парень, состроив уморительную гримасу, словно вобравшую в себя весь ужас призывника перед страшной Российской армией, в которой (если верить разного рода общественным комитетам) только и знают, что пытать, насиловать и убивать несчастных детушек.
Егор знавал таких вот, с позволения сказать, защитничков, инфантильных до мозга костей молодых людей обоего пола, наводнивших все социальные сети и страшно боявшихся взрослеть. Подростком ведь жить удобнее – знай себе развлекайся, не нужно ни за кого отвечать, даже за себя самого и то родители отвечают. А тут вдруг – в армию… Или – что по нынешним временам для недорослей еще хуже – в общагу! Ладно за себя постоять, но ведь нужно еще и трусишки-носочки постирать, приготовить ужин, денежки родительские распределить – да как же тут без мамы управиться? Или, в случае с Лупано, – без папы?
– За город пойдем, – подходя к распахнутым воротам, пояснил Егор. – Выберем там поудобней местечко, чтоб и побегать можно было, и кулаками помахать потренироваться. Эй, Лупано? Ты латынь понимаешь?
– Н-н-емного говорю, сеньор.
